Наталья Андреева - Попробуйте позвонить позднее

— Ты ведь тоже так делала. Представь, что в прошлую субботу, когда вы с мужем жарили шашлыки в своем прелестном обустроенном саду, тебе позвонила бы жена одного из его сотрудников и попросила о помощи. Что бы ты сделала?

— Мама! Вечно ты со своей философией! Со своей дурацкой привычкой ставить себя на место другого человека и пытаться его понять!

— Но что в этом плохого?

— Я не думала, что это может случиться со мной.

— Так ведь никто не думает. Зато теперь ты узнаешь, кто тебе по-настоящему друг, а кто враг, — наставительно сказала родительница.

— Я уже поняла, что от тебя помощи не дождешься!

— Я понимаю, что тебе сейчас плохо. Поэтому ты можешь меня оскорблять.

— Что же мне теперь делать?

— Инна, успокойся. Все не так плохо. Ты обеспеченная женщина, у тебя есть квартира, дача, машина…

— На машине муж уехал в командировку, — напомнила она.

— У тебя остались квартира и дача.

— Но в квартире я живу!

— У твоего мужа, должно быть, много денег. Он исчез, но деньги-то остались!

— Какие деньги?!! Его кредитки нет! Может быть, у него и были какие-то счета, но я о них ничего не знаю!

— Как же так?

— Он говорил… Говорил… — она судорожно сглотнула. — Веня все время говорил: «Этого тебе знать не надо». И еще: «В случае чего Морозов о тебе позаботится».

— Ну и?..

— Мне записаться к нему на прием?

— Конечно! Конечно, записаться! Напомнить ему о его обязательствах.

— Мама! Ты не знаешь Морозова!

— К счастью, не знаю, — сухо сказала мать.

— Это разговор ни о чем. Пойду спрошу у консьержки, где находится ближайшее отделение милиции.

— Ты и этого не знаешь?!!

— Ну откуда, мама?!! – повысила голос и она.

— Инна, ты как ребенок!

— А кто меня так воспитал?

— Я научила тебя всему! Ты не росла белоручкой! Когда ты вышла замуж, ты умела стирать, гладить, готовить, немного шить. Даже в общежитии в твоей комнате всегда было уютно и чисто. Тебя избаловал муж.

— Но я по-прежнему все это умею!

— Тогда почему ты паникуешь?

— И в самом деле! — горько рассмеялась она. — Какая мелочь: муж пропал! Зато я умею готовить и немного шить! Ладно, мама, я побежала к консьержке. Я тебе перезвоню.

— Да куда ты теперь денешься, — вздохнула та.

Она оделась, наскоро причесалась и спустилась вниз. Обычно она поспешно пробегала мимо окошка, из которого на нее смотрела приветливая (или же напротив, сердитая) бабулька. Эти старушки такие липучие! Им бы только зацепиться языком. Ну о чем с ними можно говорить?

Сейчас же она, выйдя из лифта, поднялась на несколько ступеней вверх, на площадку, где были почтовые ящики, и нерешительно постучалась в дверь, за которой находилось служебное помещение.

— Иду, иду! — раздалось оттуда.

Дверь распахнулась, она вошла и огляделась. В узкой, но длинной комнате Инна увидела письменный стол, на котором горой лежали тетради и книги, а в углу на тумбочке небольшой телевизор, по которому шел популярный сериал.

— Добрый день, — вежливо сказала она.

— Здравствуйте, Инна Александровна. Вы деньги принесли?

— Какие деньги?

Она удивилась. Ее назвали по имени-отчеству! Сама Инна понятия не имела, как зовут консьержку! И о том, что должна ей какие-то деньги тоже.

— Плата за месяц.

— Вы имеете в виду счета?

— Вы и показания счетчиков принесли? — удивилась консьержка. — Обычно это делает ваш муж. Сегодня двадцать пятое. Надо сдать показания счетчиков. И плата консьержу за истекший месяц. А может, Вениамин Борисович уже платил? Минутку, я посмотрю.

Сухонькая старушка в темном жакете придвинула к себе общую тетрадь в клетку и принялась ее листать. Она молча ждала.

— Нет, не платили Козловы!

— А… сколько?

— Двести пятьдесят рублей.

Инна молча полезла в кошелек. Мелочи не было, и она достала пятисотенную купюру.

— Где ж я возьму сдачу? — заволновалась консьержка.

— Не надо сдачи, — легкомысленно сказала она. — Можно заплатить за следующий месяц?

— Конечно, конечно! — засуетилась бабулька. — Я сейчас запишу: Козловы, за два месяца.

— Скажите… — она судорожно сглотнула, — а где находится ближайшее отделение милиции?

— Что-то случилось?

— В общем-то… — «Пойдут сплетни», — подумала она. — Ничего особенно. Так, мелочь. Я просто хотела узнать.

Старушка оказалась довольно толковой, Инна вскоре поняла, где находится «новый кирпичный дом рядом с автобусной остановкой».

— Спасибо, — поблагодарила ее Инна.

— И не забудьте занести показания счетчиков! Вениамин Борисович что, в командировке?

— Да.

— А надолго?

«Ну вот! Начинается!» Она ответила неопределенно, ни да, ни нет. И поспешила уйти.

— Это надо сделать сегодня! — крикнула ей вслед консьержка.

«Где находятся эти счетчики? — мучительно думала она. — То есть где они находятся, я знаю. Но как списывать показания? Не то чтобы я тупая, но я же никогда этим не занималась!»

В милицию она тоже никогда прежде не обращалась. Ее жизнь текла ровно и гладко; каменная стена, обожаемый муж, надежно защищала от опасностей. Быть может, у Веника и были какие-то проблемы с законом, но Инну он в это не посвящал. Она пошла в милицию пешком, ей показалось, что это недалеко. Но идти пришлось минут двадцать.

Она робко остановилась у проходной. Из фильмов и книг Инна знала, что менты — это крайне неприятные люди, необразованные, некультурные. И что они все время пьют водку. А еще матерятся, выбивают показания и признания резиновыми дубинками и берут взятки. То есть раньше они были другие, во времена, когда она училась в школе и читала детективы о советских сыщиках, умных, честных и справедливых, а на фильмы о них, очень хорошие, кстати, у экранов собиралась вся страна.

Потом все перемешалось: менты, бандиты… Появились «оборотни в погонах» и «справедливые» бандиты. Которые также убивали и грабили, но в отличие от ментов делали это благородно, или «по понятиям». О них тоже стали писать книги и снимать фильмы. Иногда, кстати, хорошие. На которые к экранам тоже собиралась вся страна. Инна все это добросовестно читала и смотрела, ведь надо же что-то читать и смотреть, а по телевизору только это, и в газетах тоже.

В результате у нее в голове образовалась каша, а в душу закрался страх. Она стала, как и все, бояться любого, даже самого незначительно контакта с представителями власти. Особенно с милицией. Бояться людей в форме, резиновых дубинок и оскорблений, потому что ничего другого от них теперь не ожидала. Но сейчас ситуация была безвыходной. Муж пропал. Инна дрожала, как осиновый лист, вспоминая особенно яркие подробности газетных статей и броские заголовки. Наконец она решилась и вошла.

На проходной ее вежливо спросили: «Девушка, вам что?» Она объяснила, что у нее пропал муж, и ее все так же вежливо попросили пройти в дежурную часть.