Мария Норд - Парамнезия

– Ну, давайте тогда, прервёмся, – предложила Рита. – Давайте вот, что сделаем. Мы с Вами обменяемся телефонами и Вы, когда будете готовы, позвоните мне. Хорошо?

Соня, подняв голову, интенсивно закивала.

– Хорошо, – с готовностью произнесла она, доставая телефон. – Маргарита Владимировна, – она робко взглянула на Риту. – А что со мной?

Рита вздохнула, собираясь с мыслями.

– Мне пока сложно сказать. Нужно проанализировать Ваши слова, – ответила она. – Вам сказали, что номер Вашего отца – это номер Тихомирова Михаила Алексеевича? Вы помните этого человека?

Соня помотала головой.

– Он хороший человек?

– Да, он был очень хорошим человеком, – Рита пристально посмотрела на Соню. – Скажите, а Вы ссоритесь с отцом? – вдруг спросила она. – Или, хотя бы, спорите? Ну, или, у Вас есть на что-то разные точки зрения?

Соня задумалась.

– Нет, – наконец, произнесла она. – Мы одинаково думаем. Единственное, да, я могу у него совет спросить. Но, с ним так хорошо. Мы всегда почти об одном думаем.

– А звонит первым он Вам, или Вы ему?

– У нас это как-то одновременно получается, – Соня повела плечом. – Бывает, я захочу ему позвонить, и он мне как раз звонит. Если я ему звоню, он тоже говорит, что как раз собирался мне звонить.

– Понятно, – протянула Рита.

В следующий миг её сознание словно пронзил удар тока. Когда-то ей удалось логически вывести диагноз появления Зверя. Так и сейчас логический вывод вдруг напросился сам собой.

Игорь сказал, что Соня помнила номер Тихомирова. Михаил Леонидович многие случаи в своей практике вёл бесплатно. Просто потому, что искренне хотел помочь людям. Рита не знала его пациентов, но вполне могла согласиться с тем, что он взял кураторство над Соней по одному ему известной причине. Рита помнила, как Игорь говорил, что в квартире Тихомирова он когда-то видел карту с маршрутами одного пациента. Один из маршрутов был реальным, второй – воображаемым. А ещё Тихомиров изучал парамнезию – особый тип искажения памяти, выражающийся через ложные воспоминания. И, скорее всего, именно это происходило в сознании Сони. Может, общение с Тихомировым было для неё, своего рода, отдушиной? А когда он умер, его образ слился с образом отца, к которому её сознание прибегало раньше? Тогда не удивительно, почему его номер стал для неё номером отца.

– Соня, знаете, – произнесла Рита. – Я рискну предположить, что, когда в Вашей жизни происходит что-то очень неприятное, Ваш мозг пытается избавить Вас от каких-то травмирующих воспоминаний. Такое редко, но бывает. Это называется – парамнезия. Вы не сумасшедшая. Просто в Вашей жизни слишком много травмирующих ситуаций, и мозг не справляется с нагрузкой. Потому он изменяет некоторые Ваши неприятные воспоминания на приятные. Он защищает Вас.

Соня подняла взгляд на Риту, осмысливая сказанное.

– И что мне делать? – спросила она, наконец.

– Я могу предположить, – произнесла Рита. – Что в момент самого события Вы мыслите вполне ясно и всё помните. А когда Вы, например, поспите, Ваш мозг как-бы перезагружается. И именно тогда формирует новые связи. Соответственно, попробуйте делать вот что – каждый день перед сном записывайте всё, что произошло за день, до мельчайших подробностей. А после мы сравним, что и как Вы помните. Если, конечно, Вы к этому готовы.

Соня кивнула.

– Да, я подумаю.

– И Вы всегда можете держать со мной связь, – произнесла Рита. – И ещё, Соня, я бы очень хотела, чтобы Вас осмотрел врач.

Соня невольно сжалась.

– Боюсь, я не смогу объяснить врачу, что и как произошло.

Рита мгновение помолчала.

– Знаете, – наконец, произнесла она. – Я найду врача, который Вас поймёт, и не будет задавать лишних вопросов. Если Вы, конечно, мне доверяете.

Во взгляде Сони впервые появился огонёк надежды.

– Доверяю, – тихо произнесла она. – Спасибо Вам.

– Что она сказала? – поинтересовался Алексей, когда Рита вошла в кабинет Николая Ивановича.

– Рассказывала о встрече с отцом, – ответила Рита. – Думаю, у неё парамнезия, вызванная стрессовой ситуацией.

После вопроса Олега «Пара чего?», Рита подробно пересказала разговор с Соней, объяснив особенность работы психики пострадавшей.

– Значит, её мозг достраивает приятные для неё воспоминания? – уточнил Николай Иванович.

Рита кивнула.

– Да ну, нафиг, – Олега словно передёрнуло. – Да, не может уж так быть.

– Но, почему? – спокойно возразила Рита. – Даже здоровый мозг на такое способен. Вспомни охоту.

– Ну, – Олег нахмурился.

– Принимал вороньи гнёзда за птиц? Пусть на какое-то мгновение.

– Ну, было.

– Потому, что ты очень хотел видеть птиц, – всё так же спокойно продолжала Рита. – Мозг накладывал желаемое на реальность. А в случае с Соней здесь ещё и стрессогенный фактор, притом, довольно значительный.

– Ну, и чего нам с ней делать? – спросил Олег.

– Работать, – Рита пожала плечами. – Осторожно, не провоцируя лишнего стресса. И ещё, Лёш, – она повернулась к майору Меркулову. – Как думаешь, у Светы будет возможность её осмотреть? Просто она никому не доверяет, врачей боится, а я что могу?

Алексей на мгновение задумался.

– Ну, а чего, согласится, думаю, – ответил он. – Ну, ты ей позвони, она нормально отнесётся.

Едва Рита ушла, как в кабинет полковника Селезнева вошёл бессменный лейтенант Климов.

– Товарищ полковник, – обратился он к Николаю Ивановичу. – Пришли результаты экспертизы наконечника стрелы и тела, – он отдал документы Селезневу. – Наконечник обычный. Напыление серебряное. Для гальваники использовались обезжириватели, активаторы и электролит швейцарской компании «Пино Алипрандини». Видимо, заказывали напрямую, так как на свободном рынке этого нет. Ну, а у этой компании в этих средствах особый состав. Более экологичный и без цианидов. Что касается тела, – Никита повернулся к Алексею. – Ни следов алкоголя, ни наркотиков не выявлено. Следов борьбы тоже не выявлено. Зато выявлены следы давней попытки суицида – характерные шрамы от порезов на руках. Предположительно, года два назад.

– А опознание проводили? Кто-то её ищет? – спросил Олег.

– Заявлений в ближайшие дни не поступало, – ответил Никита.

– Ну, она погибла чуть более двух суток назад, – возразил Алексей. – Может, никто ещё и не обращался.

– Ну, да, всё возможно, – согласился Николай Иванович. – Но вы всё равно с районными отделениями свяжитесь..

– А я вот, о чём, – Алексей откинулся на спинку стула, вертя в руках ручку. – Если там ни алкоголь, ни следов борьбы. Значит, она могла добровольно стать жертвой?

– Гипноз? – предположил Олег.

– Я тоже так думаю, – Алексей перевёл взгляд на полковника Селезнева. – Рита уже ушла?