Виктор Кабакин - Черный квадрат и «белый китаец»

Он стоял позади всех, стараясь не попадать под объектив видеокамеры, которая снимала процедуру похорон. Иногда сквозь толпу мелькало бледное и осунувшееся лицо Марины, жены Николая, в траурной оправе черного платка. С неземным выражением скорби в глазах она походила сейчас на мадонну.

Глядя на женщину, Андрей начинал чувствовать всю глубину утраты как бы ее сердцем. Перед этим чувством все остальное выцветает и меркнет. Андрей, хотя и хорошо знал Марину, тем не менее, удивлялся тому, с какой стойкостью она себя держала. Молча и отрешенно шла за гробом, с признательностью выслушивала слова соболезнования, словно машинально делала все, что полагалось, ее движения были точны и легки. Когда же гроб опустился в могилу, ни один звук не вырвался из ее уст. Лишь две слезинки, сверкнувшие на солнце алмазами, скатились по щекам. Вся сила сдерживаемой женской боли проявилась в этих маленьких прозрачных каплях…

Дважды Марина встречалась взглядом с Андреем, но ни разу ни жестом, ни словом не показала, что знакома с ним. Таков был их уговор. Андрей мучился от того, что не может поддержать ее на правах старого друга Николая.

Иное дело Эдуард Солнцев. Он все время был рядом с Мариной. Если надо, придерживал ее за локоть. Собственно он многое сделал, чтобы похороны прошли на высоком уровне. И хотя Николаю, офицеру полиции, погибшему, как сказано в некрологе, при исполнении служебного долга, были оказаны со стороны местного управления внутренних дел полагающиеся почести, все это не шло ни в какое сравнение с тем, что предпринял Эдуард. Как-то так получилось, что организация похорон легла на него. И этот дорогой гроб, обитый красным бархатом, и шикарный надгробный памятник, и море венков и цветов, и снятый для поминок лучший ресторан – его рук дело. Андрей был ему за это благодарен, сам он не имел такой возможности.

Много народу пришло на кладбище: и те, кто знал Николая, и те, кто не был с ним лично знаком. Последних привлекла торжественность похорон, а некоторые пришли поглазеть на них, как на некое шоу.

Размышляя об этом, Корнев вспомнил, как с год назад он негласно присутствовал в одном дальневосточном городе на похоронах убитого крупного мафиози. Он – сотрудник управления МВД получил тогда задание вести наблюдение за уголовными лидерами, прибывшими на церемонию. Их действительно приехало со всей России несколько десятков. Пышность процедуры, помпезность, с которой она была обставлена, привлекли внимание всего города. Самые авторитетные преступники России со скорбными лицами несли гроб, заказанный в Германии, чуть ли не равный стоимости «Мерседеса» последней модели. Гроб был перевит траурной лентой с надписью: «Дорогому другу, погибшему за веру, правду и справедливость». Сотни машин, одна за другою, медленно двигались по центральной улице города, сопровождая процессию. На кладбище был установлен трехметровый монумент – крест с распятым Христом, глядя на который, Корнев тогда подумал, что ничего более святотатственнее на свете, наверное, не бывает. Вокруг памятника стоял почетный караул из местных бандитов, и каждый час из-под земли слышались звуки траурной музыки: в гроб был встроен компьютерный музыкальный аппарат.

«Знай наших!» – таков был лейтмотив этого показного роскошного действа. «Вот кто настоящий хозяин на этой земле!» – словно хотели продемонстрировать его организаторы.

Однако истинную цель сборища знали немногие. Под предлогом похорон своего коллеги «крестные отцы» организовали очередную сходку или, как они теперь стали называть подобные встречи – совет лидеров. И речь на нем шла не только о дележе наследства убитого мафиози и пересмотре зон влияния, но и о внесении изменений в так называемый «моральный кодекс» воров в законе.

В результате спецопераций многие из криминальных авторитетов тогда оказались за решеткой.

Андрей грустно улыбнулся: понятно, почему он в той обстановке был нелегалом – выполнял задание в среде преступников, врагов. Но сейчас он находится на похоронах друга, однако вынужден снова скрывать свою личность, не имея возможность выражать публично чувства. Что это? Особенности его профессии или таково время, в котором ему приходится жить и действовать? В таких случаях он отвечал себе кратко: так надо.

Убит его лучший друг как раз накануне его прибытия сюда. Возможно, что кто-то таким образом предупреждает и его, Андрея. По опыту ему было хорошо известно, что в темных делах криминала случайностей не бывает. Но кто, кроме убитого Николая Малышенко, мог знать, с какой целью он приехал сюда?

После похоронной церемонии Эдуард Солнцев бережно подвел Марину к машине, и они уехали. Вслед за ними тронулись к ресторану и остальные. Николай, смешавшись с толпой, отправился туда же в одном их автобусов…

* * *

Поминки всегда очень скорбное дело, особенно для тех, кого они касаются непосредственно. У Николая Малышенко не было уже в живых отца и матери, но родители Марины присутствовали на поминках. Они сидели справа от нее, а слева находился Эдуард, который взял на себя роль тамады. За ним и был первый траурный тост. Его слова, звучавшие тихо, проникновенно, как и полагалось на такого рода мероприятиях, отчетливо доходили до самого края огромного зала. Сослуживцы и знакомые Николая с одинаково печальным выражением лица, стоя выпили за вечную память и упокой его души.

Николая Малышенко любили друзья и уважали недруги, которых у него было немало за то, что, как это звучит ни банально, он был честен и неподкупен. Сидя с краю длинного стола, Андрей Корнев размышлял о том, что в наше непростое время именно такие качества могут стать причиной неожиданной гибели. Его не отпускала мысль, которая муссировалась в местной прессе, а сейчас горячим шопотком то и дело проносилась в толпе присутствующих. В который уже раз Андрей перебирал в уме вчерашний разговор с Мариной Малышенко. Он состоялся на его временной конспиративной квартире, которую подготовили ему областные коллеги, именуемой в их среде «кукушкиным гнездом» или просто «кукушкой» – но названию лесной пташки, не имеющей собственного гнезда.

Еще один парадокс нынешней ситуации: близкие друг к другу люди должны были встречаться тайно.

Марина появилась у него не в трауре, чтобы не привлекать излишнего внимания, в темное время суток. Город был не очень велик, и ее могли увидеть. На всякий случай она надела парик. О встрече они договорились еще предварительно. Корнев попросил, чтобы о его приезде она пока никому не говорила.

Они сидели в маленькой комнате за столом, на котором стояли чашки с остывшим чаем, и Марина нервно теребила очередную сигарету. «Она снова начала курить», – машинально отметил про себя Корнев. Молодая вдова рассказывала о своих сомнениях. Речь, естественно, шла о гибели Николая.