Марина Серова - Осколки хрустальной туфельки

— Ага, он изображал из себя безутешного вдовца, — хмыкнула я.

— А тебе известно об этом что-то большее?

— Я надеюсь, что и тебе тоже…

Я прикурила сигарету и снова обратилась к Глебу:

— Тебе известно о том, что происходило на съемной квартире Эльмиры и Олега в прошлый четверг?

— В прошлый четверг? — Глеб задумчиво уставился в окно. — Это день накануне гибели Эли и исчезновения Иры…

— Ну да.

— Я помню, что как раз в этот день я до ужаса перепугал Иру. Мне тогда удалось узнать ее номер сотового; я позвонил ей и сказал, что она за все заплатит — не в этой жизни, так в следующей. Она стала плакать и говорила, что все бросит, что раз и навсегда поставит точку в «больничном деле».

— Она тебе так сказала?..

— Да. И мне кажется, она не шутила.

— Она не шутила. Она действительно собиралась все бросить: и работу, и мужа — все, что ей напоминало об этой истории, вот только хотели ли этого ее подельщики?

— Ты о чем?

В комнате зазвонил телефон, и от неожиданности я вздрогнула.

— Вот черт! И кому там…

Я поднялась с места и пошла к телефону.

— Да… — раздраженно рявкнула я в трубку.

— Татьяна Александровна? — осторожно назвал меня на том конце провода мужской голос.

— Да, это я.

— Это Игорь Муравьев, — представился мой собеседник. — Я подумал над тем, что вы сказали… и согласен на ваши условия. Я познакомлю вас с исполнителями намечавшегося убийства Сопронова, а вы ничего не говорите об этом Леониду.

Собственно говоря, Леонид все знал и до меня, а то, что было известно мне, — я ему, в свою очередь, сообщить успела, так что общаться с Муравьевым мне было больше ни к чему. И я без каких-либо угрызений совести пообещала, что господин Сопронов не услышит от меня ни слова.

— Хорошо, записывайте мой домашний адрес…

Я взяла блокнот и наскоро нацарапала в нем название улицы и номер дома.

— Я буду у вас через двадцать минут, — пообещала я и повесила трубку. — Мне нужно уйти, — сообщила я Глебу, хотя он и так все слышал.

— Это имеет какое-то отношение к «больничному делу»?

— Да, думаю, после этой встречи у меня наконец-то появятся улики.

— А я могу поехать с тобой?

— Этот человек не будет разговаривать при посторонних.

Глеб больше не стал возражать, только когда мы спустились на улицу и я уже садилась в машину, он окликнул меня.

— Таня, я тогда позвоню тебе?

Я кивнула.

До улицы, названной Игорем Муравьевым, я добралась за пятнадцать минут, после небольшого опроса прохожих выяснила, где находится дом номер тридцать шесть, и въехала в нужный мне проулок. Оставив машину на задней части двора, я вошла в один из подъездов многоэтажного дома.

Лифт, разумеется, не работал, а квартира сто девяносто три оказалась на восьмом этаже.

Уже где-то в районе шестого этажа меня посетила неплохая идея — а почему бы мне не записать разговор с Игорем на диктофон. Благо подобная техника всегда находится в моей сумочке наряду с другими незатейливыми вещами. Так что, прежде чем позвонить в дверь, я нащупала в сумочке диктофон и нажала на кнопку записи.

Меня ждали, поскольку сразу после звонка в квартире послышалось какое-то движение, шарканье ног, затем послышался щелчок открываемого замка. Дверь приоткрылась, и я увидела Игоря. Глаза у него нервно поблескивали, и сам он был какой-то взведенный.

— Проходите… — произнес он и пошире приоткрыл дверь.

Я шагнула через порог. Игорь чуть отступил назад.

— Идемте в комнату, — предложил он, а взгляд его метнулся куда-то через мое плечо.

Я хотела обернуться и посмотреть, что там, но неожиданный удар по голове заставил меня тут же отключиться…

Я очнулась от того, что рядом со мной кто-то громко разговаривал.

— Игорь молодец! — донесся до моего сознания конец фразы. Голос принадлежал мужчине.

— Да, когда он позвонил мне вчера вечером и рассказал, что его шантажируют, я подумала, что все — конец, — подхватил женский голос.

— Но теперь, помимо того, что нам предстоит завершить дело с Сопроновым, еще и эта… на нашу голову свалилась.

— Не забывай — она уже давно путалась у нас под ногами и совала нос во все дела — была у нас дома, пробралась в «Опал», и дальше больше — ей удалось вычислить, где ты работаешь. Это было очень опасно, нам уже давно следовало с ней разобраться.

— Это опасно…

— Не опасней, чем то, что мы делали прежде! Не забывай, что нам нужны деньги и Игорь — это реальный шанс их получить. Или ты не желаешь уехать из этого города, а хочешь жить в вечном страхе?

Я тряхнула головой и открыла глаза. Это тут же привлекло внимание говоривших, они, кстати, были мне знакомы: у подоконника беседовали и мирно курили в открытое окно, за которым уже начинало смеркаться, Никита Готт и девушка, в которой я сразу узнала ту самую особу из ночного клуба «Опал», которая встретилась мне у Леонида Сопронова и назвалась Натальей Арбениной, а сегодня ранила Олега в горпарке. Только теперь она была не брюнеткой, а натуральной блондинкой. Так вот, значит, каким нехитрым образом ей удавалось все это время маскироваться.

— Очухалась? — Девушка хмыкнула, затушила сигарету и приблизилась ко мне.

— Ну что, скоро тебя ждет маленькая экзекуция. Ты готова?

Разумеется, я не была готова, но, связанная по рукам и ногам, я была лишена особого права выбора и только отчаянно пыталась найти глазами сумку. «Диктофон! Там диктофон», — думала я. Сумка оказалась на полу, у моих ног, там же был и пистолет Макарова.

— Может, побеседуем перед тем, как тебе умереть? — предложила Эльмира.

— О чем нам с тобой беседовать?

— Ну… например… — девушка задумалась, — например, о том, зачем ты совала нос не в свои дела и все что-то вынюхивала вокруг нас.

— Я искала Ирину Соповскую — вашу подельницу.

— Никита, ты слышал? — Эльвира залилась громким смехом. — Она искала Ирку! Ирку никто не найдет. Мы сделали все, чтобы об этом никто не узнал. Так же будет и с тобой…

— Я выйду. Встречу Муравьева. Он сказал, что скоро вернется…

Никита поспешил выйти из комнаты. Упоминание об Ирине его явно коробило.

— Он сейчас вернется, — не без удовольствия пояснила Эльвира, — перед смертью мы устроим тебе экскурсию за город… А впрочем, не буду рассказывать, ты сама все скоро увидишь.

Я снова вспомнила о работающем диктофоне в своей сумке.

— За что вы убили Иру?

Эльмира задумалась.

— Ладно, раз уж это тебя так интересует, то, так и быть, расскажу.

Я прекрасно понимала, почему она согласилась открыть правду, — я была для Эльмиры решенным вопросом.

— …Если бы Ирка не психовала напрасно, то ничего бы этого не случилось. В конце концов, угрожали нам всем, а не одной ей. Но она словно с ума сошла из-за этого шантажиста. А у нас как раз намечалось одно неплохое дельце. Мы договорились встретиться на квартире и все обсудить. Так Ирка примчалась туда как угорелая и стала орать, чтобы мы все это бросили, иначе нам всем будет плохо. Я попыталась ее остановить, но куда там… Дошло до того, что Ирка заявила, будто бы она все бросает и уезжает в другой город. И вот тут я сорвалась — ударила ее. Она упала, ударилась о край стола и тут же умерла. Я не собиралась ее убивать, но раз уж так вышло, нужно было что-то делать — мало нам было преследователя, а тут еще и труп! И я подумала: почему бы не повторить этот трюк? Ведь если Ирка могла умереть от удара о край стола, значит, и я могу так же случайно «умереть». Нужно только все как следует продумать. К тому же одним выстрелом можно было убить двух зайцев: избавиться и от трупа, и от преследователя. Мы спрятали труп в ванной, а потом я позвонила Олегу и договорилась с ним о встрече. Дальше все просто — нам с Никитой предстояло разыграть типичную сцену ревности с последующим бытовым убийством: якобы он застает нас с Олегом в постели и приходит в ярость. В результате разыгрывается скандал. И мне лишь нужно было попасть «под руку» Олега — неудачно упасть и «умереть». Мы все так и сделали. Олег поверил во все. А как только он ушел в полном ужасе от случившегося, мы занялись трупом Иры — переодели ее в мою одежду, положили в карман мои документы. Потом мы просто вывезли ее за город, усадили в мою машину и устроили аварию.