Валентина Демьянова - Любовь не ржавеет

2

- С чего такая спешка? Стряслось что? - выпалила я, переступая порог обозначенного в пропуске кабинета, и тут же осеклась.

Вместо Алексея за столом восседал хмурый Баринов. Мой же приятель устроился в сторонке и усердно шуршал бумагами.

- Вчера было совершено очередное покушение на вашего бухгалтера. Попытка отравления. - устало произнес Константин.

- О, Господи! - прошептала я, чувствуя, как слабеют и отказываются служить ноги.

В голове, подобно фейерверку, моментально вспыхнуло множество мыслей, но доминировала одна, причем, очень неприятная:

- Вот и вляпалась! Предупреждал же Алеша, что бы держалась от всего этого подальше!

Усилием воли подавила первую волну паники и как можно спокойнее поинтересовалась:

- Как это произошло?

- В холодильник подбросили бутылку с пепси-колой, предварительно добавив в неё солидную дозу отвара живокости Почитали, раз Пастухова лежит в одиночной палате, значит ей и достанется вся отрава.

- Живокость? Это ещё что за дрянь? - нахмурилась я.

- Многолетнее травянистое растение из семейства лютиковых. Наряду с другими фармакологически активными алколоидами содержит элатин. Он относится к курареподобным веществам, в больших дозах выключает межреберные мышцы и диафрагму, что приводит к прекращению дыхательных движений. любезно пояснил Константин.

Уяснив, что со мной разговаривают вполне мирно и в ближайшее время не собираются в наручники, я осмелела и задала главный вопрос:

- Она жива?

- С Пастуховой все в порядке, пострадала ночная медсестра. В два часа ночи она пришла делать укол, открыла холодильник, увидела напиток и выпила целый стакан. Похоже, была у неё привычка полакомиться на халяву, вот и поплатилась. Вскоре почувствовала жжение в желудке, тошноту, слабость, начала задыхаться. На её счастье, дело происходило в ординаторской, рядом был дежурный врач. Девушке сделали промывание желудка , ввели медикаменты. В общем, на больничную койку она попала, но жизнь ей спасли.

- Откуда взялась эта бутылка?

- Вот это мы и пытаемся выяснить. Вчера Вы навещали больную, приносили ей передачу. Правильно? Как оказалось, в этот день Вы были единственным посторонним посетителем.

- Да вы что, с ума сошли? Думаете, это я принесла туда отраву? возмутилась я.

- Если бы мы так считали, то разговаривали бы с Вами совсем по другому. - сухо оборвал меня Баринов.

- Успокойся, Настя. Ничего подобного мы не утверждаем. - вмешался молчащий до того Алеша., но я уже завелась и успокаиваться не хотела.

- Ты же рылся у меня в сумках. Все переворошил и видел, что никакой пепси-колы в них и в помине не было. - напустилась на него я.

- Правильно! И потому ты сейчас выступаешь в роли свидетеля, а не подозреваемой. - отпарировал приятель. - Так что, перестань разоряться и давай помогай.

- Анастасия Аркадьевна, сосредоточьтесь, пожалуйста, и постарайтесь вспомнить, что именно Вы принесли Пастуховой. - мягко попросил Баринов.

Напрягая память и стараясь ничего не пропустить, я принялась добросовестно перечислять:

- Кефир, йогур, печенье, яблоки, бананы....

Когда я замолчала, Алеша тихо сказал:

- Все верно. Я ведь обшарил все пакеты. Там только эти продукты и были.

Константин кивнул, принимая к сведению замечание коллеги, и приказал:

- Опишите шаг за шагом, ничего не упуская, весь Ваш визит.

Я покорно, со всеми подробностями, отчиталась за каждую минуту своего посещения. Опустила только ту часть беседы, что касалась портфеля. Упоминание о нем вызвало бы дополнительные вопросы, пришлось бы сознаваться в утаивании информации. Делать это в такой неблагоприятный момент сочла неразумным, однако, чтоб компенсировать собственную недобросовестность, в красках описала спутника Инны. Не забыла упомянуть и темно-синий джип. Как только Алеша сообразил, о чем я толкую, сразу напустился на меня:

- Так вот откуда ты знаешь Борины номера! Чего ж сразу не созналась? Чего темнить начала?

Я пожала плечами и с невинным видом пояснила :

- Собиралась, но не успела. Ты трубку бросил.

Конечно, это была наглая ложь и возмущенный приятель уже открыл рот, собираясь высказать все, что думает по поводу моего поведения, но помешал Баринов. Последнего Боря-Бык совершенно не заинтересовал, мой визит к Марине Ивановне занимал его куда больше.

- Вы открывали холодильник? - задал он очередной вопрос, взмахом руки заставив замолчать пылавшего гневом коллегу.

- Конечно, я же продукты туда складывала.

- Помните, что в нем лежало?

- И помнить нечего! Он был девственно пуст.

- Значит, бутылки там не было?

- Точно не было. - заверила я.

Мне показалось, что в глазах Алешиного начальника мелькнула тень сомнения и я, подгоняемая страхом, зачастила:

- Не было там ничего. Точно говорю. И я бутылку не оставляла. Зачем мне это? Ее принесли и тихонько сунули в холодильник позднее, после моего ухода. Кстати, ничего сложно в этом нет! Там не больница, а проходной двор. Любой может зайти.

Баринов задумчиво покивал, то ли соглашаясь со мной, то ли одобряя собственные мысли. Разобраться я не успела, неожиданно он объявил, что допрос закончен и попросил подписать листы протокола.

Глава 27

Я стояла на автобусной остановке и с грустью размышляла над тем, что окончательно запуталась. Из желания помочь другу детства и по собственному легкомыслию ввязалась в расследование, утаила от милиции ряд важных фактов и в результате всей этой самодеятельности сама чуть не превратилась в подозреваемую. Недавний допрос меня испугал. Здравый смысл подсказывал, что нужно немедленно все бросить, больше не пытаться докопаться до истины и это будет мой самый умный поступок за последнее время. Однако выходило, что с умом у меня не очень, потому что мне очень хотелось поехать в больницу и предпринять очередную попытку разговорить Марину Ивановну. Пока я боролась этим неразумным желанием, в конце улицы показалось такси и покатило в мою сторону. Посчитав это знаком судьбы, я выскочила на мостовую и взмахнула рукой. В машине, боясь передумать, торопливо выпалила:

- В больницу.

Частному автотранспорту въезд на территорию больницы был запрещен. Выгрузившись у ворот, бегом кинулась к нужному мне корпусу и ещё с середины аллеи увидела у входа милицейскую машину. Первая мысль была, что опять что-то случилось и внутрь меня не пустят.

Опасения не оправдались, я беспрепятственно миновала вестибюль и спокойно поднялась на третий этаж. Только решила, что все обойдется и моему посещению ничего не помешает, как через стеклянные двери коридора увидела Алешу. Он стоял у палаты "люкс" и сердито препирался с амбалом в спортивном костюме. Ввиду значительного расстояния, слышно было плохо, но по обрывкам фраз можно было догадаться, что Качанов пытается выяснить по чьей воле у палаты Марины Ивановны установлена охрана. Амбал говорить отказывался. В ответ на все вопросы упрямо мотал головой и трясал перед носом милиционера сотовым телефоном, будто одно его наличие все разъясняло. Наконец, Алексей потерял терпение, безнадежно махнул рукой и скрылся за дверью. Я же, опасаясь быть замеченной бдительным стражем, отступила в глубь лестничной площадки и задумалась. Пока Качанов находился в палате, соваться туда вообще не имело смысла, но и потом мое проникновение к Марине Ивановне выглядело очень проблематично. Я была уверена на все сто, что обладатель спортивного костюма меня не пропустит. Нужно было что-то предпринять, причем срочно, ведь Алеша мог появиться в любую минуту, а встреча с ним ничего хорошего мне не сулила.