Дарья Донцова - Иван Грозный на Мальдивах

– Ну и ну! – воскликнул я.

– Какая-то генетическая поломка, – развела руками Ирэн, – возможно, сейчас бы установили причину гибели младенцев. Но в те времена на окраине Москвы, где жили Крысины, с медицинскими светилами дело обстояло плохо.

– Паре следовало подумать о контрацепции, – заметил я.

Ирэн усмехнулась:

– Ванечка, ну сам посуди, какие радости были у сторожа и прачки в советское время? Как провести досуг тому, кто честно вкалывал всю неделю и наконец дожил до выходного? Где труженику отдохнуть? В театр идти дорого. Консерватория, скорее всего, им неинтересна, выставочные залы, музеи тоже. Про фитнес тогда и не слышали. Что остается? У мужчин рыбалка и водка. У женщин – сесть у дома на скамеечку и судачить о знакомых. Вечером посмотрели программу «Время», фильм после нее. В двадцать три часа тушите свет. Библиотеки в квартирах были мало у кого. Чем заняться?

– Хорошую литературу в СССР было трудно купить, – сказал я, – люди тянулись к книгам.

– Ангел мой, – вздохнула Котина, – ты, безусловно, прав. Но кто тянулся? Учителя, врачи, сотрудники НИИ, так называемая интеллигенция. Не спорю, были и колхозники, и рабочие, которые заводили библиотеки. Но, согласись, вечерами деться было некуда.

Я вздохнул:

– Да уж. В Москве при коммунистах было не особо весело, но все же существовала культурная жизнь. Театральные премьеры. Концерты. Выставки.

– Ваня, – засмеялась Ирэн, – ты сын одного из самых читаемых советских писателей, у тебя была элитная школа, друзья из того же круга. Поверь, в столице хватало своих Прохоров и Зинаид, которые ни разу не посетили ни одного спектакля. Крысины самый распространенный вид обывателей во всем мире. Их хоть косой коси во Франции, Германии, Америке, Италии, вообще везде. И у этой пары наконец появилась девочка, она выжила, пошла в садик, и стало понятно – Алиса редкая красавица. Время шло, девочка мечтала вырваться на свободу и в конце концов осуществила свое желание. Не окончив десятилетку, она сбежала из семьи. Где она жила, чем занималась, неизвестно, родителям беглянка не писала, не звонила, их жизнью не интересовалась. А потом…

Ирэн поправила жемчужные бусы.

– Олег привел ее к нам домой на чай. Я увидела девушку и ахнула. Тонкие черты лица, огромные глаза невероятного фиолетового цвета, волосы как у принцессы: золотистые локоны. Точеный носик, чувственный рот, соболиные брови. Талию можно обхватить двумя ладонями. Современные девушки могут стать вполне симпатичными с помощью пластической хирургии, но в те годы ею не увлекались. Не было большого количества клиник, пластика очень дорого обходилась, да и врачи еще не поставили всякие импланты на поток. Я, очарованная Алисой, предложила ей чаю.

Ирэн закатила глаза.

– Господи! Она ответила: «Спасибки». Не спросила, где руки помыть, так села. Пирог ела ложкой! Локти на столе. Рот вытирала ладонью! Шмыгала носом. Потом высморкалась в салфетку.

Я засмеялся:

– Вы шутите?

– Нет, я серьезна, как никогда, – возразила Ирэн, – но больше всего меня шокировала ее речь. Ложить, покласть, ихняя, нашенская… И все остальные «великие» слова. Она говорила все время «попа», правда, с первой буквой «ж». И еще… о боже… слово на букву «б». Употребляла его вместо артикля. После чая встала и спросила: «Где у вас поссать можно?»

Ирэн прикрыла рукой глаза.

– Нокаут! Ваня, прости за глаголы, которые я сейчас произнесла, и за все существительные, но я хотела, чтобы ты представил степень воспитанности Алисы. Когда чудовищная красавица заперлась в туалете, я обратилась к Олегу:

– Милый, я никогда не делала тебе замечаний по поводу друзей. Но, прости, Алиса девочка не нашего круга. Да, она обладает неземной красотой…

Сын меня перебил:

– Мамуль, слушай меня внимательно. Мне она вообще не нравится. В Алиску насмерть влюбился Леша Войков.

Я ахнула.

– Сын Нинели и Эдика? Боже! Они получат инфаркт, если познакомятся с девушкой. Эдуард пианист, композитор, Нинелечка певица. Алеша свободно говорит на трех иностранных языках, учится в престижном вузе.

– Вот-вот, – согласился Олег, – Лешка понимает, что этакая шокирующая красотка повергнет родителей в коматозное состояние. Алиса во время первого свидания с Алексеем сосиску ложкой ломала. Но Войкова сермяжность Лисы, так он ее называет, не пугает, они подали заявление в загс.

Мне стало дурно.

– Господи!

– Мама! – рассердился Олежек. – Успокойся. Лешка пока родителям ничего не сказал. До регистрации еще полгода осталось.

Я выдохнула.

– Прекрасно. За это время Леша сто раз передумает. Такая девочка не станет хранить девственность, согласится на все. Алешенька с ней переспит и мигом потеряет интерес к женитьбе. Где Войков с ней познакомился?

– Не знаю, не спрашивал, – отмахнулся Олег. – Мама! Ты должна превратить Алису в нормального человека!

Ирэн рассмеялась.

– Почетная задача. Отшлифовать булыжник до бриллианта! И каким образом я должна это сделать?

Котина покачала головой.

– Я отказалась. Из туалета вернулась Алиса, Олег ей прямо сказал:

– Мама не хочет с тобой возиться.

И представь! Девушка бросилась ко мне, упала на колени, обняла меня за ноги, заплакала:

– Тетя Ира! Я люблю Леху, а он меня. Но его папашка с мамашкой меня вон вытурят. Олег сказал, что от вас домработница ушла. Возьмите меня вместо нее, денег не платите, спать могу на полу. Только научите красиво есть и говорить. Я вас во всем слушаться стану. Скажете с моста в реку сигануть, не задумаюсь!

Ирэн издала тяжелый вздох.

– И вы согласились исполнить роль профессора Хиггинса? [1] Профессор Хиггинс – главный герой пьесы Бернарда Шоу «Пигмалион». Он поспорил со своим другом полковником Пикерингом, что за шесть месяцев сумеет превратить уличную цветочницу Элизу Дулиттл в светскую даму и весь высший свет примет ее за герцогиню. – догадался я.

– Тебе смешно, а я чуть разума не лишилась, – пожаловалась Ирэн, – Алиса походила на Маугли! Пришлось объяснять ей то, что знают в нашем кругу даже трехлетние дети. И каждый день культурная программа: театры, музеи, консерватория. Она читала книги по моему списку, училась ходить как надо, здороваться, вести светскую беседу. Я каленым железом выжигала из ее речи все простонародные словечки, обороты. Алиса научилась смеяться, как положено. Фууу! За такой труд положена Нобелевская премия. Когда Леша повел мое творение к родителям, я заснуть не могла. Представь, Ванечка, я придумала ей биографию: отец из рода дворян Крысиных.

– А был такой? – опешил я.

– Представь себе, да, – сказала Котина, – правда, они не древние, не столбовые. Павел Крысин получил дворянство за подвиг. Он ловил рыбу на реке зимой в проруби и увидел, как по мосту едет барская карета. Уж не знаю, что случилось, но повозка упала на лед, проломила его и утонула. Мужик кинулся спасать людей. Он смог вытащить и барина, и барыню, и барчука, маленького мальчика. Отнес всех в свою избу, уложил на печь, напоил самогоном, помчался за доктором. Короче, спас людей, а сам чуть не умер, потому что подхватил тяжелое воспаление легких. О подвиге Крысина доложили царю Николаю Первому, и он даровал крестьянину дворянство. Я подумала, что навряд ли старшие Войковы станут рыться в архивах, выяснять, есть ли у Павла потомки. Ну, и сработало! Поздно вечером Леша привез ко мне Алису, они выглядели счастливыми. Мать и отец жениха были в восторге от будущей невестки. Утром мне позвонила Нинель и целый час рассказывала, какую девочку нашел Леша: из прекрасной семьи, воспитана великолепно, учится в институте на учительницу, но хочет уйти в другую профессию…