Геннадий Гусев - Захват

Когда братва встала, стол был накрыт. В доме наведена чистота, постиранное бельё вывешено и сохло на улице.

– Хорошо тут у тебя, Клава. Давно я так крепко и спокойно не спал, – сказал хозяйке по пояс обнажённый Шрам, выходя с полотенцем через плечо во двор. – А ну-ка, кто-нибудь, плесните несколько ковшей водицы на спину! – крикнул он своим корешам.

– Давай, Данилович, я, а они пускай отдыхают, – подошла к нему Клава.

– Ладно, лей, иначе от этих лодырей не скоро дождёшься… – миролюбиво ответил Шрам. – На зоне они бы у меня мухой летали, а здесь полнейшая расслабуха…

И он подставил свою неширокую, но крепкую, упругую спину под прохладные струи воды.

– Эх, лепота-то какая!

Умывшись и переодевшись в свежую одежду, бандиты сели за стол. Хозяйка от позднего завтрака, а точнее, если судить по времени, обеда отказалась, сославшись на то, что уже покушала. Она присела рядом с ними на стул, готовая в любую минуту прислужить.

Посреди стола, за которым сидела братва, стояла большая фаянсовая посудина с крышкой, в которой находилась отварная картошка с укропом и сливочным маслом; в длинной селёдочнице – дольки селёдки с лучком; сальце с прожилками мяса и красным перцем тонко нарезано, разложено на тарелке; солёные огурцы и помидоры блестели своими красными и зелёными боками. И главное блюдо – дымящаяся крупная утка с яблоками, только что вытянутая из духовки.

– А хлеб-то где, иль нет в доме? – спросил Шрам, обращаясь к хозяйке, при этом не поворачивая в её сторону головы.

– Как нет, да вот он. Я накрыла его от мух, – вскочила женщина с места и, быстро взяв со столешницы хлебницу с порезанными крупными ломтями белого и чёрного хлеба, поставила её на обеденный стол.

– Клава, а где шнапс? Опохмелиться бы надо, тем более под такую закуску! – спросил Ржавый.

– Сегодня до вечера чтоб никакого бухалова (спиртного) ! – стукнул кулаком по столу Шрам, при этом глаза его сверкнули неприятно жёстким огнем. – Дело будем делать. Зря, что ли, девку

с пацаном сюда привезли? Кстати, как они там, Клава?

– Да ничего. Сидят у меня, как птички в клетке. Пока не беспокоят, – ответила хозяйка.

– Однако смелые они, даже не плачут и на волю не просятся, – вставил своё слово Ржавый.

– А может, того, с перепуга в ступор впали? – усмехнулся Степан, сын Клавы.

– Хватит лясы точить, ешьте быстрее да за дело, – прервал дальнейший пустой разговор Шрам. – Ты, Стёпа, как закончишь, достанешь мне портативную видеокамеру с кассетой. Нам же с тобой, Ржавый, надо будет разыграть следующую сцену: ты выступишь в роли плохого дяди и крепко припугнёшь наших золотых птенчиков, а я, наоборот, притворюсь хорошим. Может, даже по роже тебе придётся дать, ты уж на меня за это не серчай. Так надо. Понимаешь, перед тем как приступить к плотной работе с ними, предварительно их надо сделать мягче, сговорчивее. Однако ещё раз предупреждаю тебя, Ржавый, смотри не перестарайся. Они мне нужны нетронутыми, но хорошо запуганными. Оба поняли?!

– Чего там, понятно и так, – недовольно за обоих ответил Ржавый. – Ты только там, ну, когда мне въехать вздумаешь, круто не закладывай. Я знаю твою руку… Сломанный нос или выбитые зубы мне ни к чему.

– Не боись, рихтану как надо, без последствий, – криво улыбнулся Шрам. – Плесни-ка нам чифирьку по чашке, Клава, – сказал он, называя по тюремной привычке крепко заваренный чай.

Подавая к столу горячий, крепкий настой, а с ним выставляя большую тарелку вчерашних пирогов с яблоками, хозяйка поинтересовалась, что Шрам намерен делать с пленниками после того, как получит за них выкуп. На что тот ответил:

– Тебя, Клава, это не касается. Живёшь сейчас как никогда раньше. Деньги, тряпки, золотишко – всё есть. А благодаря кому, не нам ли? Так что дыши спокойно и лишних вопросов не задавай, самой легче будет.

– Данилыч, да ты не серчай за мои глупые бабьи вопросы. Я всем довольна, вот те крест, – при этом она истинно с видимым испугом перекрестилась. – Не в этом суть. Я только боюсь, что после их освобождения не приедет ли сюда милиция? Ведь явно, что они всех нас сразу сдадут…

– И вправду, Шрам, как с ними потом поступим? – спросил Ржавый.

– Всему своё время, – ответил Шрам. – Сейчас делайте то, что

вам сказал.

Пока бандиты отдыхали, планировали свои дальнейшие действия, Настя с Денисом находились всё в той же небольшой комнате на втором этаже дома. Только раз ночью да поздним утром к ним заходила Клава, давая возможность выйти в туалет. И лишь однажды занесла еду: чай с хлебом и маслом да варёные яйца. Мальчик, после того как они остались одни, быстро уснул. Сказались возраст, усталость, испуг. Настя же всё это время практически не сомкнула глаз. Она хотела взять себя в руки, сконцентрировать свои мысли на том, как ей с сыном вести себя, когда преступники серьёзно возьмутся за них, а это произойдёт обязательно.

Кто им с сыном может по-настоящему помочь? Тесть, у которого бандиты будут требовать деньги? Милиция, родители или Николай? Возможно, бывший тесть за своего внука что-то предпримет, опять же, через силовые структуры. А получится ли? Преступники в случае опасности могут от них в любой момент избавиться. Да и вообще, изначально собираются ли они оставлять пленников в живых?

Настя думала и о родителях. Как скажется похищение на здоровье стариков? Вынесут ли? Ведь у матери слабое сердце. А Николай, чем он может помочь? Разве только тем, что будет каким-то образом подгонять следствие? А если сам ввяжется в это рискованное дело? Нет, она не хочет его подвергать опасности. Хватит и с них. Однако Настя внутренне понимала, что он всё равно не оставит их в беде. Николай – бывший офицер и никогда не прогнётся под трудностями, опасностями, какие бы они ни были. Обязательно будет принимать участие в изволении их из плена. При воспоминании об Иванове молодая женщина сердцем почувствовала прилив тепла. «А ведь не зря говорят: сердце сердцу весть подаёт», – грустно своим мыслям улыбнулась она. Да, но каким образом известить Николая, что их взяли в заложники и будут требовать за освобождение большой денежный выкуп? Как передать, где их прячут, если она сама не знает этого? Обеспокоенная подобными мыслями, Настя нахмурила брови. Может, всё-таки удастся ей как-то достать телефон и позвонить? Эх, если бы только на минутку он оказался в её руках!

Однако при всём при этом преступники не должны догадываться о её намерениях.

Пусть думают, что они напуганы и готовы беспрекословно выполнять их требования, лишь бы не трогали. Время надо как можно дольше затянуть, для того чтобы дать возможность милиции или Николаю найти и освободить их. Вот только как это всё перенесёт Денис? Она боится, что бандиты после невыполнения их требований возьмут и прибегнут к физическому воздействию. Это могут быть побои, пытки. И кто его знает, что они ещё готовы придумать. Она сама многое может вынести, но вот сын… Как уберечь его от этих негодяев? Пока он молодец, ведёт себя как настоящий мужчина. Не ноет и не плачет, однако это всё только начало.