Дмитрий Ерёмин - Последствия

– Но я не говорил, где конкретно.

– Это уже неважно, проследить за нами много ума не надо. Придется выяснить, чего им от нас надо.

– Голубки, вы закончили? – за спиной появился улыбчивый Чед и вмешался в разговор. – Тогда вернемся к машине.

– Ленни, ты нас разочаровываешь, брат! – выкрикнул Молли, сидя на капоте.

– Братьев себе ищи на помойке! – вступился Томми, показывая в темный переулок, где стояли мусорные баки.

Молли сидел спокойно, ему уже не было дела до обидных высказываний. Чед вернул парней к машине, развел руками и продолжил.

– Что ж, Ленни, твой друг довольно смышленый парень. Как думаешь, он нам пригодится, Молли? Молли ничего не ответил

– Я, по -твоему, что собака какая -то? Могу пригодиться, а могу нет?

– Сравнение довольно обидное, но если тебе так больше нравится, то да, – съязвил Чед. – Вот как мы поступим, дружок. Ты и твой бойфренд окажете нам с Молли одну услугу.

– С чего вдруг?

– С того, что мы уже здесь и потратили пол дня своего драгоценного времени на вас. Как ты уже понял, Ленни буквально за руку привел меня и моего делового партнера к тебе домой. Но все осложняет твой… как бы это сказать… темперамент … – Чед немного замялся и словно из воздуха взял слово рукой характерным жестом. – И тем не менее мы с партнером ничуть не огорчены, не так ли, коллега? – Чед указал открытой ладонью в сторону Молли.

– Ни капельки, дружище! – помотал головой «30 сантиметров».

Томми, скрестив руки на груди, пристально смотрел на весь этот спектакль. Мимо проезжали машины, сверкая на палящем солнце. Ленни смотрел на тротуар под ногами с виноватым видом и изредка поглядывал на смелый артистизм Чеда.

– Ближе к сути, клоун, – оборвал Томми, и приподнятое настроение Чеда медленно сменилось на безразличие.

– К сути так к сути. Если хотите дальше жить спокойно и не оглядываться лишний раз по сторонам, то придется оказать мне кое- какую услугу.

– Что за услуга?

– Ничего серьезного, нужно будет просто достать некий пакет.

– Давай конкретнее.

– Один парень мне должен, но долг возвращать не намерен. У него завалялось кое- что, что мне бы хотелось заиметь, а вы мне в этом поможете.

– Попахивает сроком.

– Все будет чисто, я гарантирую.

– Если бы еще я мог тебе верить.

– Согласен, но куда деваться?

– Одно дело, и вас обоих я больше никогда не увижу! – строго уточнил Том.

– Слово скаута. Молли, что скажешь?

– Хватит трепаться, я хочу есть, – Молли спрыгнул с капота, сел за руль и завел двигатель.

– Ну что, по рукам? – Чед с ехидной физиономией протянул руку.

– Ленни вы тоже оставите в покое?

– Он нам больше и не нужен.

Томми пожал неприятелю руку. Чед трусцой обежал машину и уселся на пассажирское место, высунув руку в окно. Молли, не глядя по сторонам, развернул машину на 180 градусо, и они скрылись за углом.

– Видишь, как он лыбится! – Томми опять ударил Ленни, только на этот раз тыльной стороной ладони в живот. – Теперь ты понимаешь, как мы влипли?

Ленни ничего не ответил и только жалостно посмотрел на друга. Томми снова попытался спросить сигарету у прохожего, но ничего не вышло.

– у Чеда ведь были сигареты, спросил бы у него, – вставил Ленни.

– Ты и правда ничего не понимаешь? – ответил Том и направился в сторону дома.

– Ты куда?

– Прогуляюсь, жди звонка от своего нового дружка.

Ленни уперся руками в бедра, задрал голову вверх, прищурился, ослепленный солнцем, и тут же уставился в землю. То ли он хотел увидеть солнце, то ли действительно не понимал, что делает. Простота Ленни поистине была безграничной. С самого детства он отстаивал справедливость, не принимая в расчет никаких переменных. Он слепо верил в честность, в то, что все люди могут быть счастливы, что у каждого на земле есть свой уголок. Пожалуй, единственной проблемой Ленни было то, что он не видел никаких проблем.

Молли – довольно странное имя для парня, но звучало оно всегда с осторожностью. Настоящее имя никто не знает, пожалуй, он и сам его забыл. Когда «30 сантиметров» был еще мелким, у него была сестра по имени Молли. Родители за ними особо не следили, отцу некогда было вынуть бутылку из рук, а мать пропадала на двух работах. С того момента, как мальчик начал ходить, он уже приглядывал за своей сестрой-двойняшкой. Все начали замечать это, когда он сделал первые шаги в сторону сестры, чтобы вытащить у нее изо рта провод от телевизора. Все заметили —это, конечно, преувеличено. Отец тогда даже не оторвался от экрана, сидя в своем кресле непонятного цвета. А мать мыла посуду в каком-то дешевом ночном клубе. С тех пор Молли была под защитой. Год за годом мальчик получал от отца за проступки сестры. Сломанный

велосипед Молли их папаша нашел в кустах между забором и домом. Ближе к вечеру на мальчике не осталось живого места. Отец жалел свой ремень, берег как память о службе в полиции, гордился им больше, чем родными детьми. Поэтому пацану доставалось палками, той толщины, которую выберет сам. «30 сантиметров» уже тогда знал, что лучше получить палкой потолще, ибо только через боль к нему придет достаточно сил отомстить отцу за все обиды. Сожженная утренняя газета обошлась парню в сломанную ключицу. На этот раз его старик просто не подрассчитал силы. Разбитое окно пультом от телевизора. Порезанное кресло его же бритвой. Брюки, испачканные в кошачьем дерьме. Все это оставляло след на теле и в голове маленького мальчика.

Молли не желала брату зла, она его любила. Любила так, что, казалось, в этом мире для него нет никого ближе сестры. Невыносимый характер никудышного папаши подталкивал девочку на новые глупости. К пяти годам дети имели право думать, что весь мир вокруг – это, мягко говоря, дерьмовое место. Кроме как держаться вместе, у них не было другого выбора.

В семь лет, когда обычные дети пошли в школу, наш Молли «30 сантиметров» стал тем, кем мы его знаем сейчас. Бесконечной череде пьяных вечеров, для главы семейства, пришел конец тридцатого августа 2001 года. Этим вечером вокруг кресла скопилось уже около семи пустых бутылок, а вставать за очередной сил уже не было. Под ногами вертелась маленькая дочь, которая в аккурат могла со стула достать прохладного пива. Но девочка не могла оторваться от улыбчивого мужчины на экране в черном пиджаке и красном галстуке. Он вел очередную викторину, где были девушки в платьях и мужчины в строгих костюмах. Просьба отца, прозвучавшая уже во второй раз, только дошла до ушей Молли. Отец обычно не просил дважды, и его угроза для девочки показалась слишком обидной.

Когда брат начал спускаться со второго этажа на шум, то увиде, л как пьяный отец тащит Молли за шиворот к холодильнику. Не заметив перед собой ступенек, отважный мальчишка бросился на отца с кулаками. От этого бунта глава семьи рассвирепел, начал махать руками, хоть и с трудом стоял на ногах. «30 сантиметров» к тому времени уже отрастил яйца и не собирался слезать с отца. Одной рукой он вцепился в рубашку, а другой бил что было мочи. Во всем этом скандале не было слышно только саму Молли. И брату показалось это подозрительным, только тогда он отцепился от грязной рубашки и огляделся. Молли лежала на полу, а из ее головы по полу медленно растекалась темно-красная жидкость и пропитывала собой коричневый ковер, сливаясь в один цвет. Глава семейства скинул с себя сына и на четвереньках дополз до умирающей дочери. Все, что мог сделать в тот момент семилетний пацан, он сделал. Стоя у лестницы с глазами полного непонимания в голову ворвалась фраза отца: «Что ты наделал?!»