Александр Шашкин - Последний Сеанс

– Уже почти середина октября, а так тепло…

– Да не говори, в этом году осень просто неимоверная. Тёплая, по-летнему тёплая и невероятно красивая! Ты знаешь, я всегда мечтала именно о такой осени. Ну, ты посмотри, небо просто какое-то необыкновенное, насыщенный голубой, даже ближе к синему, цвет. Лазурный, что ли? Нет, не настолько цвет глубокий. Или лунный?

– Это как?

– Ну оно же голубое, светло-голубое, как Луна. Ты что, Луну не видел никогда?

– Ты смеёшься? Луна же желтая! Что за цвета? Лазурный, пурпурный, лунный, цвет шампанского… Не бывает такого. Есть синий, а есть желтый.

– Короче, Святодар, ты не романтик. Пойдём, сфотографируешь меня. Лично я в восторге.

– Ра-до-слав!

– Блин, Радославчик, не обижайся. Ты же знаешь, что у меня память не очень. И я так устала. Вот давай тут. Кофе хочу. Латте. Нет, что-нибудь необычное, со сливками и шоколадной крошкой, и с миндалём, и с ликёрчиком. Ой, аж слюнки потекли. Алё, ты что завис?

– Да я не пойму, за кофе бежать или фотографировать, – на самом деле Радослав застыл, любуясь Яной, её стройной фигурой, но при этом пышными формами, её осанкой, линиями бёдер и округлостями тела. Если бы его сейчас попросили описать Яну, он бы, наверное, не смог и слова сказать, так как его эмоции не давали ему сосредоточиться. Воображение не переставало представлять их вместе. Он был восхищён её красотой, но не смог бы подобрать нужных слов, чтобы выразить то, что он чувствует по отношению к ней. Скорее всего такой эффект оказывал и тот факт, что он по-особому относился к тем девушкам, которые проявляли к нему интерес. Он по-особенному на них смотрел и по-особенному их оценивал. К тому же, у него уже давно не было серьёзных отношений, и кровь играла в жилах. Радослав был влюблён.

– Яночка, ты готова? Я фотографирую.

– Так хорошо? – Яна стала позировать. – А так? Ну скажи, Радославчик, как лучше встать? – она замерла, став в пол-оборота, поставив обе руки на талию. Слегка наклонила голову вниз и выпучила губы.

– Ян, так отлично. Не двигайся и улыбнись, у тебя такая красивая улыбка!

После фотосессии они много гуляли до позднего вечера. Яна проголодалась, и Радослав пригласил её заехать в Мак драйв:

– А чего, сейчас заедем в ближайший Мак, закажем там всего побольше – и нормально! Как ты смотришь на такое предложение?

– Радослав, я – за. Плохо, что там алкоголь не предлагают.

– А мы сейчас проверим. Если не предложат, мы что-нибудь придумаем, не переживай. Только давай сначала перекусим.

– Я согласна, поехали, босс!

– Радославу нравилось настроение Яны, и он, возбуждённый, надавил на педаль газа, выжимая максимум того, что могла его малышка.

– Доехав до Мака, они с любопытством принялись изучать меню. В принципе, ничего нового Макдоналдс не предлагал, но, учитывая, что для Яны, как и для Радослава, посещение данного заведения было редкостью, обоим потребовалось время, чтобы определиться с выбором.

– Ян, я буду Биг Тэйсти Меню и кофе, а ты?

– Ой, блин. Я так быстро не могу определиться. Давай возьмём мороженое, пирожок и тоже кофе, латте.

– Только давай отъедем куда-нибудь подальше отсюда. Кстати, я знаю хорошее местечко. Там тихо, спокойно. Можем там перекусить и кофейка спокойненько попить.

– Ну, вези, Радослав, ты же за рулём.

Яна узнала место, куда свернул её ухажёр:

– Ты серьёзно? Куда ты едешь? Это же больница!

– Да, ну и что? Мы же не на приём к психиатру! Не прикалывайся, тут даже охраны нет. Территория большая, открытая, въезд свободный. Там просто красиво и тихо. И потом, причём тут больница? Нет, ну если ты против, поехали обратно на парковку Мака. Я просто хотел уединиться.

– Да мне вообще-то всё равно, как хочешь, просто как-то стрёмно тут.

– Да ладно, ты что, боишься? Все психи в клетках. Уже ведь поздно.

Тут тихо и спокойно, красивая природа, птички – все дела. Мы выходить не будем. Покушаем, попьём кофейку и дальше поедем. Двери заблокируй, вдруг психи захотят с тобой познакомиться.

– Очень смешно, вообще-то я не из пугливых, – Яна уже доела своё мороженое и достала из пакета пирожок с вишней. – О, он божественен!

– Приятного аппетита, Яночка!

Они проехали мимо приёмного отделения, свернули с основной аллеи, затем ещё и ещё. Радослав уже сам не понимал, куда он едет, и лишь искал удобное место, чтобы развернуться. Заехав передними колёсами в грязь, он понял, что пора ехать назад. Но машина застряла. Он стал раскачивать её взад и вперёд и всё-таки смог выехать. Развернувшись, он поехал, как ему казалось, в обратном направлении. Но на самом деле всё дальше и дальше удалялся от центрального въезда вглубь леса. На дворе уже была ночь, и тут, в лесу, без единого фонаря, была полнейшая темнота.

– Ты остановишься, наконец, или нет? Ну, сколько уже можно петлять? Я хочу кофе и курить. Тормози. Дай салфетку, я уже пролила из-за тебя. Блин, ну я так и знала, новая юбка.

– Яночка, извини, всё, сейчас, вот. Тут нормально?

– Да какая, на хрен, разница, нормально, не нормально. Блин, завёз хрен знает куда. Где мы?

Радослав сам начал понимать, что не совсем правильное место выбрал для романтического вечера. Ему стало неудобно, и он покраснел, представляя, что испортил разрабатываемый несколько дней план:

– Мы, эта, в психушке!

– Очень смешно.

– Яночка, всё нормально, не злись. Сейчас докушаем, попьём кофейка и поедем дальше. Вон дорога, видишь? Зато тут нас никто не потревожит.

– Слушай, Радослав, мне надо кое-куда, ну ты понимаешь.

– Да, конечно! Я пока сменщику наберу. Смотри там, не балуйся.

– В смысле?

– Да шучу я, Яночка. Я здесь.

Яна вылезла из машины, оставив сумку на сиденье. Затем вернулась и забрала её с собой.

– Ты что, мне не доверяешь?

– Да нет же. Просто, во-первых, она мне нужна, а во-вторых, это, между прочим, плохая привычка оставлять сумку где-либо. Да и телефон там, и сигареты. Никуда не уезжай, окей? Как-то тут жутковато. Блин, сейчас я вернусь, и уедем отсюда, хорошо?

– Конечно, Янчик. Как скажешь. Но тут тихо и спокойно. Можно поболтать тут, посидеть и всё такое… – говоря это, Радослав почувствовал резкий приток крови ниже пояса, участилось сердцебиение и появилось это состояние волнения в груди, в районе солнечного сплетения. Они знали друг друга уже ровно неделю, а ещё ни разу даже в щёчку не чмокнулись. С Радославом так всегда случалось, когда он влюблялся. Он становился стеснительным, чрезмерно скромничал. Это только тогда, в первый день он был так смел, по привычке болтал обо всём без стеснения, руку подавал, комплименты отвешивал. А потом замкнулся, из головы не выпускал ни на минуту её. Всё мечтал и фантазировал, даже во сне.

Что касается Яны, то для неё это вообще был рекорд. Семь дней принимать ухаживания от молодого человека и при этом даже не поблагодарить его поцелуем? Конечно, она испытывала по отношению к парню совсем другие чувства, но он ей определённо нравился. И она решила, что сегодня уж точно не позволит ему снова уехать ни с чем.