Валерий Касаткин - Лабиринты суеты

– Но ты на самом деле красива, как Вселенная, – Дмитрий почти уткнулся лицом в экран, – посмотри в мои глаза, и в них увидишь всю гамму чувств, идущих из, можно сказать, непорочной души.

– Пусть пока твоя душа останется загадкой для меня. Я её попытаюсь разгадать при личной встрече, если, конечно, она состоится.

– Прильни к экрану. Мы должны закрепить договорённость о встрече виртуальным поцелуем.

– Когда мы с тобой переписывались, то в конце сообщений уже докатились до поцелуев, – Рада, полностью успокоившись, улыбнулась, – пусть этот поцелуй будет следующим этапом в наших отношениях, – девушка приблизила свои губы к монитору и слегка выставила их вперёд. Парень сделал то же самое. Валевская отпрянула от экрана, улыбнулась и продолжила, – я почувствовала твоё прикосновение.

– И я твоё, – Карницкий положил руку на сердце, – нам пора встретиться.

– Пора, но только сначала в кафе-мороженое, – девушка хихикнула.

– Несправедливо! Мне предстоит преодолеть несколько сот километров и ограничиться мороженым? – Дима жалостливо вздохнул, – но я счастлив оттого, что ты просто согласилась со мной встретиться, надеясь, правда, на то, что я смогу хотя бы дотронуться до твоей изящной ручки. На большее я пока не претендую, но мечтаю об этом…

– Начинаю понимать, – девушка нарочито надула губки, – а точнее уже полностью осознала твою тактику моего соблазнения и обработки невинной девушки.

– Это, наимилейшая Рада, не обработка, а искренние всплески души и сознания, которые возникли на основе зародившегося во мне чувства к тебе, под названием… даже боюсь произнести, каким, поскольку это так необычно, волнительно, непредсказуемо, загадочно!

– Ладно, и я кое в чём тебе признаюсь, – девушка подальше отклонилась от экрана, – в моей душе назревает ураган чувств, и я его боюсь… Чувства могут выйти из-под контроля сознания и разрушить прекрасный, тихий мир вокруг меня, – Рада снова приблизилась к монитору, – хотя, надо признать, этот мир уже начал разрушаться на глазах.

– Я рядом. Мы старый мир разрушим до основания и сотворим новый, основанный только на любви, пусть даже со страданиями. Поскольку страдания – это сопутствующие любви явления. Но, конечно, страдания не должны быть негативными, они должны иметь оттенки радости от ощущения, что ты любишь, и любят тебя.

– Я боюсь крушений, катастроф, а люблю тихую гавань с нежными, ласковыми волнами.

– Но и по тихой гавани иногда бьёт девятый вал. Без сокрушающей волны любовь и жизнь блекнут, – Дима прильнул к экрану, – мы должны испытать взрыв необыкновенных чувств при столкновении наших волн любви.

– Но я боюсь нашей встречи, – Рада тоже прильнула к экрану, – а вдруг взрыва не будет?!

– Не волнуйся, я чувствую, что он приближается…

Девушка, почти касаясь экрана, прошептала:

– Дима, пожалуйста, отпусти меня сегодня. От переизбытка чувств и эмоций я нахожусь в предобморочном состоянии и очень устала.

– И я на грани взрыва. Завтра поговорим о нашей предстоящей встрече, – парень почти дотронулся губами до видеокамеры и отключил скайп.

Девушка выключила компьютер, глубоко вздохнула и, подумав «слава богу, осталась жива», направилась на кухню. На выходе из спальни она столкнулась со своей бабушкой Верой Павловной, семидесятилетней женщиной с приятным добрым лицом, в глазах которой играли хитринки. Бабушка виновато улыбнулась и затараторила:

– Шла на кухню водички попить, а ты тут как тут. Тоже на кухню? Может, тебе что-нибудь вкусненькое приготовить? Но ладно, не буду мешать, я пошла спать.

– Нет уж, постой, бабуля, – Рада обняла родного человека, – как всегда, подслушиваем? И что ты услышала для себя интересного на этот раз?

– Провалиться мне на этом месте, ни-че-го, – полная ещё сил женщина топнула ногой и с испугом посмотрела на пол, покрытый ламинатом, – вот видишь, не рухнула к соседям, а это означает, что я на этот раз почти искренна, как никогда.

– А слово «почти», дорогая бабушка, ты произнесла для того, чтобы совесть не мучила от твоих не совсем правдивых слов, – внучка покачиванием головы всколыхнула волнистые волосы, ниспадающие на плечи, – итак, слушаю претензии по поводу услышанного.

– Мне семьдесят лет и как бы пора уже в таком возрасте задуматься о правнуках, – Вера Павловна напустила на лицо столько печали, что от неё у других бы слёзы полились ручьём, но не у внучки, которая лишь похлопала длинными ресницами по грустным глазам и промолвила:

– Интересная постановка вопроса о проблеме, решение которой зависит полностью от меня, и которую я пока не собираюсь решать, да и такой проблемы у меня вообще пока не существует.

– Как не существует?! – бабушка всплеснула руками, – ты что эгоистка, думаешь только о себе? Если так дело пойдёт, то я и до восьмидесяти не дождусь правнуков. Год переписывались, теперь по этому, как его, скайпу будете сюсю-мусю целый год разводить, а потом ещё год встречаться, чтобы осмелиться за руки подержаться, – Вера Павловна с досады махнула рукой, – разве у тебя в университете нет достойных молодых красивых парней, из которых можно выбрать достойнейшего и не онлайн, а в реальной жизни? А потом взялись с избранником под руки и пошли в ЗАГС, а после прямым ходом в роддом, и никаких проблем. А с этим Димой… Мы даже не знаем, кто он? Кто его родители? Может, он живёт в землянке?

– О, Господи, бабуля, что за речи, «мы даже не знаем, кто он, прямым ходом в роддом, в землянке», – Рада усмехнулась, – у меня складывается такое впечатление, что ты о наших отношениях с Димой знаешь намного больше, чем я предполагаю, и со слухом у тебя всё нормально. Кстати, если тебя это успокоит, то я тоже хочу, чтобы ты дождалась правнуков. А по поводу нашей переписки хочу сказать, что мы с Димой договорились не обсуждать тему работы, происхождения, родителей, и инициатором этой идеи была я, поскольку до сих пор не знаю, кто были мои мама и папа и как они умерли. Спасибо тебе хоть за то, что ты периодически говоришь мне о них, как об очень хороших людях.

– Настанет время, когда тебе исполнится двадцать лет, и я приоткрою одну из тайн, связанную с твоими родителями, точнее с твоим отцом, моим сыном, – женщина поцеловала внучку в лоб, – а сейчас разбегаемся спать.

– А почему раньше нельзя этого сделать? – Рада тяжело вздохнула, – а твой старший сын, мой родной дядя Вадим, знает историю брата?

– Возможно, – Вера Павловна задумалась и продолжила, – перед командировкой твой отец Николай долго разговаривал с Вадимом. А насчёт тайны родителей – такова была их воля. Они преследовали определённую цель. Но повторю: я тебе об этом расскажу ровно в день твоего двадцатилетия.

3

Рада в предобморочном состоянии шла на встречу к Диме, который наконец-то выбрался из Москвы в Санкт-Петербург и ждал девушку в одном из кафе города, расположенном недалеко от её дома. Валевская, войдя в его помещение с уютной подсветкой, сразу увидела своего интернет-друга, сидящего за столиком, на котором в вазе стоял букет из красных роз, шампанское с двумя фужерами и вазочки с конфетами. Дима поднялся с места, засиял улыбкой и буднично произнёс: