Алла Добрая - Голограм

– Stalina-na-vas-net: Товарисчи, мир сошел с ума. Куда мы катимся с такими нравами?!

– Alena-Piter: Какая дичь! Неужели эти женщины всерьез обсуждали, кому можно носить этот ссаный бренд, а кому нет? Один костюм от этого Чукачу стоит, как машина российского автопрома. Уму непостижимо! Кто-то изобретает вакцину от вируса, кто-то пишет исторический роман, полстраны живет от зарплаты до зарплаты или на нищенскую пенсию, а кто-то расстраивается из-за того, что, по их мнению, недостойные личности носят Чукачу.

– Very-glog: Да у них всех давно – чукачу головного мозга. Так рубиться из-за какой-то марки! Чудовищно!

– Krasota-spaset-mir: Браво! Хоть кто-то сбил спесь с этой высокомерной Лерон. Совсем заигралась.

– Mama-doma: Я посмотрела. Я в шоке. И это – лидеры общественного мнения?! Выговорить слово «инфлюенсер» не в состоянии. А на них равняется молодежь, их копируют, к ним прислушиваются. Базарные тетки, что с той, что с другой стороны. Только Лика Ли выглядела более-менее достойно и то, потому что молчала. Правильно говорят: промолчишь – сойдешь за умную.

– A-mne-vse-pofig: А мне понравился баттл. Я поржал. Главное в таких шоу – запастись попкорном.

– Kino-sreda: Отписываюсь от всех, кто участвовал в этом безобразии. В том числе от ведущего.

– Protiv-vsex: Плюсую. Как же они достали, эти глогерши и их мужья-паразиты, не желающие работать, а также подписчики, добровольно принявшие правила игры. Готовы исполнить все, что им продиктуют, как кролики – за морковку.

– Prosto-dama: Я вообще удивляюсь – кто на них подписывается? Это же чистой воды развод. Сегодня им платит молочный бренд – они рекламируют творожки. Завтра – перестали платить, они начали пропагандировать отказ от молочки. Продажные шкуры.

– Mama-doma: В точку! Еще недавно Лерон и ее муж рекламировали дорогущие курсы английского, уверяя, что планируют уехать на пмж в Лондон. Потом им заплатили за рекламу курсов итальянского, и они стали писать, что передумали и, скорее всего, поедут жить в Рим.

– Lapka: Вы все зовистники. Зовидуете чужому успеху и богатству.

– Prosto-dama: Вот и кролики прискакали. Научись сначала слово «завидовать» писать грамотно.

– Satana001: А меня радуют эти люди-глогеры. Все напоказ, все за бабки. Легко и красиво, с цинизмом по жизни. Один сплошной, большой фейк. Все, как я люблю.

***

Как только Фомин вырулил с парковки Управления, Олег опустил на глаза темные очки и для убедительности надвинул ниже бейсболку, дав понять, что планирует подремать.

Егор позвонил криминалисту Разумилову и предложил ехать вместе. Но тот уже отправился в Юсуповский на своей машине, сообщив, что водолазы на месте и готовы работать.

Фомин забил в навигаторе адрес московской квартиры Полянских. Не став будить Фатрушева, он побеседовал с консьержкой. Тучная пожилая женщина сообщила, что утром няня с детьми уехала на такси, и ее лицо было заплаканным. На вопрос: что случилось, ничего не ответила. Во сколько вчера Полянский привез детей, консьержка не знала. У нее был выходной, и на посту никто не дежурил.

Егор вернулся в машину. Олег сидел в той же позе, склонив голову к стеклу. Щетина покрыла его щеки, губы были напряженно поджаты, указательный палец правой руки в следах от шариковой ручки.

«Пусть поспит. Ночка у него выдалась не самая легкая», – подумал Егор.

Вскоре за окном замелькали пейзажи весеннего Подмосковья. Как только дорога пошла лесом, Егор выключил кондиционер, опустил стекло и с удовольствием вдохнул воздух, наполненный свежестью молодой листвы. Очень раннюю весну Фомин не любил. Время, когда под ногами еще хлюпает и чавкает смесь из снега и реагентов, а природа словно размышляет – дать ей еще зимы или все-таки уйти в другую сторону. То ли дело сейчас – конец апреля. Тут уже нет сомнений – лету быть, не обманешь.

Егор взглянул на, проложенный навигатором маршрут и свернул с трассы на дорогу, ведущую к поселку.

«Скоро – майские, – продолжал размышлять Егор. – Накроем в саду стол. Рита испечет большой пирог и сделает «мимозу». Не забыть бы Олега пригласить с семьей. Надо, наконец, разобраться, что с ним происходит. Никогда таким не видел».

Они подъехали к коттеджному поселку Юсуповский. Путь преградил шлагбаум. Слева от него пристроился срубовой домик с небольшим окном. Фомин выждал минуту и посигналил.

Олег приподнял очки и, зевнув, спросил:

– Приехали?

– Похоже. Ты вчера как здесь проезжал?

Олег потер воспаленные глаза.

– Черть-его знает, не помню. Вроде все открыто было.

Из окна, наконец, показалась голова в армейской фуражке, из-под которой выбивались пряди седых, давно нечесаных волос.

– Вы х кому? – грозно спросил седовласый.

– К Полянским, – ответил Егор, издалека показав удостоверение.

Голова в фуражке скрылась.

Фомин, не выдержав, снова дал серию сигналов.

– Иду, иду, – раздался ворчливый голос и из дома, на удивление бодро выскочил невысокий старичок в камуфляжной одежде.

– К Полянским запрещено пускать, – сообщил он. – Тут такое нашествие из-за них, не успеваем отбиваться. Как тараканы лезут во все щели. Я их через этот пост не пускаю, так они с озера пытаются пробраться, черти….

Затянув на штанах ремень, он достал из нагрудного кармана очки и, водрузив их на крючковатый нос, подошел ближе к окну машины.

На Фомина обрушился запах пота и ядреного табака.

– Не расслышал, хто вы?

Фомин, отвернув лицо, снова показал деду удостоверение.

С этого момента тщедушного охранника словно подменили.

Он резко выпрямился, и Егору показалось, что тот сейчас возьмет под козырек.

– Ехай прямо, до конца проезда. Дом в самом тупике, ваши – уже на озере, – отчеканил старик, сопровождая речь активной жестикуляцией.

– Спасибо.

– Рад стараться, – улыбнулся дед.

Несколько секунд он продолжал стоять рядом с машиной, пока не вспомнил, что нужно поднять шлагбаум. Метнувшись обратно в дом, он вылез по пояс из окна и, взмахнув рукой, прокричал «Поехали!».

– Забавный кадр. Ты опросил его? – спросил Егор.

Олег движением руки скинул на колени бейсболку и раздраженно ответил:

– Нет, не опросил. И может, хватить меня гнобить? Сначала Савельев, теперь ты подхватил?

– А ты считаешь, не справедливо? – хмуро произнес Егор.

– Считаю, что уже хватит. Да, я спешно провел вчерашний осмотр и плохо допросил свидетелей. Убейте меня теперь!

– Надеюсь, не придется, – спокойно сказал Фомин, остановив машину за пару домов до тупика.

Дом Полянских стоял на участке, так называемой первой линии. За кованой решеткой тупикового забора открывался шикарный вид на озеро. На берегу стояли три машины, включая автомобиль Разумилова. Из воды периодически выходили водолазы, сбрасывая на песок добычу.