Фридрих Незнанский - Умная пуля

— Не знаю. Последний раз я очень сильно разозлилась и выгнала его. Ладно, когда просыпаюсь вся в синяках. Ему, видите ли, приснилось, что играл в футбол, и он меня всю испинал. Но позавчера ночью он вскочил с диким криком и схватился за сердце. Я проснулась и, испугавшись, спросила: «Что случилось?» — «Ужасный сон. Сначала мне приснилось, что умер Славка Симаков, потом умерла твоя мать. А затем самое ужасное». Я ору: «Что, не тяни!» — «Зенит» — проиграл». Ну и можно с таким жить? — Да… Ладно, еще раз простите за беспокойство. Мы пойдем. Спускаясь, Турецкий спросил: — А на что он живет? Не похоже, чтобы парень трудился. — Папаша, бывший генерал, хорошо сидит. Гостиницу Дома офицеров приватизировал. Вот и отстегивает сыночку на жизнь. Турецкий взглянул на часы и произнес: — Сегодня матч века. «Зенит» — «Спартак» в девятнадцать. Питерцы — народ крутой. Так что наши друзья там наверняка будут. — Я думаю, мне надо слегка замаскироваться, — предложил Поремский. — Логично. У меня есть в театре Вахтангова хорошая знакомая. Замаскирует, родная мать не узнает. Следователи приехали на Арбат и направились к театру. Вся маскировка заняла пятнадцать минут. Опытная визажистка, взглянув на Поремского, протянула ему черный парик и наложила слой искусственного загара. Выйдя на улицу в новом обличии, Поремский предложил: — Александр Борисович, здесь недалеко Рюрик работает. Пока есть время, давай заскочим на Сивцев Вражек. Может, что прояснилось. Предложение было принято. Они направились к переулку, ведущему к Институту медицинских и биологических препаратов. Зашли в арку. Неожиданно мимо прошли два милиционера, ведя избитого, грязного человека с заломленными назад руками. Из обуви на одной ноге у него был домашний тапочек. Другая шлепала по асфальту беззащитной ступней. Едва они скрылись, Поремский крикнул: — За мной! И понесся по переулкам. Турецкий не отставал. Они взлетели по лестнице на четвертый этаж. Поремский толкнул дверь. Она открылась. Зашли в квартиру. Там никого не было, лишь в беспорядке разбросанные вещи командировочного. Владимир пояснил: — Та самая квартира. Меня здесь обули, когда приехал. Они работают бригадой. Сдают жилье приезжим. Затем, имея комплект ключей и инсценируя мелкую кражу, выманивают человека. Здесь его берут менты и сажают для выяснения личности в кутузку. Когда я вернулся сюда в прошлый раз, то не обнаружил ничего, кроме засады. Еле ушел. Теперь понимаю, как они узнали. — Тогда есть резон подождать, — загорелся Турецкий. — Я на площадку. Ты здесь. Двоим не спрятаться. — Если честно, и одному проблематично, — озираясь, произнес Поремский. — Ну, давай! — выскакивая, пожелал Турецкий. Владимир стал за плотную штору. Дверь распахнулась. Вошли, судя по голосам, трое. Они начали методично просматривать вещи, рассуждая, что из них можно сдать. Ждать больше не было смысла. Поремский резко сорвал штору. Она упала. Обернувшиеся на шум, бандиты увидели высокого спортивного брюнета с лицом, покрытым ровным бронзовым загаром. В руке отливал вороненой сталью пистолет. Красавчик заорал: — Уголовный розыск! Всем на пол! Стоявший у входа член преступной группировки в милицейской форме бросился бежать, но неожиданно влетел обратно в комнату и первым рухнул на пол. Остальные тут же медленно опустились. Милиционер очнулся и изумленно уставился на Владимира: — Я при исполнении. — Уже нет, — произнес Поремский. — Я же говорил тебе, что твоя звезда закатилась. — Постой, я тебя где-то видел. Ах, так это ты? Замаскировался! — узнал его сержант. — Да ты знаешь, что ты в розыске? — Я уже нашелся, — произнес Поремский, показывая корочку. Турецкий, проверив затяжку ремня на руках последнего бандита, вынул телефон: — Алло, Слава? Готовь пузырь… Конечно, за повышение раскрываемости преступлений… записывай адрес и присылай своих орлов. А то у нас времени мало. Дело одно есть… Нет, бутылку с ними не надо. Сам как-нибудь привезешь… К Рюрику они уже не успевали. До начала матча было два часа. Самое подходящее время для друзей. Сев в автомобиль, Поремский с Турецким поехали в сторону стадиона «Динамо». Несмотря на то что на матч их привел исключительно служебный интерес, в кармане у Александра Борисовича лежало два билета на трибуну ВИП. Поэтому стояла задача: максимально быстро найти Мовчана, желательно кого-нибудь из «знакомых» Поремского и потом успеть на свои места. Ведь может же так случиться, что любимая команда именно сегодня будет в звездном ударе и наконец доставит своей игрой истинное удовольствие. И никакой опыт, подсказывающий, что в течение последних десятилетий ничего, кроме разочарования, она не приносила, здесь не советчик. Сначала Поремский увидел одного из своих мучителей по лагерю. Указав на него Турецкому, пошел разыскивать Мовчана. Своего друга он увидел среди шумной разномастной толпы. Тот пытался перекричать всех, споря о прогнозах на матч. Поремский подошел и произнес: — Вова, я Поремский. Не делай удивленное лицо. Пойдем поговорим. Мовчан прекратил спор. Молча вынул пачку сигарет. Затянулся и отошел в сторонку. — Привет, — с интересом произнес Мовчан. — У тебя что, конспиративная встреча? — Вроде того. Минутку подожди. — Набрав номер, спросил: — Борисыч, ты где? — Палатки у выхода из метро в сторону аэровокзала. Вскоре Поремский с Мовчаном присоединились к Турецкому. Он, медленно развернувшись, кивком дал понять направление наблюдения. Скользнув взглядом, Поремский узнал в распивавших водку на поваленном стволе дерева нескольких человек. И произнес, обращаясь к Мовчану: — Вот ту компанию сфотографировал? — Да. — Пойдем пивка пососем. Знакомьтесь. Это мой шеф Александр Борисович, а это Владимир, мой училищный друг. Когда отошли подальше, Мовчан спросил: — Что, банду Антона пасете? — Знаешь их? — спросил Турецкий. — Его бригада всегда на выезде работает, — жуя сорванную травинку, ответил Мовчан. — Большой авторитет. — А войти в доверие слабо? — подмигнул Поремский. — Как два пальца об асфальт, — не моргнув, парировал Мовчан. — У тебя есть проблемы? — поинтересовался Поремский. — Так, по мелочам. У кого их нет. — Помощь нужна? — Сам разберусь, хотя за банду Антона попрошу об одной небольшой услуге. Загранпаспорт получить поможешь. Не могу даже в Польшу на футбол съездить. — Считай, что он у тебя уже в кармане, — ответил Турецкий. — Так, держи на память зажигалку. Здесь на ручке зеркальная накладка. За ней объектив цифрового фотоаппарата. Каждое высекание искры — фото. Можно сделать триста штук. А вот эта клепка — клавиша диктофона. Восемь часов разговора в формате МР-3. И главное, это очень опасно для жизни. — Вот это по мне! Когда еще представится случай немного развлечься и знать, что родное государство все спишет. — Ты это, сильно не увлекайся, — встревожился Поремский. — Знаю я твои выходки!