Алекс Динго - Клыкастый детектив

Мужчина, облюбовав взглядом знатный бюст знакомой сотрудницы, принялся быстро носить в магазин пластмассовые ящики с продуктами. Промелькнула весёлость. Он, посмотрев на собаку, улыбнулся.

– Ну да. У меня тут одна пачка пельменей раскрылась. Немного посыпалось даже. Вам она нужна.

– Да не. Не надо. Вон отдай собаке. Она, наверное, кушать хочет. Раз тут сидит, – сказала сексуальная, стройная Ольга.

– Ладно. Пока. Завтра приеду, – сказал работяга.

Ротвейлер, с виду оценивая человека, слегка щёлкнул пастью. Нюх обострился. Появился интерес. Кобель облизнулся. В его взгляде как будто появилась надежда на то, что вот – вот он, наконец, получит угощение и покушает.

– Ууууууу, – проурчал голодный пёс.

Алексей взял в руку порванную упаковку замороженных пельменей. Пульс участился. Он, слегка побаиваясь, подошёл к заплутавшему питомцу.

– Ну, что дружок. Ты не кусаешься? Пельмени любишь? Вот оставляю тебе. Покушай. Правда, мороженные. Ничего. Разгрызёшь. Давай. Пока. Не пропадай, – сказал вежливый, солнцелюбивый горожанин.

Водитель, глянув на приметную собаку, тут же уселся в кабину автомобиля. Мелькнула улыбка. Грузовик тронулся с места, тихо покатившись по грунтовой дороге.

Пёс подбежал к пакету. Он бегло взглянул по сторонам. Появилась решимость. Клыкастый малыш, принюхавшись, жадно вкусил замороженные пельмени.

– Уууууу, – проурчал шустрик, казалось, слегка воодушевившись.

На светлом небе неярко сиял солнечный свет. Ветер чуть поддувал. Веяло малозаметной прохладой.

Амиго, облизнувшись, неторопливо побрёл по тротуару. Его ременчатый, кожаный поводок слегка волочился по пыльной земле. В глазах виднелась потерянность. Тоска давила. На темном, широком ошейнике собаки блестели металлические, небольшие шипы. Они смотрелись очень красиво, переливаясь на свету.

– Уууууу…

Пёс, пробежав по пешеходной полосе несколько кварталов, остановился. Волнения возросли. Он, фыркнув, внимательно осмотрелся. Кобель быстро помотал головой.

– Уууууу, – издал звук обеспокоенный скиталец.

Люди, сторонясь, осторожно обходили собаку. Казалось, они побаивались большого, с виду лютого, сердитого зверя.

– Я боюсь этого бульдога.

– Да. Как я тебя понимаю. Я тоже боюсь.

– Пойдём быстрее.

Видный, породистый бойкий малыш остановился у небольшого, белого киоска. Мелькнуло приободрение. Следопыт, дёрнув ушами, яро взглянул на пешеходов – городских жителей. Интерес возрастал. Нюх обострился. Ярость таилась. Питомец слегка щёлкнул пастью.

– Ууууууу…

– Пёсик. Смотри, сбежал, наверное, – сказал дедушка Пётр Эдуардович своей внучке, стоя возле остановки.

– Милая собачка, – произнесла юная Маруся.

– Да. Может, потерялся. Это ротвейлер. Смотри, это серьёзная собачка, – сказал высокий, молодой телефонист Паша.

– Блин. Как – то она реально недобро смотрит. Я уже боюсь, – произнёс упитанный, юный Даниил.

– Да уж. Бультерьер, – ухмыльнулся Стивен.

– Серьёзный такой. Пёсик ты хороший парень. Беги, беги дальше, – сказал прохожий человек Митя.

Амиго неторопливо побрёл по тротуару. Он, поведя носом, чутко принюхался. Волнения покинули. Шерстистый забежал во двор больших, многоэтажных домов.

– Уууууу, – волнительно проурчал одинокий путник.

Собака замерла около нескольких легковых автомобилей. Дыхание участилось. Ротвейлер чутко, неспешно их обнюхал. Пахло бензином, резиной, канифолью, старой мочой и странным душистым ароматом. Ушастый малыш, казалось, пытался своим пытливым взглядом просверлить металлических чудищ. Пробудились животные инстинкты. Анджело, фыркнув, быстро потерял к ним интерес.

Заблудший странник, живо выбежав из двора на дорогу, остановился. Появилась уверенность и решимость. Следопыт, задумавшись, облизнулся. Взгляд дичал. Кобель понёсся вприпрыжку по широкой тропке.

– Ууууу, – проурчал шустрик.

Пёс выскочил на проезжую часть большого перекрёстка. Его всполошили знакомые улицы Мальцева и Чехова. Ужас вернулся. Волнения возросли. Сердце бешено забилось. Красавчик, обнюхав асфальт, рьяно заскочил на тротуар.

– Ууууаааууаааууу, – тихо заскулил симпатичный, когтистый зверь, присев у дерева.

Амиго неспешно побрёл по пешеходной дорожке. Тяжёлые воспоминания угнетали. Ярость пробудилась. Питомец замер на месте. Вернулась потерянность. Он быстро соображал. Собака задумалась, поглядывая по сторонам.

– Уууууу, – волнительно проурчал он.

Клыкастик забежал во двор многоэтажных домов. Чувствовался накал. Дыхание спёрло. Нюх обострился. Ненависть жгла. Когти проскользили по асфальту. Пёс тут же уставился на легковую, темную иномарку. В его глазах блеснул яркий огонь.

– Ууууу…

Водитель Тойоты Никодим нажал на педаль газа. Двигатель автомобиля заработал с сильными, громкими рывками.

– Рррррреееее, – зарычал амиго, резво подбежав к большой, незнакомой, металлической тарелке.

Местный безработный рекламщик, увидев собаку, испугался. Он, широко открыв глаза, слегка напрягся. Его невпопад переполнили ненужные волнения. Очкастый авантюрист жил отшельником. Пиарщик никак не мог найти общего языка с женщинами. В памяти всплывало только одно свидание с жиденькой, невзрачной, немного косой сладкоежкой Евгенией. Но и она посчитала воздыхателя себе не ровней, увидев его скромное, волосатое хозяйство. Потом она женилась на богатом, довольно красивом пижоне, подтвердив своим существованием фразу: «Не родись красивой, а счастливой.»

– Вввоооуууввоооууувоууу, – грозно заголосил разъярённый пёс, глядя на человека.

Горожанин слегка опустил стекло на дверце автомобиля. Виднелся испуг. Появилась лёгкая дрожь. Коллекционер марок и значков заметно зажался и нахмурился.

– А ну бульдог иди отсюда. Я тебя не трогал. Иди, – испуганно произнёс он, держась за руль.

Анджело, подняв нос к верху, чутко принюхался. Ярость быстро ушла. Вернулась потерянность. В глазах жила тоска. Ушастый путник, слегка щёлкнув пастью, живо побежал по площадке двора.

– Вот ведь. Заведут собак буйных. Идиоты. Не смотрят ни хера за ними. Потом вот такие бегают волкодавы. Людей кусают, – произнёс напуганный любитель боржоми и дорогих сигар Никодим.

Пёс проворно выскочил из дворов. Захотелось пробежаться с ветерком. Шустрик, задумавшись, замер на тротуаре. Воспоминания тревожили. Появилась мимолётная дикость. Ротвейлер, поведя носом, фыркнул. Волнения накатили. По виду всё осточертело. Питомец, осмотревшись, тихо побрёл дальше.

– Уууууу…

Собака остановилась у придорожного кафе. Пленяли восхитительные запахи. Тут же вспомнилось, как часто хозяин угощал его вкусными котлетами в тесте. Бродячий ротвейлер, почуяв аромат свежего хлеба, присел на тротуаре. В глазах мелькнула надежда. Слюна наворачивалась. Голодный клыкастик облизнулся.