Татьяна Богатова - Керидо-3. Наваждение

– А что за сложность? – удивилась её проникновенному голосу Маша.

– Мы с ним переспали, – выдохнула Вика.

– Ну и что?

– А то, что мне это очень понравилось. Я сегодня, как увидела его, у меня прямо сердце замерло, когда он глянул своими серыми глазищами.

– Вот это да?!

– Вот тебе и да! Классный он, Машка! И какой-то, знаешь, заботливый, внимательный.

– В сексе что-ли?

– Именно в сексе.

– К стенке после не отворачивается? – усмехнулась Маша.

– Да дело не в стенке, – продолжала рассуждать Вика. – Он и предохранялся без напоминания, и любовью умело занимался, и слова ласковые говорил.

– А, что значит, умело?

– Ну, не завершался сам, пока не почувствовал, что у меня всё произошло. Причём, всю ночь так.

– А вы что, целую ночь, напролёт?

– Ну, не напролёт. Мы из клуба около трёх вернулись, а уснули, наверное, часов в шесть или чуть позже. В общем, четыре раза у нас всё это случилось.

– Вот это Рома!

– А я что говорю! Классный он! Ах, ладно, Маша, пойду я в зал.

– Иди, конечно. И не забывай, рассеянность и отрешённость. Никакого натиска.

– Хорошо. Спасибо тебе, Машенька!

– Не за что!

Заранее проявив рассеянность, Вика покинула приёмную, позабыв вымыть за собой чашку. Маша вымыла её сама и, протерев насухо, поставила вверх донышком на платформу кофемашины, с улыбкой вспоминая откровения Виктории.

После встречи с Альбиной во дворе дома Наталья не находила себе места. Утром, в понедельник, она лежала в своей комнате, на диване, положив ноги на его подлокотник и закинув за голову руки. В комнату заглянула мать.

– Наташ, ты чего грустишь?

Повернув к ней лицо, дочь внимательно посмотрела своими огромными, миндалевидными, синими глазами и, поправив на макушке, перехваченные бордовой велюровой резинкой, чёрные волосы, вздохнула.

– Мам, скажи, неужели я такая никчемная?

Встревоженная женщина приблизилась к дочери, опустившись на диван, ласково обняла дочь обеими руками за тонкую талию.

– Доченька, да что же это ты такое говоришь?! Красавица моя! Ну какая же ты никчемная?! Что случилось-то? С открытием твоего косметического кабинета непорядок?

– С кабинетом порядок, мама. За аренду заплатила, за три месяца вперёд. Через пару недель ремонт закончится и можно шарики вывешивать.

– Какие шарики? – недоумевающе спросила мать.

– Обыкновенные, надувные. На открытие всегда над дверями арку из воздушных шаров делают и табличку прикрепляют: «Мы открылись!»

– Ах, вот оно что!

– Да, мама, всё нормально у меня с бизнесом. Счастья в жизни нету, вот в чём проблема.

– Наташенька, да какие твои годы?!

– Какие! Тридцатник уже, а семьи нет. Позавчера Альку во дворе видела…

– Это какую, Тихомирову, что-ли?

– Ага. Мужчина с ней рядом, красоты необыкновенной, как эти… из рекламы дорогих автомобилей. Сын, говорит, есть, пятимесячный. Ну и сама Алька отлично выглядит, красотка.

– А что она у нас во дворе делала?

– К брату приезжала. Антон с семьёй, оказывается, теперь в нашем доме живёт.

– Вот как!

– Да, они разменяли родительскую квартиру. Альке однокомнатная досталась, Антону – двушка.

– Так Аля, что, в однокомнатной живёт?

– Как бы не так! Она с семьёй живёт в коттедже, за политехническим университетом.

– Ну, правильно! Я слышала, муж у неё директор какого-то автосалона.

– Мам, а я что-то у неё не успела спросить. Не знаешь, сама Алька так в парикмахерской и работает?

– Да что ты?! Она, кажется, через год, после того как ты в Москву уехала, свой салон открыла.

– Вот это да?! На какие шиши?! – поднявшись от неожиданности, воскликнула Наталья и села на диване, натянув на оголившийся живот чёрную футболку, с короткими, оранжевыми рукавами.

– Точно не знаю, но поговаривали, что у неё любовник какой-то богатый был.

– Вот это Алька! Вот это тихушница!

– А я всегда тебе говорила, Наташенька, что она хитрая.

– Это точно!

– С одной стороны, они с Антоном, конечно, молодцы! Остались без родителей, но не избаловались. Оба работают, у каждого бизнес свой. Тётка у них умная оказалась, сестра отца. Антона после армии сразу в автосервис ткнула. Да он и сам любил машины ремонтировать. А Альбину заставила на парикмахера выучиться. Тётка эта в Подмосковье потом уехала, за сестрой ухаживать. У той склероз рассеянный обнаружили, вот она свою квартиру продала здесь и уехала. Где-то в Химках купила жильё, говорят, от сестры неподалёку.

– Да уж, – подтянув к груди колени, Наталья обхватила руками ноги в оранжевых спортивных брюках из тонкого трикотажа, – Алька не уезжала никуда, как я, а всего добилась.

– И у тебя всё будет замечательно, доченька! И ты найдёшь своё счастье! Я тебя никогда не спрашивала, Наташенька, был у тебя кто-нибудь в Москве на примете?

– Что значит, на примете? – усмехнулась Наталья.

– Ну, чтобы замуж позвал.

– Нет, мамочка, не нужны мы там никому. Ни с женитьбой, ни на работе. Спасибо, хотя бы, специальность косметолога получила, да денег накопила на кабинет.

– Ну вот, моя хорошая, – мать ласково, словно маленькую, погладила её по голове. – И семья у тебя будет, и детки.

– Мама, а у Антона какой бизнес?

– У него автомастерская на Соколе, разве ты не помнишь? Она же ещё до твоего отъезда была.

– А ну да, вспомнила. Антон так с этой Машкой и живёт.

– Не знаю, доченька.

– Это я не спрашиваю, а говорю тебе. Мне Аля вчера сказала. Двое мальчишек у них, большие уже. Вот и Машка, что в ней особенного? А пожалуйста, семья, дети.

– Она кажется за Антона-то вышла, когда ей ещё восемнадцати не было?

– Да было вроде. Что только Антон в ней нашёл?! Разве что, моложе на четыре года, а так… Маленькая, толстая, рыжая. А Антон – красавец! Высокий, плечистый блондин, глаза такие добрые, карие, улыбка до ушей. И ручищи, сильные, невозможно какие!

– А ты, откуда про ручищи знаешь, Наташенька? – улыбнулась мать.

– Мы как-то с Алькой шли из школы, а он следом, с работы возвращался. Догнал, втиснулся между нами и за плечи нас обоих обхватил: «Привет, девчонки!»

– Господи, доченька, это когда было-то?! А ты всё помнишь! Может, он тебе нравился?

– Нравился, мама, – серьёзно ответила Наталья. – А сойтись с ним поближе у меня никакой возможности не было. Алька, хоть и подруга была, а почти никогда меня к себе не приглашала. То ей некогда, готовить надо брату, то Антон отдыхает после работы. А потом мы поругались с Алькой и совсем общаться перестали.

– А чего поругались-то?

– Да я уже и не помню, – слукавила Наталья.

– А позавчера разговаривали?

– Да, поговорили. Но Алька сразу заявила, что в дружбе и общении ни с кем, кроме Машки, не нуждается.

– Вот, а я что говорила! Хитрющая какая эта Альбина. Правильно говорит, не нужны ей подруги, раз у неё муж красавчик. Того и гляди отобьют.