Светлана Марзинова - Бриллиантовая пыль

— Мугу, — буркнул полным ртом Иванов.

Она с некоторым отвращением наблюдала за тем, как без разбору он отправляет в свой огромный рот розовую семгу, салат из тигровых креветок, свежие помидоры, свиной балык, паштет из гусиной печенки, запивая все это огромным количеством пива; как чавкают его губы-пельмени, как ходят, перемалывая пищу, его широкие челюсти, как летят из-под его татуированных пальцев на белоснежную скатерть крошки белого хлеба.

Ел Иванов с величайшим аппетитом и очень быстро. Через пять минут его тарелки уже опустели, и он благостно откинулся на спинку стула в ожидании горячего. Подскочила официантка, спросила, подавать ли омаров. Иванов сделал ей знак повременить пока и вернулся к разговору.

— Вот теперь мне хорошо и уже не так обидно, что пропустил халявный обед, — рассмеялся он, расплывшись на стуле. — Ну-с, молодые люди, приступим? Что-то вы там заикались про месторождения, если я не ослышался?

Зоя коротко переглянулась с Геннадием и решилась:

— Легостаев предлагает вам сделку: он передает вам все права на свои участки в обмен на ваши услуги по его освобождению. Он хочет выйти на волю и чтоб дело его было полностью закрыто!

Выдерживая пристойную паузу, Иванов снова взялся за пиво.

Вот оно, думал он, наконец-то! Наконец-то его усилия увенчались успехом! И этот выскочка Легостаев сам предлагает ему то, чего он давно добивался. Он понял это, как только услышал сегодня в телефоне дрожащий голосок этой крошки, которую уж никак не ожидал увидеть в качестве его посланницы. Впрочем, он всегда рано или поздно получал то, что хотел.

Возможно, если бы Зоя и Гена умели читать мысли, то дальнейший ход разговора принял бы иной оборот. Но к сожалению, мысли читать еще никто не научился, а искусством скрывать свои эмоции за широкой добродушной ухмылкой и наслаждаться победой медленно, по кусочкам, с удовольствием переживая каждый ее миг, Иванов овладел давно. И все же сейчас его почти охватила дрожь нетерпеливого торжества. Потому он и взял паузу. Да и нельзя же было согласиться вот так сразу! Он потянулся за зубочисткой и стал беззастенчиво ковырять во рту.

— Мне это уже не интересно. Раньше надо было думать. Я предлагал Легостаеву хороший вариант — взять меня в долю. Но он решил быть самостоятельным, вот и вляпался.

— Почему же вас это больше не интересует? — холодно спросила Зоя.

— А потому, крошка, что он своими делами очень сильно насолил «АЛМИРе». А ссориться с ней мне неохота. Можно было бы, если б знать, на что идешь, за что рискуешь… А так… Бабки с «Де Вирс» он уже снял, а его месторождения — кот в мешке. Места эти, насколько я знаю, неразведанные: есть ли там камешки, какие они, а может, и вообще нет — кто знает? Вдруг все это яйца выеденного не стоит? Мне стремно пускаться в такую авантюру. Не попасть бы на дыру от бублика, на швах! У меня свои карьеры есть, с ними и так головной боли хватает… — Он сыто икнул и запил икоту пивом.

Геннадий сделал Зое знак глазами: мол, давай!

— Ошибаетесь, Сергей Вячеславович! Месторождения там богатые. Инвесторы просто так денег давать не будут. Вы же знаете, что Легостаев уже получил по первому траншу полтора миллиона долларов.

— Только бабки ушли в неизвестном направлении… Вернее, в известном — в какой-нибудь надежный швейцарский банк.

— Так вот. В действительности на эти деньги была произведена подробная геологическая разведка. Несколько экспедиций. — Зоя сочиняла на ходу. — Там огромные залежи крупнейших алмазов! Потому все и держится в секрете. Андрей Кириллович предпочел, чтобы все считали, будто он попросту получил деньги и спустил их! — произнесла она, придвинувшись к самому его лицу.

— Чем докажешь, крошка? — с усмешкой видимого равнодушия, но с бьющимся сердцем спросил Иванов.

Оглянувшись по сторонам, Зоя полезла в свой лифчик. Иванов с любопытством наблюдал за ней — его бровь со шрамом так и взлетела вверх.

Она достала алмаз. И так же, как Легостаев, зажав камень между большим и указательным пальцами, подставила его сколотую грань лучам солнца. Желтые отблески вспыхнули, затем заиграли бликами всех цветов радуги, отражаясь на стеклах ее очков, брызгая искрящимся светом на стоявшие рядом бокалы.

— Смотрите!

Усмешка медленно, как в немом кино, сползала с его широкоскулого лица. Оно стало серьезным, сосредоточенным — сейчас Иванову было уже не до искусства притворяться. Но он все еще не верил своим глазам.

— Дай-ка! — придвинулся он ближе к камню и протянул руку.

Зоя отодвинула от него алмаз.

— Да не бойся, не отберу! — осипшим голосом уверил он.

Зоя посмотрела на Гену, тот утвердительно кивнул, бдительно переводя взгляд с алмаза на Иванова и обратно. Тогда девушка небрежным движением уронила камень в лопатообразную ладонь дельца.

— Потрясающе… потрясающий камень… — только и мог выговорить он, вертя в пальцах «Тиффани-два».

— Ну уж вы-то в алмазах разбираетесь, не сомневаюсь. Он даже необработанный оценен почти в два миллиона долларов, — торжественно заявила Зоя. — А отдать в огранку, так стоимость и еще вырастет.

Иванов судорожно сглатывал слюну и поворачивал камень так и сяк под солнечными лучами. «Высший класс!» — бормотал он сам себе. Наконец он нашел в себе силы расстаться с алмазом и почтительно и аккуратно передал его Зое. Камень отправился обратно в лифчик, Иванов жадно проводил его глазами. Он не стал обсуждать достоинства, происхождение и цену алмаза, не стал спорить — слишком велико было его потрясение, слишком алчно загорелись его глаза.

— Ты хочешь сказать, что он найден там? — спросил он с напряжением в голосе.

— А вы догадливый! Не на дороге же он валялся! — язвительно ответила Зоя. — Да. Он найден на его архангельских месторождениях — других у Легостаева в отличие от вас нет. Девяносто карат! Он один стоит нескольких кимберлитовых карьеров, которыми вы владеете! — повторяла девушка слова Андрея Кирилловича.

— Вижу… вижу. Хорош красавец, нечего сказать!

— И этот алмаз — лишь один из многих! Остальные, конечно, поменьше, но ведь это только первоначальная разведка! — увеличивала натиск Зоя. Она видела, что Иванов дрогнул и его позиция сильно пошатнулась. Настало время умножить соблазн. — Он будет вашим! В придачу к архангельским месторождениям!

Иванов пошамкал толстыми губами, потеребил узел галстука, вертя бычьей шеей. Даже встал со стула и в смятении подошел к окну, отвернувшись от ребят, делая вид, что обдумывает предложение. Его охватило сильнейшее волнение.

Вот это победа так победа! Мало того, что Легостаев отдает ему месторождения на блюдечке с золотой каемочкой! К ним еще прилагается и довесок — редчайший камень стоимостью в два миллиона баксов! Его тактика — никогда ни на что не соглашаться сразу — снова себя оправдала. Он бы не увидел этого камешка, если б выразил хоть каплю интереса к участкам. Девчонка его даже и не показала бы. Но кто бы мог подумать, какая удача! Какие земли, раз в них такие алмазы лежат! Ведь он уже простился с надеждой получить эти месторождения! Да… это же совсем другое дело — не то, что предлагала жена Легостаева. Кому нужна их инвестиционная компания и ее жалкие семьсот тысяч? Да на них даже приличного особняка в наше время не купишь! Он, Иванов, сразу запросил у нее карьеры, а нотариус водила носом. Слава Богу, что этот выскочка Легостаев без нее сломался. Однако «АЛМИРА»-то опять пролетает! Легостаев послал своих доверенных лиц именно к нему. Знал… знал, что ему, Иванову, был нужен Клондайк, Эльдорадо, сказочная долина алмазов, где растут такие вот камешки, — и он, кажется, все теперь получит!