Александр Прокудин - Взломать стихию

– Понятия не имею. Может и да.

– Но это так… – Гуляра отпила из кружки чаю. – Просто подтверждает, что предварительные выводы были правильными. Наши продолжают рыть. Но каждую газель в округе проверить, это… Есть зацепка гораздо интереснее. Медэксперты закончили с телами.

– Так, и что? – муж – детектив заерзал на месте, понимая, что Гуляра готовит его к чему-то более интересному. – Насиловал?

– Наоборот, – коротко ответила жена – помощник следователя и снова сделала глоток чая. Увидев, как муж задумался, над «изнасилованием наоборот», пояснила: – Все три оказались девственницами.

– Ого… – удивился Черешнин. – Ничего себе. И что это значит? Кто-то похищает девственниц, держит их в плену и затем убивает? На «отличненько» он с ума сошел…

– Вероятно так, – согласилась Гуляра.

– Но кое-что это точно дает, – продолжил размышления Иван. – Если предположить, что маньяк охотится именно за девственницами и ему нужны они и только они, то как он… Не на улице же подходит и спрашивает? Наобум найти в Москве девственницу, это…

– Мы с Бочаровым тоже над этим задумались, – подтвердила правильность выводов Гуляра. – Как-то эта информация должна к нему приходить. Мы послали запрос: где дамы наблюдались по части женского здоровья.

– Правильно! Я бы тоже так сделал, – похвалил недавний программист московскую прокуратуру. – И что?

– Представь себе, те две, которых опознали, приписаны к одной поликлинике. Хотя и жили в разных районах. Третью продолжаем искать.

– Отлично! Да это же почти раскрытие дела, – искренне порадовался Иван. – Ниточка явно ведет к клубочку!

– Завтра с утра туда еду, – Гуляра была довольна произведенным эффектом. – Говорить с главным врачом поликлиники.

– А можно с тобой? – неожиданно попросился Черешнин. – В канторе все равно никаких дел. Дома, с этим, – он кивнул на кота, – не хочется сидеть.

Гуляра не успела ответить – во входной двери защелкал замок.

Супруги переглянулись: для визита Тамары Николаевны было поздновато. Но это была именно она (Гуляра едва успела накинуть свое парео), причем в весьма необычном виде. Руки и правая щека Тамары были испачканы землей, на одной из ладоней кровоточила ссадина. Кроме этого, был надорван рукав плаща, а на коленке зияло черно – красное пятно, в котором живописно перемешалась московская грязь и кровь из свежей, только что полученной раны.

Прихрамывая, Тамара Николаевна прошла в комнату.

– Привет, Холмс и Ватсон! – громко поприветствовала она Ивана и Гуляру (хотя правильнее было бы «Холмс и Лестрейд»).

Тамара осела на стул возле обеденного стола и мрачно уставилась в пол перед собой, крепко поджав губы.

– Что случилось? Вы упали? – первой обрела дар речи Гуляра. – Давайте, я посмотрю, может вам «скорую» надо вызвать?

– Не надо. Я в порядке, – отмахнулась Тамара и обратилась к Ивану: – Радуйся, есть работенка по профилю!

– В каком смысле? – спросил Иван, в любом случае не ожидающий ничего хорошего. – Тамара Николаевна, точно все в порядке?

Словно сомневаясь в верности принятого решения, Тамара смерила Черешнина тяжелым взглядом, и, переступив через что-то внутри себя, приступила к рассказу о том, что с ней произошло.

Произнося недавно в адрес Ивана свое насмешливое «Щас помру!» Тамара Николаевна и не предполагала, насколько близка к истине. Оказывается, в тот раз, покинув Ивану и Гуляру, она чудом избежала гибели, прямо у подъезда их дома.

– Убить меня хотят, – начала она историю с собственного вывода, лишь затем приступив к деталям. – Как вышла от вас в прошлый раз, пошла на метро. Из темноты машина на полной скорости! Едва успела отскочить. Но все равно она задела боком – вон, локоть весь синий.

Тамара Николаевна закатала правый рукав, и Иван с Гулярой увидели обширную гематому, примерно недельной давности, на руке своей квартирной хозяйки. Иван не понял, почему с тех пор Тамара так и ходит в земле и кровоподтеках, но пока решил вопросов не задавать.

– Понятно, – проявила вежливый интерес Гуляра. – И что дальше? Вы в полицию заявили?

– Сейчас! Обматерила вдогонку, да домой пошла. Мало ли придурков ездит. Да и машину я не запомнила, не разбираюсь я в них.

Тамара вновь поджала губы, словно вспоминала каждое слово, посланное вслед едва не сбившему ее лихачу.

– Неприятное происшествие, – прокомментировал Иван. – Но от меня вы чего ждете?

– Убить меня хотели, говорю же! – Тамара еще раз презрительно окинула Ивана взглядом. – Надо поймать, кто.

Черешнин развел руками в стороны.

– Тамара Николаевна! Дураков на дорогах полно, вы сами сказали. Где его искать? И, кстати, почему вы думаете, что он хотел именно…

– Потому что только что еще раз попытался! – перебила Ивана Тамара, кивнув на свое разбитое колено и порванный плащ. – Только что.

– Ах, вот как! – понял Иван. – Теперь ясно. Расскажите.

– Да все также было, – квартирная хозяйки заскрипела сжатыми от негодования зубами. – Вышла от клиента, прошла метров пятьдесят. Из аллеи машина на полной скорости. Я в сторону, она туда же, я в другую, она за мной. В канаву пришлось прыгнуть.

– Ничего себе! – Гуляра сочувствующе гладила Тамару по руке, по-женски успокаивая. – Это меняет дело. А в этот раз номера запомнили? Машина та же была?

– Да хрен ее знает. Они для меня все на одно лицо. С фарами, такая, – Тамара показала пальцами рук машину.

– Надо писать заявление. Я помогу, – Гуляра встала, чтобы принести бумагу с ручкой. – Вань, поставь пока Тамаре Николаевне чаю.

Но Тамара раздраженно ее остановила:

– Не надо! И заявления не надо, – она стукнула кулаком по столу. – Тут вот в чем дело… Я как начала думать, кто бы это мог быть… У-у-у… Там столько родных под подозрение попадает. А не родных – еще больше. В общем, не нужно мне, чтобы их на допросы таскали. Как потом?.. Да и смысл? Ничего не видела, машину не запомнила. Так что… – Тамара пронзила Ивана взглядом и многозначительно замолчала.

Но Черешнин все еще пребывал в растерянности.

– Что «так что»? – переспросил он неуверенно. – Вы хотите, чтобы я это дело расследовал?

– Сообразил, слава тебе господи! – «порадовалась» Тамара. – Мда, мало надежды, да лучше, чем никакой. Правильно понял – давай, расследуй.

Иван зачесал в затылке, подыскивая приемлемую форму отказа – в том, что надо отказываться, никакого сомнения не было сразу.

– Подождите… Тамара Николаевна… Вы знаете, я-то и не против, но… Настолько серьезное дело…

– Квартплата за год, – Тамара произнесла это так, будто шлепнула кусок сырого мяса на базарные весы. – И еще долг спишу. Не обижу.

Иван застыл в растерянности, глянул в ожидании поддержки на Гуляру. Но она смолчала – «решай сам».