Ольга Олушева - Возраст дожития

– Пожалуйста, дочка, возьми, это тебе лично, могут понадобиться на что-нибудь!

– Нет, мама, не возьму, Илья запретил мне брать у вас с отцом деньги, и он абсолютно прав, мы с ним взрослые люди и сами должны решать свои проблемы. – Этот диалог продолжался уже почти целый час, Стас был бы рад не слушать, но в пятничной электричке было так много народа, что у парня просто не было возможности отойти куда-либо в сторону. Люди, рвавшиеся из города после трудовой недели, стояли в проходах и тамбуре настолько плотно, нельзя было руку поднять, не задев соседа. Думая о приятеле, который собирался встретить его на вокзале и отвезти к себе на дачу, он нетерпеливо поглядывал на световое табло, ожидая, когда, наконец, появится долгожданное название конечной остановки. Пронзительный голос старшей из женщин заставлял его болезненно морщиться каждый раз, как она открывала рот.

– Все, больше не могу, – проговорил мужчина стоявший сбоку от Стаса. – Тетки, хватит базарить, свои дела дома обсудите. Я от вас совсем оглох!

– А меня сейчас от вас стошнит, мыться надо не раз в неделю, а каждый день и чеснок перед дорогой не стоит жрать, – тут же вступила в склоку старшая из женщин.

«Как они надоели, – подумал Стас, – надо было на машине ехать! Пусть долго, пусть в «пробках», но хоть никто не орет и не воняет». В это время на табло высветилось название конечной станции. Когда электричка остановилась, Стаса буквально вынесло людским потоком на платформу. Оглядевшись, он сразу увидел красную «Мазду» Ямпольских, а потом и Федора, стоящего рядом.

– Надо было тебя прямо из Москвы забирать, – проговорил тот, оглядывая красного и потного приятеля.

– Это точно, думал, подохну в этой электричке, да еще рядом стояли две тетки и всю дорогу болтали, у одной такой противный голос!… – Тут парень осекся, увидев, как к ним приближаются те самые мать с дочерью, от голосов которых у него еще в дороге разболелась голова.

– Ты их знаешь? – спросил Стас, видя, как Федор с вежливой улыбкой смотрит на женщин.

– Это наши соседи по даче, придется и их пригласить, терпи, друг, не могу же я сделать вид, что мы с ними незнакомы. – Последние слова Федор проговорил совсем тихо, а затем поздоровался с дамами.

– Феденька, как хорошо, что мы вас встретили, автобуса уж очень не хочется ждать, так, может, вы и нас захватите? У нас вещей совсем немного, и место нам в машине, наверное, найдется? Ой, а рядом с нами ехал такой вонючий дядька, а потом он еще и ругаться стал…

– Все, мама, успокойся, если у Федора в машине есть свободные места, он нам скажет, но это вовсе не обязательно, мы прекрасно и на автобусе доедем. – Младшая из женщин смотрела на молодых людей извиняющимся взглядом. Чувствовалось, ей очень неловко от того, что ее мать такая шумная и назойливая.

– Конечно, конечно, садитесь, пожалуйста, а сумки можно поставить в ноги. У нас багажник весь забит продуктами. – Федор галантно распахнул заднюю дверь машины, давая возможность матери с дочерью устроиться на заднем сиденье. – Ты ведь не против, если придется сесть рядом со мной? – повернулся он к Стасу.

– Само собой! – пробурчал Стас, усаживаясь на переднее сиденье. Федор занял водительское место, сделал громче музыку, которая до того играла едва слышно, и они начали медленно выезжать со стоянки.

Через сорок минут машина подъехала к поселку, где несколько лет назад Ямпольские купили участок земли и который был больше похож на деревню. Когда женщины вышли возле своего дома, Стас проговорил:

– Как хорошо, что ты догадался включить музыку, они даже вопить перестали, – и добавил: – Как тут у вас хорошо! Еще лет десять назад я бы и внимания не обратил на запах сирени, а сейчас просто наслаждаюсь.

– Что касается запахов, у нас бывает, не только сиренью пахнет: если сильный ветер с востока, то воняет жуть как. Там какой-то мужик свиноферму завел, вроде и далеко, а свиньи пахнут все равно сильно. Да, насчет женщин, Инна не вопит, это та, что моложе, а ее мамашу вообще ничем не заткнешь. Если бы она не боялась, что я ее высажу среди дороги, то так и трещала бы, не умолкая ни на секунду.

– А были прецеденты?

– Были, ее как-то отец подвозил в город, так она начала вещать на политические темы, в которых вовсе не разбирается, он несколько раз давал ей понять, что она мешает вести машину своим «тарахтением», а она все не унималась, ну он и остановил машину возле автобусной остановки и велел ей выходить. Она, конечно, все поняла, извинилась, и с тех пор у нас в машине всегда молчит. Вообще она тетка умная, только горластая и с «вязким» мышлением, может одно и то же переговаривать часами. На этих словах Федора прервал короткий крик, и тут же из калитки выскочила Инна, лицо перекошено, руки в крови.

– Они там, – прорыдала она, – убитые!

– Кто? – резко спросил Федор, лицо мгновенно отвердело, глаза стали внимательными, а взгляд требовательным и жестким. Таким Стас его видел давно, когда его самого ударили ножом и он, теряя сознание, видел именно такое выражение лица у приятеля.

– Папа и Илья.

– Уверена, что убиты?

– Кажется. – Девушка обессиленно опустилась на землю, теперь она не плакала, а только мелко, мелко дрожала, и было слышно, как у нее стучат зубы.

– Присмотри за ней! – тихо скомандовал Федор и прошел в дом. Через минуту он вышел на крыльцо, набирая номер полиции. Из-за их забора показался Олег Петрович.

– Что это вы в дом не проходите? И машину надо под навес загнать, – начал он, но увидев сидящую на земле девушку, осекся и вопросительно посмотрел на сына.

– Проблемы, отец. Там двоих мужчин убили, ее мужа и отца. – Федор кивнул головой в сторону сидящей. Та, казалось, ничего не замечала, только продолжала дрожать и стучать зубами.

– Ой, а где Александра Ивановна? – спохватился Ямпольский, старший.

– Она в саду, в беседке, я ее уложил там на скамью и велел лежать до моего возвращения.

– Пойду к ней, нехорошо ее в такой момент одну оставлять. – И Олег Петрович решительно направился вглубь соседского участка.

– Федя, Стас! – раздался его голос через минуту. – Помогите мне. – Молодые люди бросились к нему. В беседке на полу лежала пожилая женщина, было похоже, что она находится в глубоком обмороке.

– Мне ее не поднять, один не справлюсь.

Втроем они положили соседку, так и не пришедшую в себя, на небольшую скамью, зачем-то покрытую скатертью, на которой, по периметру, были вышиты гладью анютины глазки. Стас побежал на улицу к Инне. На дороге появилась машина «Скорой помощи», а вслед за ней и полиция. Дежурная опергруппа прошла в полном составе в дом, а Ямпольские вместе с Инной и Стасом остались стоять у забора. Привлеченные появлением медиков и полицейских местные жители уже начали собираться в группы вокруг дома, где произошла трагедия. Через некоторое время уехала машина с врачами и увезла с собой Александру Ивановну и Инну, а полицейские все не выходили из дома. Наконец вышел какой-то лейтенант и пригласил Ямпольских и Стаса пройти на участок. После того как разговор с полицией был наконец закончен, Стас решился спросить о состоянии женщин.