Сергей Валяев - Трупоукладчик

Крепкие рукопожатия — как залог будущей совместной работы, и все мы, лирики и физики, направляемся к автомобилям.

— Как там генерал? — спросил тот, кто назвался Марковым; судя по комплекции и поведению, он являлся руководителем СС (службы секьюрити).

— В боевой готовности, — ответил я, имея в виду, конечно, генерала Матешко, хотя прекрасно понимал, о ком идет речь.

Моим ответом все присутствующие остались довольны: генерал в отставке (Колобок) взведен, как курок, а это значит, Договор находится под бдительной опекой.

Загрузившись в импортные колымаги, мы стартовали со скоростью баллистических ракет. Вперед-вперед. К цели, скрытой ночным мраком. А, как известно, наша цель была коммунистический городок Красный-66.

Кортеж мчался по скоростной трассе, и свет фар выбивал из тьмы плотную стену деревьев, и где-то там, за ними, угадывались горы — огромные, мощные животные, уснувшие на ночь.

Мы с Котэ (Нодари) чувствовали себя хозяевами положения. Очевидно, этот Гунченко (царство ему Небесное!) был заместителем по оперативной работе генерала в отставке; отношение к нему, то есть ко мне, со стороны сопровождающих лиц было самое доброжелательное. И даже подобострастное. Если бы Марков и K° знали, кого транспортируют на сверхсекретный объект!.. Думаю, все бы застрелились сразу. От собственного ротозейства. Разгильдяи позабыли великий завет Феликса Эдмундовича: бди!

Через час наше путешествие по невидимому таежному краю заканчивалось. Нарушая вековую тишину и сон жителей, кортеж въехал на площадь городка Красный-66. Встречал нас Владимир Ильич Ленин. В бронзе. На высоком гранитном постаменте. Приветствовал поднятой дланью. И действительно, кто первым мог нас встретить в этой глухой местности? Только Ильич. Который живее всех живых!

Я выказал удивление столь бессмертным произведением искусства среди «зеленого моря тайги». На что Марков махнул рукой в тьму ночную и сообщил интересную информацию: там, за отрогом, знаменитое село Шушенское, где будущий вождь всего мирового пролетариата куковал в ссылке с женой Наденькой и собачкой Жучкой. Они любили охотиться на зайцев. Вождь и Жучка. Отстреливали косых партиями. Для всего шушенского населения. Бродит легенда, что до сих пор можно встретить старожила этих мест в ленинском заячьем треухе. Так что народ не спешит расставаться с проклятым прошлым и ломать памятники, как того требуют последние директивы из Центра.

Выбравшись из лимузина, я задохнулся от насыщенного кислородом, свежего воздуха близкой тайги. Такой чистый воздух мог быть только в раю. Или в лечебной барокамере. Странно, но признаки химического производства, навсегда парализирующего все живое, отсутствовали. Видимо, Красный-66 являлся курортной зоной для химиков и прочего таежного люда, этакий типичный жилой массив для доверчивых иноземных журналистов. Праздничная вывеска для дураков. Что, впрочем, гадать? Завтра, при дневном свете, разберемся, куда леший нас завел.

Дружным коллективом мы направлялись к двухэтажному деревянному зданию. Это была гостиница «Мир». По словам Маркова, наше временное пристанище. До утра. А что утром, поинтересовался я. «Под крылом самолета о чем-то поет…» — многозначительно напел главный секьюрити и уточнил, что полет, правда, будет на вертолете, самом удобном здесь транспорте. Батюшки, ахнул я, выдюжит ли академик такие нечеловеческие нагрузки? А мы его, как ляльку в люльке, успокоили меня. Я нашел взглядом нашего Акимова, он был увлечен беседой со своим коллегой и абсолютно равнодушен к окружающему его суетливому мирку. Да, с таким чудаком ученым проблем не будет. Во всяком случае, с переброской его бренного тела в пространстве.

Так же без проблем вся наша веселая капелла заселила провинциальный «Мир». Проблемы возникли позже, когда неутомимый Нодари (буду теперь так называть этого беспокойного хазера-поросенка), подружившись с бойцами таежного отряда, принялся выклянчивать у меня бутылку коньяка.

— Зачем, — спросил я, — тебе, Нодарчик, куражиться на ночь глядя? Отдыхай.

— Саш-Леха, в смысле, — зарапортовался мой друг от моего пинка в бок. — Чтобы по душам поговорить, нанюхаться.

— Ох, гляди, рогатик.

— Ты ж меня знаешь, Са-а-Леха, в смысле!..

— Я — Гунченко, — рявкнул я в конце концов. — Для тебя с этой минуты, дорогой мой Нодари. Повтори!

— Г-г-гунченко, — промямлил мой друг. — Ну, дай пузырек с клопами, будь человеком, Гунченко.

Убедившись, что мой товарищ запомнил-таки мое новое имя и фамилию, я отдал предмет первой необходимости для душевных бесед в полночь. С надеждой, что Нодари выдержит проверку боем и выудит из собутыльников хоть какую-нибудь ценную информацию. Что-что, а желудок у него, бойца спецназначения, был как бронежилет.

Когда же мой друг и чмырь удалился выполнять сложную и опасную операцию по осушению бутылки, я плюхнулся на кровать с комковато-зековским матрацем и решил подвести первые итоги.

Все, что происходило, было подозрительно хорошо. Без сучка и задоринки, как любят выражаться руководители силовых структур. Когда операция по освобождению заложников, например, с треском проваливается. По своему опыту я знал: начали за здравие — будут трупы. Быть может, много трупов. Наступит время «Ч» — время собирать трупы. А вернее, души. И, чтобы не превратиться в бездушный предмет, который могут с пренебрежением шваркнуть в окровавленный, слизевой кузов грузовика, следует поразмышлять о генерале Колобке. Он известен своим инквизиторским умишком и, по моему разумению, должен подстраховать ситуацию с КР-2020. Ставки слишком высоки, господа.

Я поднялся на ноги. Погулял по гостиничному номеру, как лунатик. За окном шумели ночные деревья, а за стеной — Нодари с друзьями. В смысле, Котэ… И тут я остановился у стола. На столе лежал «дипломат». Он был моим, но на самом деле не моим. Нодари — Котэ… Александров — Гунченко… Двойные фамилии, двойные имена. Почему бы реквизированному «дипломату» не быть с двойным дном?

И мои шаловливые щипанцы-пальцы заиграли по чужому чемоданчику; так тапир играет на нервах публики: трац-трац-трата-тац! Миллиметр за миллиметром! Сезам, откройся!

Со стороны зрелище было странное: сидит мужик в одних трусах и, кажется, занимается ловлей блох. Допустим, какой-нибудь сексот сидит на пихте и ведет наблюдение, так от увиденного он обязательно чебучнется о нижний сук.

Есть! Нет, это не секретного сотрудника уронили с пихты, а совсем наоборот — это я обнаружил секретку под кожей чемоданчика. Аккуратно вскрыв шов, я извлек из тайника… Мать моя наука!.. Компьютерный диск, похожий на тончайший древесный кругляш с возрастными кольцами.

Проклятие! Сучий научно-технический прогресс. Вся информация в куске железа. Неужели мне нужен хакер? А где его взять?