Виктор Стукалов - Страничка из учебника

Две лошади, понурив головы, медленно тянули телеги. Под металлическими ободьями колёс хрустел снег, покрытый тонкой корочкой наста и прихваченная ночными морозами обнажённая на пригорках земля.

Зевнув и разгоняя дремоту, Валерий повернулся к Степану – Слышь, Стёпа, а что там… кукуруза…, откуда она там взялась?

Степан обернулся к шурину и, достав из кармана почку сигарет, протянул её Валерию: – Тут, Валера…, такое дело… – взяв из рук Валерия пачку сигарет, он достал одну и спрятал пачку в карман. – Четыре года назад за Сухой балкой осушили Кузину марь… Место было сырое, но мелиораторы справились. – Степан не спеша закурил и, пустив облачко сизого дыма, продолжил: – Земля там очень хорошая… Ей бы ещё годков пять постоять после осушения, ну… там…, под сенокос пустить… или под пастбище… – Он сделал затяжку, стряхнув пепел: – Но в райкоме разве утерпят, чтобы земля пустовала? Решили рискнуть… Говорили что Дальний Восток – регион рискованного земледелия…Ну, рискнули – через год после осушения посади-ли кукурузу. В первый же год она так уродила, что никто по- верить не мог! Никогда такого урожая кукурузы не было!

В прошлом году решили снова посадить, но уже на силос и сеяли вместе с соей. – Степан снова затянулся и, не выпуская сигарету изо рта, продолжал: – А тут, как на грех, на всё лето затяжные дожди пошли, земля так раскисла, как манная каша стала. Ну, комбайны сунулись и завязли в грязи по ступицы колёс… Генка Никишин на своём «Беларусе» [2] «Беларусь» – марка колёсных тракторов МТЗ-50 – МТЗ-82; с «Херсонцем» [3] «Херсонец» – прицепной кукурузоуборочный комбайн, предназначен для уборки кукурузы на зерно и силос на прицепе сунулся на поле и завяз. Двумя тракторами тянули, еле вытащили… Так, та кукуруза так и осталась под зиму. Мужики ещё смеялись, говорили: – В нашем совхозе новый сорт кукурузы вывели – ещё снег не сошёл, а она уже растёт… Эту кукурузу теперь жители соседних сёл растаски-вают на корм домашнему скоту… Стебли на соломорезке ре-жут, запаривают и на корм коровам, початки свиньи жрут, а дроблёное зерно домашней птице скармливают…

Они замолчали. Степан, постоянно облизывая пересохшие губы, часто сплёвывал. После вчерашнего застолья по случаю приезда шурина, Степан «хватил лишка» и теперь чувствовал себя отвратительно: его мутило, а во рту было сухо, как будто рот был залит клеем. «Принятые на душу» утром сто грамм не помогали, а наоборот, усилили нестерпимое желание повто-рить…

– Вот, чёртова баба! – пожаловался Валерию Степан. – По-жалела ещё по стопке налить. А теперь, вот мучайся целый день…

Валерию тоже было несладко, но он молчал, с тоской при-слушиваясь к ворчанию зятя. Ему тоже очень не хотелось под-ниматься рано утром с тёплой и мягкой постели и ехать куда-то, к чёрту на кулички, за кукурузой, которую он не садил и не сеял. Но, отказать в помощи сестре Валерий не мог. Теперь, со скучающим видом, насупившись как сыч, он молча смотрел по сторонам, разглядывая унылый весенний пейзаж, прислушиваясь к скрипу колёс и похрапыванию лошадей.

По обе стороны дороги, которую можно было узнать толь-ко по отсутствию растительности, раскинулись поля с чёрны-ми плешинами протаявшей земли, резко выделяющимися на тёмном снегу, да небольшие овражки с густыми зарослями кустов и редкими куртинами корявых деревьев. И каждый та-кой овражек или низина были чем-то вроде межи, разделяю-щей поля на неравные части. И чем дальше они отъезжали от села, тем чаще попадались им такие межи, пока, наконец, не слились в одну сплошную лесополосу с узкой просекой доро-ги.

– Ну, вот…, подъезжаем… – Степан хлестнул вожжами ло-шадь, и она прибавила шаг. – Во-он там, видишь – он обернул-ся к Валерию – невысокая, такая сопочка – Степан показал ру-кой – это Дунькин пупок, а правее её – и есть Кузина марь, где кукурузное поле… А левее, под самой сопкой, гречишное по-ле и там стоит пасека Тихона Глушко. На сопке много липы, клёны растут…, тоже медоносы, да по берегам Гнилой прото-ки много разных ив растёт, а они пергу дают пчёлам.

Валерий выбросив окурок, с интересом следил за рукой Степана.

– А под самой сопочкой – Сухая балка, которая упирается в Гнилую протоку… – он повернулся к Валерию и, видя его не-поддельный интерес, продолжал – они, и Сухая балка и Гни-лая протока когда-то были одной рекой, но когда, много лет назад, стали раскорчёвывать лес под поля, то всё порушили, речка местами пересохла…Так вот и получилось Сухая бал-ка… – Степан дёрнул вожжами, погоняя лошадь, и показал ру-кой на темнеющий вдали лес: – А, во-о-он за тем лесом проте-кает река. Да, ты её по мосту переезжал, когда к нам ехал… Так, вот она, в большую-то воду, разливается и заполняет Гни-лую протоку, а когда вода в реке падает, то в Гнилой протоке вода так и остаётся до следующего половодья, а это может быть и через год, а может и больше… Земля вокруге так про-питалась водой, что уже не высыхает… Вот поэтому там и образовалась Кузина марь. В засушливый год она немного подсохнет, но в основном, там всегда так сыро, что и пройти нельзя, ноги по колено в грязи и болоте топнут…

Слушая зятя, Валерий усмехнулся и стал внимательно рас-сматривать растянувшийся по обе стороны дороги лес.

Лес стал заметно редеть и впереди, за поворотом, показался просвет между деревьями. Слева, в стороне Гнилой протоки, Валерий увидел стаю ворон, густо облепивших ветки несколь-ких деревьев, а ещё дальше, сквозь голые кроны деревьев – ещё одну такую стаю.

Ворон что-то беспокоило: они постоянно слетали с веток на землю, потом снова с криком взлетали, громко крича, кру-жили в воздухе.

– Слышь, Степа! – Валерий повернулся к Степану – А, чего это вороны так беспокоятся? Что они там нашли?… Вот, и во-о-он там…, дальше, за деревьями… Видишь?

Степан тоже увидел ворон, долго смотрел на них, потом неопределённо произнёс: – А чё-ё-ёрт их знает…, может нашли что…Тут, Валера такое дело… Когда кукурузу и сою не успе-ли убрать и всё осталось под снегом, то на эти поля стали хо-дить козули, изюбры… Редко, правда, но были… Даже кабаны приходили, а фазаны – так те тут постоянно живут…Ну, наши охотники тут всю зиму и промышляли, втихушку значит, что-бы, никто их не застукал.

Убитых козуль там же, на месте, потрошили, мясо с костей срезали, чтобы, значит, легче нести… А шкуры, кишки оставляли на месте… – Степан задумался. – Так, я думаю, может, что и убили…, козулю… или, там…, ещё кого… Так, вороны эти остатки и доедают…

Мишка до этого всю дорогу лежал на сене и слушал совершенно не интересный ему разговор, но тут оживился и, под-нявшись на колени, стал смотреть на ворон.

– Пап, а давай я туда сбегаю, – он тронул отца за плечо – ос-танови, пап, я быстро…