Анна и Сергей Литвиновы - Дачный детектив

– Будем искать. Займусь вашим делом в первую очередь. Понимаю, как дорого для вас время.

Он вернулся с докладом через три дня. Положил перед собой план-конспект. Блистательный анализ предложений. Чего там только не было! И сколько угодно вполне достойных предложений за смешные деньги. За те, которые у Эльвиры есть. И особым пунктом была мечта Эльвиры. Крошечная избушка, та единственная, именно такая, что была ей нужна. Избушку продавал немецкий журналист, который переезжал на работу в Питер.

– Да, – мягко улыбнулся Стас. – Все, как по вашему заказу. Электричество, Интернет, горячая, холодная вода в доме, ванная и туалет, кухонная техника. Соседи далеко, до магазина близко. Дворик – несколько метров в ширину и длину, зато высокие ели вокруг, высокий забор с запором. Продает вместе с почти новой мебелью из сосны.

– Боюсь спросить, сколько.

– Да, сумма не маленькая. Два миллиона. Цена адекватная вообще-то. Можно купить дом за триста тысяч, а потом убить годы, если не десятилетия на создание человеческих условий. Тянуть воду, проводить свет и все в таком роде. Рабочие, материалы. И не факт, что будет нужный результат.

– Я в отчаянии. Мне не нужен другой вариант. Понимаю, что только отобрала ваше время. Придется расстаться с мечтой о домике в деревне. У меня полгода на то, чтобы сделать работу.

– Все не так драматично, – заметил Стас. – Я еще не обсуждал ситуацию с продавцом. У меня есть для него аргументы. Главный аргумент – на такой дом нет покупателей. Люди сейчас бегут из городов для того, чтобы посадить где-то картошку и лук, разводить птицу. У людей мало денег, часто нет работы. У него штучный товар – домик для комфортного уединения на одного, у меня штучный покупатель, которого устроят сантиметры двора, отсутствие подсобных помещений для хозяйства. Подождите, Эльвира. Я просто хотел убедиться в том, что это именно то, чего вы хотели.

Еще пару дней Эльвира пыталась уговорить себя смириться с неудачей. А потом пришел Стас и скромно сказал:

– Том согласен снизить цену вдвое! Он все понял, поспрашивал в других местах. У него нет времени на поиски покупателя. Эльвира, всего миллион. Мой процент – с продавца. У вас есть четыреста, почти половина. Мой совет: поговорите со знакомыми и родственниками. Сейчас многие так делают: собирают небольшими суммами. Поверьте, это шанс.

Раньше Эльвира никогда не брала деньги в долг. Но она со Стасом поехала посмотреть на дом своими глазами, познакомиться с владельцем. Том Вайс оказался высоким худым мужчиной с ежиком жестких волос, пристальным взглядом серых глаз. Хорошо говорил по-русски, был явно очень образованным человеком. У него очень интересное, неулыбчивое лицо со строгим, не слишком приветливым взглядом. Эльвире показалось, что он даже не взглянул в ее сторону. Быстро провел по дому, все показал. Договорились, что Эльвира сообщит о решении на следующий день. Речь шла лишь о нужной сумме: удастся ли ее собрать. Если да, то дом будет ее, Стас сказал, что завтра же подготовит документы и что деньги лучше платить наличными, чтобы не возникали проверки с подтверждением источника дохода. В данном случае будет трудно и долго.

Дома Эльвира позвонила двоюродной сестре, нескольким друзьям, паре давних коллег. Все порадовались за нее, нужная сумма была собрана к вечеру следующего дня.

Последние двадцать тысяч привезла кузина Вера. Эльвира положила все деньги в антикварную супницу – наследство от бабушки. Захлопнула дубовую дверцу буфета. Это у нее сейф такой.

Заглянул Стас, показал документы. Посидели, попили чай. Поздно вечером Эльвира позвонила Тому, сказала, что все готово.

– Я очень рад, – ответил он.

Полночи Эля бродила по квартире, складывая в сумки и чемоданы книги, документы, какие-то вещи. Обнаружила массу хлама, который нужно было выбросить. Собрала в большой мешок, вышла с ним к мусорному баку, а там дворник Шамс скалывал лед с дорожки. Эля рассказала ему, что и почему делает. Он вызвался помочь. И они вместе за час расчистили завалы. Перед тем как лечь спать, Эля хотела опять пересчитать деньги, но позвонила соседка снизу, попросила вызвать ей «Скорую». Так прошла ночь.

Уснула Эля на рассвете. И было ей спокойно и счастливо, как в детстве накануне дня рождения, когда точно знаешь, что тебя ждет подарок.

Утром встала поздно. Постояла под душем, выпила кофе, оделась и открыла буфет, где всегда стояла супница. Супницы не было. Ни ее, ни денег. Совсем. Ни своих четыреста, ни шестисот тысяч, которые ей дали в долг. Дыхание сбилось, сердце застыло. Эльвира позвонила в полицию, Стасу, сестре. И села ждать, без мыслей, без чувств, понимая, что пропала не только мечта о доме, но и работа.

Эльвира тонула в вязком болоте. Отчаяние, горечь, бесконечные казенные пытки с вопросами по кругу, тяжесть самой унизительной потери. И стыд. Да, именно стыд. Это из-за нее, из-за ее дурацкой мечты о домике в деревне всех знакомых, соседей, сестру терзают проверками и допросами. Даже маму больной девочки, которая в тот день зашла к Эльвире на пять минут, чтобы получить расписание занятий и тренировок, даже ее проверяют на предмет кражи.

О том, что сделка отменяется, Тому Вайсу сообщил по просьбе Эльвиры Стас.

Эля позвонила директору центра, сообщила, что отказывается от отпуска за свой счет. Дала объявления о частной помощи детям с аутизмом. А документ со своей диссертацией она больше не открывала. Это слишком много. Это слишком дорого. Она не коснется такой работы без настроения и вдохновения.

Дело о краже денег Эльвиры вел следователь районного ОВД майор Григорьев. Эля узнавала его по звонку телефона или в дверь. Она сжималась от звуков его голоса. Она теряла веру в свои возможности ответить хотя бы на один вопрос так, чтобы он понял. У него была особая логика: «Копать от забора и до обеда».

И вдруг бесконечность свинцовых дней и ночей без сна прорезал совсем неожиданный звонок.

– Здравствуйте, Эльвира. Это Том Вайс. Я осведомлен о ваших делах. Сейчас случайно оказался неподалеку. Можно прийти к вам? Есть разговор.

Он вошел в ее прихожую со своим обычным сосредоточенным и отстраненным видом. Повесил куртку на вешалку, посмотрел ей в лицо и вдруг улыбнулся:

– Вы совсем другая без очков. Домашняя и беспомощная. И глаза зеленые, как у колдуньи. Вы на самом деле ученый?

– Да. Моя тема – детский аутизм.

– Не хотите немного рассказать об этом? Меня интересует эта тема. И чашку чаю, если можно. Очень холодно.

Такого слушателя и собеседника у Эли, наверное, еще не было. Это был не деловой разговор коллег. Это было эмоциональное общение людей, которые на что-то, главное, смотрят одинаково. Тома на самом деле интересовала тема, были свои источники информации. И ему было интересно слушать Элю.