Александр Рыскин - Страж вишен

– Он не далее, как вчера приходил ко мне с деловым предложением. Я должна через неделю продать неким лицам все свои коммерческие объекты по области. Думаю, что точно такое же предложение получил от него и Павел Игнатьевич Никулин.

– Что ж, это меняет дело. Я, конечно, надеялся, что вы мне как-то косвенно поможете в поисках Вахи. Но не рассчитывал, что все будет так легко.

– Вы намерены арестовать его?

– Ну что вы, Оксана Кирилловна! – улыбнулся Денис. – Зачем же давать ему шанс выйти сухим из воды? Я намерен его убить…

Областной центр, зима 2004 года

Павел Игнатьевич Никулин

Ненависть сжигает человека изнутри. Тот, кто ненавидит, не может быть счастлив. А я жил своей ненавистью последние восемь лет. И что в итоге? У меня нет друзей, я потерял уважение единственной дочери. И сейчас, кажется, теряю то, что с таким трудом создавал долгие годы – своё дело. Я лепил этот образ – сурового, непреклонного бизнесмена, я защищал свой банк, как хищники защищают свои владенья. Когда начались проблемы, я рассчитывал спрятаться за депутатским мандатом. Но в избиркоме меня «завернули» – отыскали какие-то мелкие нарушения при сборе подписей, да и с недвижимостью тоже была неясность… Угроза тюрьмы меня не особенно пугала – наверное, не верил до конца, что посадят. Но сам факт того, что я побывал в тюремной камере, отрицательно сказался на моей репутации. И вовсе не от Огородниковой исходила главная угроза. Борясь с ней, я упустил из виду другого врага. И теперь он навис надо мной, как коршун над добычей. Я не привык отступать. Огородникова не приняла протянутую мною руку – так что ж! Будем бороться в одиночку. Если честно, то и я бы на месте Железной Оксаны (так я ее иногда зову про себя) не стал бы заключать со мною союза. Ей проще – благодаря моим усилиям у нее по области осталось не так уж много источников дохода. Ну продаст она их, в крайнем случае, или даже подарит… И продолжит свой успешный бизнес в Белокаменной. А мне что делать? Тоже в Москву? Там – свои крокодилы, всё уже давно поделено. Максимум, на что я могу там рассчитывать – это должность вице-президента какого-нибудь совсем уж заштатного банка (в «первые» меня ни за что не пропустят). Это не то, о чем я мечтал, когда шел в финансисты. Да и потом, нельзя же так просто, одним наскоком, лишить человека дела всей его жизни. Или все-таки можно?..

…Его учили всему, что должен знать суперагент. Для тех, кто его завербовал, важны были не только физические кондиции – важны были его воля, его умение принимать быстрые и правильные решения в экстремальных обстоятельствах, способность пренебречь многим ради достижения конечной цели.

Тренировки были жесточайшие – ему и его товарищам вкалывали какие-то специальные препараты, вызывающие острую боль в различных частях тела. И они должны были стрелять, драться, бежать, невзирая на эту боль. Их подвергали допросам – связывали за спиною руки и били, выкрикивая при этом в лицо чудовищные оскорбления. Сутками держали на хлебе и воде. Всё это укрепляло их дух. Но были и занятия, которые ему нравились, которых он ждал с нетерпением. На этих уроках специальные инструкторы-психологи обучали их умению подавлять чужую волю, добиваться от людей того, что нужно, не прибегая к насилию – по крайней мере, физическому. У него подобный дар был от природы. А занятия помогли ему развить этот дар до совершенства. Теперь он умел не только подчинить себе того или иного человека, но и просчитывать многоходовые, сложные комбинации, опираясь на знание людской природы, на умение распознавать слабости индивидуума и играть на них. «Главное – никого не жалеть» – внушали ему инструкторы. Ради общего дела можно обмануть, предать и, конечно, убить.

Много лет спустя он сам для себя сделает вывод, что бизнес – это та же война. И в нем, как и в войне, все средства хороши…

Директора загородного клуба Щукина приволокли к генералу Сотникову в три часа ночи, перепуганного и уже слегка «помятого». Игорь Валентинович понял, что тут постарались ребята начальника криминальной милиции.

– Все выйдите из кабинета! – приказал он сотрудникам, доставившим задержанного.

– Ну что, Валерий Валерьевич, вы еще помните меня?

Щукин глянул на генерала подбитым глазом, не зная, что тот хочет услышать – должен ли он «помнить» его или нет.

– Не бойтесь, – сказал Сотников примирительным тоном. – «Прессовать» вас больше не будут, я обещаю. Вас сейчас отпустят, и вы поедете домой. От вас требуется одно: сказать мне, кто пять лет назад установил в вашем клубе «Орион» видеозаписывающую аппаратуру. Я даже не буду спрашивать о том, сколько вам за это заплатили и в какой валюте.

Сотников как бы невзначай включил настольную лампу и направил ее свет в бледное от испуга лицо директора «Ориона». Тот поневоле зажмурился и поднес ладонь к глазам…

– Это… это были люди из администрации…

– Какой администрации? – уточнил Сотников.

– Администрации губернатора.

– Вот как? И кто же конкретно?

– Я не… Я не знаю, – голос Щукина вибрировал, в нем слышались панические нотки. – Клянусь чем угодно… У них были удостоверения. Я перепугался, думал, что пришли меня закрывать. Они дали мне деньги… Десять тысяч долларов. И сказали, что если я проболтаюсь, то меня живым в землю зароют…

– Вот видите, уважаемый Валерий Валерьевич, как бывает, когда ни с того, ни с сего начинаешь играть во взрослые игры. Я надеюсь, что вы мне сказали правду. Потому что иначе…

– Нет-нет! – встрепенулся Щукин. – Только правду! Они сказали, что принята новая секретная программа по борьбе за чистоту чиновничьих рядов. И что я теперь участвую в важном государственном деле.

– И как часто они забирали записанные кассеты?

– Раз в неделю… Я уже сейчас не помню. А потом, через три месяца, и вовсе сняли все это добро. Поблагодарили и ушли. Больше я их не видел…

«Да-а, – подумал Сотников. – За три месяца в „Орионе“ наверняка перебывали все более-менее значительные люди нашего города. У кого-то теперь на руках отличный расклад…»

Москва, конец зимы 2004 года

Вопреки пессимистичным прогнозам Оксаны, роман Жуковского «Страж Вишен» легко разошелся с прилавков книжных магазинов. Правда, и тираж был небольшой для Москвы – всего пять тысяч. В свете последних событий она и Жуковский как-то позабыли обо всем, что связано было с выпуском и реализацией книги. Тем не менее, после звонка из издательства по поводу скорого переиздания они решили устроить небольшую вечеринку на двоих. Жуковский пригласил Оксану в уютный ресторанчик неподалеку от Старого Арбата. Они заняли отдельный кабинет.