Олег Кокин - Эмиссарская фирма. Развитие под угрозой. Фантастическая повесть

Расспросы пленников показали, что все они с одного рода и селения, отстоящего от нашего хутора довольно – таки далеко на север по побережью моря в отрогах Зоркосного Хребта. Пираты в их селении применили свой коронный номер с сонным газом, появившись там после обеда, когда дети жителей еще не вернулись с общественной школы из соседнего поселка. Спокойно упаковали, и перенесли на плот жителей селения и имевшийся на тот момент на недалеком выпасе домашний скот. Бывшие пленники называли себя «детьми гор». И в самом деле, их тела при пристальном рассмотрении несколько отличались от строения тел местных аборигенов. Черные, прямые волосы, прихваченные тонкими, кожаными ремешками, типа мягкого обруча, ниспадали длинными концами на кожу с красноватым отливом. Мужчины красовались бугристыми бицепсами на руках, жесткими квадратами мышц на выпирающей груди и плоском животе. Одеты они были в набедренные повязки и перекинутые через плечо куски, бывшими когда-то белого цвета, тонкой шерстяной материи. Пожилые и молодые женщины с лицами античных земных богинь, все, как одна, были замотаны в подобие туник. Под складками материи угадывались такие волнующие мужчин грациозные формы высоких грудей и аппетитных попок при идеальном строении изящных тел. Себе в уме, по аналогии со знакомыми мне земными жителями, я назвал бы их индейскими атлантами, или просто индейцами и индианками. Разговаривали они чисто на местном аборигенском языке с гортанным выговором. Уже поздним утром начавшегося дня, пользуясь властью старшего на хуторе, данной мне профессором Ватире, я настойчиво попросил Эфку освободить два пустующих дома на хуторе от личных вещей отсутствующей прислуги и подготовить эти дома к заселению освобожденными людьми. Надо же было им где-то жить до прилета профессора и ждать, когда он примет по ним свое решение. «Индейцы» заселялись в дома и устраивали своих животных в пустующих хозяйственных постройках, а профессорский обслуживающий персонал занимался своим делом. Я, не теряя времени, переоделся в, любезно предоставленное мне Константином, его домашнее трико. Отдал свою грязную одежду Баччи, чтобы она ее постирала и выгладила. Костя с Владиславой, под чутким командованием ее мужа, принялись наводить порядок в доме и подготавливать препараты и инструменты к проведению ночной прививки Ивану Алексеевичу. В конце концов, срочная работа была сделана, мы присели в столовой, кто в кресла, кто на высокие табуретки и начали делиться своими впечатлениями о произошедшем ЧП и планами на будущее. Первым начал я:

– думаю, что сегодняшнее ночное нападение пиратов абсолютно не связано с прошлым разом. Костя энергично меня поддержал:

– верно замечено, да и малым количеством они нападали, шли на грабеж почти в открытую, не маскировались. Точно, это были другие пираты.

– Другие-то, другие, а кровожадные и хорошо обученные драться, такие же, как и в прошлом нападении. – Отметил я.

– Меня вот интересует вопрос, а свой огромный плот они тоже, типа бурлаков, тянули, или есть другие сведения?

Константин самодовольно ухмыльнулся, да, нескоро изживет он свои дурные привычки насмехаться над собеседником:

– Есть, как же не быть. Мне Учен шепнул на ухо, после своего разговора с седым, как ты их называешь, «индейцем». Его пираты прихватили уже после погрузки живого товара на плот. С рыбалки он возвращался и видел резво рассекающий морские волны безлюдный плот с пенным следом за кормой. Видел его развороты и повороты около берега. Разглядел даже двулепестной якорь, который, повылезавшие из-под плота водоплавающие, скинули в сторону моря, предварительно привязав его к плоту какой-то веревкой. Притаился в прибрежных кустах, да видно, что-то его выдало. Остававшийся на охране пират взорвал у него над головой воздушный шар, а дальше он ничего не помнит.

– Оппаньки, я-то, сколько времени плавал вокруг плота, а поднырнуть и глянуть на днище плота не догадался. Мой косяк. А за «индейским» дедом ты, Костя, присматривать попроси Двара, что-то не нравятся мне его хитрости. Учену ведь рассказал про самодвижущийся плот, а мне ни при освобождении, ни при перетаскивании плота и его маскировке ни слова, ни полслова.

– Погоди Павел, не суди сгоряча. Может этот дед тебя мелкого за прислугу Учена принял, потому и не говорил с тобой. У наших индейцев это строго выполняется. – Веско и неторопливо произнес Иван Алексеевич.

– Хорошо, Иван Алексеевич, учту. Но присматривать за народом надо, поэтому, Константин поручи Эфке и Учену провести перепись прибывших на постой людей с краткой записью их умений и пожеланий. А Двар пусть по-тихому присматривает за поведением всех «индейцев». И последнее мое предложение, или приказ, понимайте, как хотите, но выполнять придется всем, надо срочно строить высокий частокол вокруг хутора и строить ангар с площадкой для гравилетов, и земного товара, который мы будем переносить сюда для продажи. Если до вечера организуем строительство и назначим ответственных людей за стройку, то к утру мы с вами совершим очень приятную и познавательную прогулку.

Костя вежливо разрушил мою последнюю интригу:

– Все я понял про твою прогулку, Павел. Разреши озвучить?

Мне оставалось только обреченно вздохнуть и сказать:

– Разрешаю.

– Нам, дорогие наши друзья и товарищи, глубокоуважаемый мой начальник предлагает прогуляться к плоту, перевернуть его и посмотреть на предполагаемый водяной супер двигатель.

Я подъитожил:

– Вообще-то, да. Добавлю, и принести его на хутор.

В разговор вступила, молчавшая до поры до времени, Владислава:

– Со всем я согласна, и нести тот двигатель и гулять. Но у нас есть небольшая трудность. Кроме запасливого Константина, ни у кого больше нет подменной, рабочей одежды, и где ее взять, ума не приложу.

Константин, посматривая на меня, вежливо поднял руку. Я согласно моргнул глазами.

– Так нет вопросов, Владислава, эти проблемы я готов разрешить через полчаса, если мой шеф разрешит мне смотаться в наш кабинет ОБК. И запишите на листке бумаги Пашиным паркером свои размеры. Его и свой размеры я знаю.

Нет, все-таки я несправедлив в отношении Кости, мне надо принимать его таким, какой он есть. Ведь мыслит-то как, что и говорить, голова! Я дал добро на внеплановое перемещение, с соблюдением всех мер маскировки. Да, и надо попробовать найти другие места для перемещения, в целях все той же незаметности нашего исчезновения и появления для окружающих людей. Проводив Константина, я предупредил Олениных, чтобы не волновались и претворяли задуманное в жизнь со мной или без меня, а я поищу другие места для перемещений. Забрал у Владиславы свой ПМП и пошел якобы гулять. Походил по, ставшим многолюдным, хутору. Прикинул расстояние от валуна, с которого сейчас стартовал Костя, до дома профессора. Сравнил высоту от земной поверхности до моего санузла в кабинете и высоту от дорожного покрытия улицы на хуторе до пола каморки Мроя. Эти высоты примерно у меня совпали. Рассчитал по памяти расстояния в радиусе от профессорского дома до валуна, вспомнил местонахождение построек вокруг офиса ОБК на Земле. В окружность попадал городской парк по правую сторону улицы Ленина города Медвежьегорска с какими-то постройками. Решил попробовать перенестись с каморки Мроя. Задумано, сделано. Опять вернулся в дом, под удивленными взглядами четы Олениных проследовал в чулан, по висящей теперь постоянно веревочной лестнице понялся на чердак и, потирая ладонью набухавшую шишку на лбу, вошел в каморку Мроя. Встал на свободное место и нажал нужный теннисный мяч, то есть Прибор Мгновенного Переноса. Хрясть, прогнившие доски в месте моего появления проломились, и я кубарем покатился с потолка до пола по гниющим ватным матрацам и подушкам, уложенным в этой комнате до потолка. Стойкий запах трухлявого дерева, гниющей ваты и крысиного помета, казалось бы, заполнял оставшееся свободное пространство помещения. Убедившись в том, что мною ничего не потеряно, я прислушался к мыслям в своей голове. А там уже был готов ответ на этот стойкий отвратный запах и гнилые доски потолка, читай, пола чердака. Он гласил, данное помещение не посещается людьми очень давно и, скорее всего не будет посещаться и в ближайшем будущем. Прекрасно, подумал я, и, забывшись, глубоко вдохнул зловонный воздух. Блин, несоответствие моих радужных мыслей и дурнопахнущей действительности вызвало на моем лице кривую ухмылку. Ладно, прочь сомненья, смотрим, что мы имеем. А имеем мы запертую снаружи металлическую дверь и зарешеченное небольшое окно в метре от пола. Тэк-с. Решетка держится на честном слове, из двенадцати положенных гвоздей соток, только три гвоздя понизу удерживали решетку от выпадения, судьба остальных мне не известна. Осторожно подцепил ногтями шляпку первого гвоздя. Он свободно вышел из своего гнезда. Остальные гвозди тоже не оказали сопротивления. Тихо отставил освободившуюся решетку к стене. Первое из четырех стекол, при нажатии на него, хотело выпасть наружу, но я поймал его и аккуратно поставил рядом с решеткой. Второе стекло, таким же макаром, было поставлено у стены. Стараясь не шуметь, выломал нижний переплет, то есть ногу креста рамы. Получился идеальный лаз. Теперь почистим подоконник хотя бы гнилыми подушками. Очень хорошо. А что у нас за окном? За окном росла высокая трава до бетонного забора с колючей проволокой. За бетонным забором росли темной стеной деревья городского парка. Да, хотя и лето на дворе, но одет я по-домашнему, в Костино трико. Высунул с предосторожностями голову в образовавшийся лаз, повертел ею туда, сюда. Слева глухой угол, стена здания упиралась в поворот забора, справа только трава вдоль забора. Никого. Положил сбоку на подоконник выломанную ногу переплета и стекла. Стараясь не касаться спиной исковерканного переплета рамы, задом наперед вылез из очень плохо пахнущей комнаты. Кое-как приладил ногу переплета и вставил стекла. Чтобы скрыть следы проникновения, затер проблески на стекле и видимый слом переплета пылью, собранной у стены здания, на, потрескавшейся от времени, бетонной отмостке. Да, сколько живу в этом городе, а таких строений, вроде бы, нигде не встречал. Правда, вид бетонного забора навевал смутные вспоминания. Я прошел в тупик до забора и приложил к нему руку, тотчас в голове вспыхнула давно забытая картина мальчишеской драки в детской спортивной школе ДОСААФ, и меня любимого, сидевшего у этого забора, счастливо улыбавшегося и утиравшего кулаками слезы боли. Точно, это территория ДСШ ДОСААФ, которая вынуждена была закрыться в девяностые годы и до сей поры неработающая. Так, наверняка, вся эта территория стоит на балансе администрации города, а у нашей эмиссарской торговой фирмы, я надеюсь, Свистунов решил положительно вопрос покупки старого щебеночного завода под склад, совершенно нет собственного офиса. Думаю, данная территория может претендовать на высокое звание головного офиса эмиссарской торговой фирмы. Осталось решить сущие пустяки, незаметно выбраться отсюда, сообщить деду Константина о дополнительной нагрузке по приобретению следующей недвижимости у администрации города и снабдить его «презренным» металлом. Заложив руки за спину, чуть прищурив глаза от яркого света, ненадолго выглянувшего в разрывах облаков, солнца, я прогулочным шагом обогнул здание и вышел на, заросший подорожником и низкорослой ромашкой, крошившийся под ногами, асфальт тротуара. С независимым видом и тщательно скрываемым волнением подошел к приоткрытой двери проходной. Прошел внутрь, уже готовый отвечать на возможный вопрос сторожа, что я делаю на охраняемой территории ДСШ. И облегченно рассмеялся в полный голос, не обнаружив в пыльных помещениях проходной ни одного живого человека. Да, очень верно подмечено в поговорке русского народа, «что имеем, не храним, потерявши, плачем». Так у нас в России, в основном, сохраняются и древние памятники, и совсем недавнее культурное наследие наших предков, с течением времени превращающееся в труху. Хорошо еще, что на некоторых зданиях и памятниках устанавливают таблички «Охраняется государством». Сам себе приказал: «хватит рефлексий, пора и делом заняться». Путь мой лежал к офису ОБК. Там я рассчитывал запастись средствами для покупки мобильника и связаться с Евсеем Агафоновичем. Незаметно проникнуть в свой кабинет в дневное время, оказалось легким делом. Единственное, что я не учел, это кипучую деятельность Костиного деда. Получив карт-бланш на активное участие в работе нашей старой фирмы ОБК и вновь созданной эмиссарской торговой компании, Евсей Агафонович организовал возвращение разбежавшихся сотрудников ОБК на рабочие места и плодотворное продолжение их работы. Поэтому первого кого я встретил в директорском кресле кабинета, был Костин дед собственной персоной.

Читать дальше