Виолетта Кошлец - Форгс. Портрет из гвоздей

Пролежав, рассматривая потолок, еще минут сорок, Анабель наконец-то забылась сном. Но такое блаженство длилось недолго. Спустя пять минут, на противоположной от окна стене скользнула худая, немного сутулая тень. Силуэт замер на пару минут, делая хаотичные движения руками. Девушка открыла глаза, как раз в момент, когда тень застыла, и взглянула на нее без особого интереса, решив, что возле ее дома просто остановился человек, поздно возвращающийся с какой-то вечеринки, перепутав ее окно с окном своих апартаментов. Ана, закрыв глаза, перевернулась на другой бок, лицом к стене, оставив тень без должного внимания, как спустя еще миг раздался гулкий удар. Кто-то стукнул по окну, но ни кулаком, а будто ладошка скользнула по мокрому стеклу. От этого звука Ана, конечно же, полностью пробудилась от дремы и испуганно распахнула глаза. Первые секунды Анабель не могла сосредоточиться и понять, где раздался этот звук: в комнате? В холле? В спальне родителей? На улице? Включив свет, Ана, с опаской поглядывая по сторонам, решила в первую очередь проверить окно. В следующее мгновение пронзительный крик разнесся по всему дому. Девушку довело до крика не само окно и не то, что предстало перед взором Аны, а удивление. Словно проснуться полностью ей удалось, лишь подойдя к окну и увидев «презент», который «человек, поздно возвращающийся с вечеринки» там оставил.

Родители Анабель сразу же примчались в гостевую. Мама в ночной рубашке, накидывая по дороге халат, подбежала к дочке напуганная не меньше Аны. И папа в полосатой пижаме, сжатыми кулаками и таким решительным видом, что, без сомнения, будь в доме какой-нибудь вор, ему бы очень не поздоровилось.

– Дочка, что случилось? – воскликнула Стефания Бейкер, застав Ану, стоящую с большими от удивления глазами.

– Мама, окно… – прошептала хриплым голосом Анабель.

Кевин Бейкер, как глава семейства, в обязанности которого входило защищать своих девочек, решительно раздвинул шторы и, увидев «послание», скрипнул зубами. На мокром стекле, рядом с отпечатком чьей-то большой ладошки, красными буквами было написано «Ангел смерти жаждет мести, дорогая Ана Бейкер», а на подоконнике с той стороны лежало безобразное чучело, по цвету глаз и волос, и одежде напоминающие Анабель.

– Милая, кто мог оставить этот ужас? – немного визгливым от волнения голосом спросила миссис Бейкер, сопровождая дочку обратно к кровати.

– Мама, я не знаю, – честно ответила Ана, ради родителей пытаясь взять себя в руки. Она понимала, что уже не ребенок, чтобы пугаться чьих-то злых розыгрышей, да вдобавок будить весь дом. Конечно, стоило холоднокровнее отнестись к глупейшей шутке. Но выкинуть из головы чучело и пугающую надпись оказалось сложно. Что-то подсказывало Анабель не считать этот инцидент безобидным.

– Это по-любому чьи-то козни, успокойтесь, – провозгласил мистер Бейкер. – По кроватям! Я пойду, уберу это безобразие.

– Спасибо, – ободряюще улыбнулась отцу Анабель.

Оптимистическое отношение к жизни помогло Ане проснуться утром и понять, что, как бы то ни было, жизнь прекрасна. Долго думать о вчерашней «посылке» не пришлось, ведь голова была забита еще и утренними сборами в школу после долгих безмятежных летних каникул. Девушка начала свой день, решив, как только избавится от заботы родителей, сразу поговорит о том, что случилось со своей лучшей подругой Данетт Коллинз. Уж она то подскажет, как быть и стоит ли забивать этим голову притом, что намного лучше сосредоточится на уроках.

На кухне миссис и мистер Бейкер уже пили кофе с оладьями и о чем-то бурно беседовали. Но как только увидели дочь, их поведение резко переменилось. Кевин отвлекся от еды и принялся с глубокой внимательностью изучать Ану, а Стефания тут же подскочила со стула и засеменила по кухне, осыпая дочку вопросами:

– Ана, ты как? Садись. Кофе? Чай? Оладья?

– Я буду кофе с молоком, как обычно, – спокойно ответила Анабель и села за стол.

– Дочка, мы с мамой приняли решение сообщить о случившемся в полицию, – сделав глоток кофе, сказал Кевин.

– Не надо, пожалуйста. Вы же знаете, что дядя Коннор в отпуске, а если сообщить его брату Роберту, он раздует из этого лживую сенсацию и будет тыкать ею всем в лицо, говоря, какой он замечательный полицейский, – выдала Ана. Конечно, было очень не вежливо отзываться подобным образом об одном из главных правоохранителей порядка, но так, как Ана считали многие в Форгсе. Коннора Пакенсон слыл честнейшим полицейским в городе, а его брата сразу невзлюбили за колкие фразы и кислое выражение лица.

– Ты преувеличиваешь. Бесспорно, Роберт не внушает особого доверия, но, если ситуация опасная, не сидеть же нам сложа руки? Но мы понимаем, что это твое дело и тебе виднее стоит ли заявлять в полицию, или это сделал какой-нибудь ухажер, которого ты некорректно отшила. Знай, что мы беспокоимся о тебе. Вдруг это действительно угроза? Вспомни, ты никому не перебегала дорогу? – спросил отец, громко отхлебнув кофе из маленькой красной кружечки.

– Конечно, нет. Вы же сами знаете, что я была всегда занята летом, да и вообще у нас в Форгсе дорогу перебегать некому.

– Мы знаем, милая, что ты бы никогда никого не посмела обидеть, но все равно подумай на досуге. Вечно убегать от разговора не получится. Надо решить, что мы будем делать, – мягко сказала мама.

– Хорошо, я все поняла и обещаю подумать. Не стоит так беспокоиться. Может наше окно перепутали с окном другого человека. Никто не мог знать, что именно в эту ночь я буду спать не у себя.

– На окне было написано твое имя, детка, и это еще больше пугает. Кому ты рассказала о том, что дверь в твою спальню захлопнулась? – осторожно спросила Стефф.

– Только Данетт. Не беспокойтесь, ладно? Я разберусь. В этом нет ничего опасного. Все куда проще, чем вы уже построили в своих головах, – заверила родителей Анабель, беззаботно улыбнувшись. С виду Ана была спокойна, как удав, а внутри страх, который она кое-как устранила, проснувшись, после разговора с мамой и папой, всколыхнулся вновь. К страху примешалось еще и волнение, из-за чего девушка еле отсидела завтрак.

На улице пока торжествовало солнце. Начало сентября в Форгсе было теплым. Трава все также зеленела, птички пели, цветочки благоухали, а все подростки стекались с разных точек города в одну – старшую школу «Делли-Форгс». Лето прошло, для кого-то быстро и без ярких впечатлений, для кого-то полным событий, но, так или иначе, оно прошло.

Ана тоже была в толпе эмиграции учеников. Она, идя неспешным шагом, оставшись наедине с собой, не могла не думать о прошлой ночи, мысли сами возвращались к этой теме, независимо от воли хозяйки. Теперь каждый незнакомый мог вызвать подозрения, потому как загадочный "почтальон" явно не исчезнул бесследно. Возможно, он прошел рядом с Аной, победоносно ухмыляясь ей в след, а девушка этого даже не заметила.