Олег Бойко - Работа над ошибками

– Дай подумать, Андерс Хольм… Что-то знакомое… Имя точно слышала, но не могу вспомнить…

– Он – репортер-фрилансер… – уточнил я. – Но, когда я последний раз видел его в Нигерии, он работал на «Свенска Дагбладет».

– Точно! – Аника хлопнула себя ладонью по лбу. – Это парень, что лезет под пули в разных горячих точках!

– Да, он самый. В общем, я потерял его номер и подумал, что, может быть, вы его знаете. Нет?

Ивор и Аника в ответ с сожалением покачали головами.

– А кого-нибудь из «Свенска Дагбладет»? Ну, кто мог бы помочь найти этого парня…

– Я с ними никогда не работала… – ответила Аника.

Ивор снова покачал головой, поджав губы.

Это был мой провал, как сыщика, в еще одном направлении, но я решил не сдаваться и попытаться зайти не так издалека.

– Тут просто такое дело… В одном из выпусков «Экспрессен», который случайно попал мне в руки, я недавно увидел фотографию человека, которого давно потерял. – Начал я, пожалев, что не прихватил с собой саму газету, оставив ее на письменном столе в номере. – Это была статья на уже набившую оскомину тему о тотальной слежке АНБ за всеми подряд, включая обычных граждан…

– Да, я, кажется, читал ее… – сказал Ивор, кивая. – Так, из пустого в порожнее переливают… Видимо, не было другого материала, чтобы вовремя сдать номер в печать.

– Возможно. Но не в этом суть. Фото в той статье – это стоп-кадр с камеры видеонаблюдения, и на нем есть человек – девушка, которую я очень хотел бы найти. Еще на этом кадре указаны дата и время, когда он был сделан. Так вот, я хотел бы найти того, кто может сказать, где именно был сделан этот снимок. Думаю, что с этим мне помогли бы в редакции «Экспрессен». Поэтому я и пытаюсь найти Андерса Хольма, у которого, возможно, есть там связи, и который, возможно, согласился бы мне помочь по старой памяти…

– Кстати, может сработать! – ответила Аника. – Да, Ивор?

– Как вариант… – согласился тот, но без энтузиазма в голосе.

– А у вас нет выходов на «Экспрессен»? – осторожно задал вопрос я.

Аника чуть вздернула брови и опустила взгляд, а Ивор поморщился и, покачав головой, словно в растерянности развел руками.

– Ты, наверное, не в курсе… Руководство нашего журнала уже очень давно в контрах с «Экспрссен». Я сам толком не знаю всей подоплеки, но там какая-то давняя вражда, которая тянется с тех пор, когда наш нынешний шеф работал у них и его оттуда поперли… Поэтому, сам понимаешь, негласно нам запрещены все сношения с этой газетой. Одного парня пару лет назад даже уволили за то, что он для своей статьи обратился к ним, между прочим, с официальным запросом. Идиотизм – одним словом!

– Ого! Даже так! – удивился я и почувствовал неловкость оттого, что невольно мог навредить Ивору и Анике, попросив их о такого рода помощи. – Я не знал, что это может быть настолько опасно. Вы, если что, не берите в голову и даже не думайте помогать, рискуя своей работой. У меня завтра еще будет возможность все разузнать. Так что просто забудьте о моем вопросе!

На этом тема была закрыта, а спустя еще полчаса я покинул этот гостеприимный дом, потому что время близилось к ночи. На часах было почти десять вечера. К тому же было видно, что хозяева устали и начинают зевать, а малышка, наоборот, стала беспокойно ворочаться в кроватке, позвякивая подаренной мною погремушкой.

К себе я возвращался на метро. Только вышел не на Зинкенсдамм, от которой до отеля было не больше трехсот метров, а, не доезжая одной станции, на Мариаторгет, и пошел по пустынным темным улицам ночного Сёдермальма дорогой, которую, наверное, стоило уже забыть раз и навсегда. Но мне вдруг очень захотелось снова побывать там – на Бастугатан 31. И это желание я не смог проигнорировать.

Я несколько минут простоял в темноте между припаркованными вдоль тротуара автомобилями и всматривался в освещенные окна той самой квартиры на втором этаже. Это были окна кухни и гостиной, я точно помнил. Я чувствовал, как замирало и покалывало сердце, когда в памяти всплывали события тех далеких дней, когда я жил в ней под именем Эрика Хансена. Вернулся ли туда настоящий Эрик Хансен или съехал? И если съехал, то, как давно и куда? И кто сейчас там живет? Столько вопросов роилось в голове. Вопросов, ответы на которые мне на самом деле не были нужны вовсе.

А потом оба окна погасли одно за другим. И это послужило сигналом, что мне здесь больше делать нечего. Я почувствовал, что ужасно устал и хочу спать. Но возвращаться к метро было бессмысленно. Далеко и долго. Поэтому я побрел в отель пешком.

6

Сольна, Остерваген 12 – четырехэтажный дом горчичного цвета с широкими окнами и маленькими открытыми балкончиками, огороженными такого же цвета рифлеными металлическими панелями. В выкрашенном в серый цвет цоколе рядом со стеклянной дверью единственного подъезда приютилась какая-то маленькая конторка без вывески. Если Олоф Хенрикссон не обманул меня вчера, то именно здесь жила Кайса Энгстрём.

Я расплатился с водителем и отпустил такси.

Субботним утром 1 октября было свежо, но не промозгло и сыро, как накануне, и я какое-то время стоял, рассматривая дом и пустынную улицу. Аккуратно постриженные кусты низких живых изгородей, мусорные контейнеры, запертые в деревянные коробки с приемными отверстиями для сортировки отходов, расписанные граффити почтовые ящики и спящие парковки, плотно заставленные автомобилями, ожидающими своих хозяев. Потом быстро взглянул на часы, было 09:15 и подошел к двери, рядом с которой в стену был вмонтирован аккуратный щиток интеркома с пронумерованными кнопками и фамилиями хозяев квартир. Поколебался немного, но все-таки нажал на кнопку «№ 9 – К. Энгстрём».

– Да? – ответил из динамика переговорного устройства знакомый женский голос.

– Кайса, это Владимир. Мне очень нужно поговорить с тобой.

– Ты? – неподдельно удивилась она. – Как ты… Слушай, я же сказала тебе вчера, что нам не о чем разговаривать!

– Кайса, пожалуйста!

– Уходи!

– Кайса! Я очень тебя прошу!

– Я сказала, уходи! Все!

– Перестань. Ну, в самом деле… Кайса, открой, пожалуйста!

– Я вызову полицию. Отстань от меня!

– Вызывай! – ответил я и в сердцах стукнул в стену кулаком. – Если хочешь, пусть они меня увезут. Но сам я с места не сдвинусь и уж тем более не уйду, пока не поговорю с тобой. Хоть весь день просижу здесь. А надо будет – заночую. И завтра я тоже, кстати, свободен. Поэтому, если захочешь выйти, все равно придется со мной встретиться. Нет – я и до понедельника могу здесь проторчать. Слышишь меня?

– Придурок!

– Да я такой.

– Ох! Ты же не отвяжешься… – тяжело вздохнула Кайса. – Лучше б я с тобой вчера по телефону поговорила. Поднимайся… Третий этаж.