Илья Плисецкий - Вуду

© Илья Сергеевич Плисецкий, 2020

ISBN 978-5-0051-3046-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мужчина, сидящий за столом напротив шерифа, молча смотрел, как он задумчиво рассматривает свои пальцы, как ощупывает намокшую повязку на голове. Пальцы шерифа снова начали массировать висок, размазывая кровь по коже. Но боль не собиралась уходить. Тогда шериф потянулся за сигаретой.

Облегчения не пришло. Едва шериф прикурил от предложенной спички и жадно вдохнул в себя дым, как его скрутил кашель. С отвращением задавив сигарету в пепельнице, шериф сгреб со стола предложенный стакан с водой. Он попробовал глотнуть, но поперхнулся и начал кашлять еще сильнее. С трудом продышавшись, шериф обессиленно откинулся на спинку стула, отозвавшегося жалобным скрипом.

– Вам нужно к доктору.

Шериф покачал головой, снова поморщился, когда в ответ на это простое движение в голове что-то натянулось и лопнуло, отозвавшись звоном. Но это можно было перетерпеть. Достаточно не делать резких движений. Намного хуже была боль, которую нельзя было успокоить, просто затаившись. Это она, будто отломанная деталь, которую механизм не смог перетереть оставшимися шестеренками, продолжала постоянно отравлять существование. Шериф мотнул головой и снова потянулся за сигаретой.

– Я только что от него…

– Герберт!

Громко хлопнула дверь: Элен влетела в помещение как ураган и врезалась в помощника шерифа – Стивена. В тот самый момент, когда он собирался выйти наружу. Она попала прямо в его объятия, и прежде чем он успел что-то сказать, она завопила:

– Не трогай меня.

Стивен отпустил ее, сделал пару шагов назад, миролюбиво поднимая руки и всем своим видом демонстрируя, что это было лишь недоразумение, но Элен не смотрела на него. Ее взгляд был прикован к шерифу, который, не обращая внимания на ее появление, продолжал чистить оружие. Перед ним, на плотной ткани, лежали патроны и наполовину разобранный револьвер. Все внимание шерифа было приковано к барабану, который он сосредоточенно чистил.

Элен направилась к нему.

– Твой помощник лапает меня, а тебе все равно?

Барабан издал глухой стук, когда шериф положил его на стол.

– Мне не все равно. Не лапай мою жену, Стивен.

– Да чтоб тебя!

Элен яростным движением смахнула со стола все, что лежало перед шерифом: ткань, патроны, детали револьвера, стакан с водой, объявления о розыске. Патроны зазвенели дождем по доскам пола. Барабан отскочил от пола и укатился под сейф. Шериф поднял голову и процедил сквозь зубы:

– Дура.

За что сразу же получил пощечину.

В участке стало тихо. Шериф молча тер заросшую жесткой щетиной скулу. На улице снова послышались голоса. Слышно было так четко, будто разговор происходил снаружи, а не внутри.

– И как он ее терпит? Я бы давно свалил куда подальше.

Элен кинулась к окну, постаралась разглядеть говорящих, но не смогла и с силой захлопнула окно. Стивен, привалившийся к дверному косяку, наблюдал за всем этим со спокойной улыбкой.

– Ты вроде уходить собирался, – прошипела Элен.

– Планы поменялись, – ответил Стивен.

Кулачки Элен сжались, но сказать она ничего не успела, потому что ее внимание привлек новый звук. Она рывком обернулась, с раздражением глядя, как Герберт поднимает с пола детали револьвера и раскладывает их на столе. Казалось, ему нет никакого дела до происходящего, но стоило ей направиться в его сторону, как шериф сразу же вернулся к столу. Элен снова потянулась к револьверу, но Герберт успел перехватить ее руку.

– Последний раз предупреждаю: не смей трогать мое оружие, – сказал шериф.

Элен попробовала выдрать руку, но без результата. Тогда она попыталась ударить мужа другой рукой, но Герберт перехватил и ее, а затем, силой усадил Элен на стул. Он покачнулся, грозясь развалиться, но все же устоял.

– Успокойся, – сказал шериф.

На щеках Элен, будто у куклы, пылали красные пятна. Дыхание было тяжелым и шумным. Глаза горели ненавистью. Шериф отпустил руки жены, отошел назад.

– Почему ты мне не сказал? – Элен пыталась говорить спокойно, но голос ее подводил.

– Не сказал что? – шериф хмуро смотрел на свою жену.

– Что собираешься охотиться на Вуду!

Шериф покосился на своего помощника, виновато опустившего взгляд в пол, потом снова на нее.

– И откуда ты знаешь?

– Весь город только об этом убийце и говорит. Даже эта проклятая старуха, как там ее… Дейзи, уже в курсе. Знаешь, что она мне сегодня сказала? – Элен потерла нос и продолжила, передразнивая чужой голос. – Ах, как чудесно, что Герберт едет помочь жителям Хенгема. Какой смелый у тебя муж. – Она снова скривилась и замолчала.

Шерифу ничего не хотелось говорить. Он молча стоял, разглядывая пол в поисках патронов, когда возле сапожка жены, Герберт увидел сигарету. Наверное, слетела со стола вместе с остальными вещами. Шериф бережно поднял ее и обдул. Элен смотрела за его действиями с презрительным вниманием, но шерифу было все равно.

Оставалось лишь найти спичку, но в карманах было пусто. На столе их тоже не было. Тогда Стивен потряс в воздухе коробком, чтобы привлечь внимание шерифа, и Герберт согласно кивнул.

– Мог бы и подойти, – сказала Элен, когда шериф поймал брошенный коробок.

– Нет спасибо. Я боюсь, – ответил Стивен.

Шериф хмыкнул, продолжая поджигать сигарету. Но не успел он ее, как следует раскурить, когда Элен со стоном вырвала ее у него изо рта, разорвала и бросила останки на пол. Герберт смотрел, как табачная крошка кружится в лучах света, медленно оседает, а после, подхватываемая сквозняком, разлетается по полу. Шериф покачал головой, и устало вздохнул, обошел стол, сел.

Жена сидела прямо напротив него, раскрасневшаяся, с напряженным, как маска, лицом, а Герберт, как всегда в моменты ее истерик, задумался о том, почему же он никак не может ее бросить. Конечно, она красива и, несомненно, любит его, но нервы портит так, что опасная и напряженная работа рядом не стоит. А ведь когда-то она казалась подарком судьбы. Шериф потряс головой, отгоняя поднявшийся из глубин памяти образ милой и кроткой девушки.

– Чего замолчал? – спросила Элен.

Шериф пожал плечами.

– Разве я что-то говорил?

Губы Элен скривились, как у обиженного ребенка, нос дрогнул, и шериф недовольно отметил, что в ее глазах появились слезы.

– Неужели я не имею права знать, куда ты собираешься? – спросила Элен.

– Ты бы опять захотела ехать, а я не могу взять тебя с собой.

Шериф поднялся. Слезы жены раздражали больше всего остального. Работали они не хуже, чем флейта для змеи факира. Стоило ей начать плакать, как между шерифом и женой сразу же возникала связь. Не уйти от нее, ни разорвать было невозможно. Становилось тошно от растущего чувства вины, от которой избавиться можно было только одним путем – сделать все так, как хотела Элен.