Валерий Касаткин - Бунт смерти. Книга первая

– Можно я поеду с вами?

Капитан подошёл к девушке и покачал головой.

– Пока я не выясню обстоятельства происшествия, все должны находиться в поле моего зрения, а посему прошу всех проследовать за мной в дом на кухню, где я задам вам несколько вопросов на всякий случай.

Когда Карп вместе с другими притихшими участниками вечеринки уселся на стул, он нерешительно поинтересовался:

– Извините, товарищ капитан, что вы подразумеваете под словами «на всякий случай»?

– В данном случае я имею в виду только один случай. Это случай, связанный с преступными действиями кого-либо из вас, – участковый инспектор обвёл строгим взглядом ещё более притихших членов завершившегося застолья, – вот такой каламбур получается, господа хорошие. Но не будем терять времени. У меня вопрос к вам, гражданка Тулупкина. Ваш муж в последнее время жаловался на здоровье?

Милана подняла печальные глаза.

– Амос был здоровым человеком, если не считать его кодировку от алкогольной зависимости.

– Кстати, о ней. Как Тулупкин относился к такому своему состоянию. Были ли попытки раскодироваться? – капитан записал что-то в свой блокнот.

– Амос мне как-то рассказал, что ему врачи под страхом смерти запретили вообще нюхать какие-либо спиртные напитки. И за тот период, что я с ним живу, он это неукоснительно соблюдал. Про другое время не знаю.

– Кто был инициатором сегодняшней вечеринки?

Карп вздрогнул.

– Это я предложил отметить моё вступление в Союз художников России.

– Что пил Амос? – выстрелил капитан.

– Только квас, – Милана всхлипнула и сжалась.

– Я хочу заметить, – Силуян погладил жене руку, – мы приехали сюда сегодня после обеда из другого района с целью смены места жительства. В связи с нашим приездом мероприятие началось лишь в шесть часов вечера, и за столом я пил тоже квас и водку и закуски отведал все и, как видите, ничего со мной не случилось.

– Я тоже всё попробовал, – художник кивнул головой, – в том числе и квас, и чувствую себя пока хорошо.

Домин посмотрел на ручные часы. Они показывали девять часов тридцать минут вечера. Без пятнадцати десять участковому кто-то позвонил на его мобильный телефон. Разговор длился минут пять. Участники процесса в напряжении слушали, как участковый говорил: «вот так поворот, правильно сделали, что сообщили, спасибо, буду ждать». Закончив разговор, капитан пристально посмотрел на каждого из присутствующих и хмыкнул.

– К сожалению, всем придётся задержаться.

Галина взялась за сердце.

– С Амосом Фёдоровичем что-нибудь плохое случилось?

– Вы, я так понимаю, работаете у Тулупкина? – Домин что-то чиркнул в блокноте.

– Да, я работаю у этого замечательного и доброго человека и лучшей доли себе не ищу.

– Могу сказать только одно, – капитан заглянул в блокнот, – у Тулупкина возник анафилактический шок, и сейчас он находится в реанимации в районной больнице. Состояние его тяжёлое. Скоро сюда приедет оперативная группа для разбирательства и проведения оперативно-следственных действий, в связи с чем прошу вспомнить детали и подробности застолья, а вас, Галина Иосифовна, попрошу найти из числа соседей двух понятых для обеспечения законности действий опергруппы.

Оперативная группа в составе следователя следственного комитета, двух оперативников уголовного розыска полиции и криминалиста прибыла в дом Тулупкина через полчаса и без лишней суеты приступила к осмотру места происшествия с фотографированием, снятием отпечатков пальцев, с опросом свидетелей, с изъятием образцов еды и напитков для проведения соответствующих экспертиз.

К концу оперативно-следственных действий следователь Крутиков Игнат Порфирьевич, мужчина средних лет, среднего телосложения с заурядным лицом, сидя на диване в доме фермера, мысленно подвёл первые итоги. Оказывается, Тулупкин в прошлом уже испытывал анафилактический шок от попадания в организм аллергена, содержащегося в вине «Вермут», изготовленного на основе настойки из разных трав. В доме такого вина обнаружено не было. Жена потерпевшего тоже утверждает, что «Вермут» в глаза не видела. На вечеринке Тулупкин пил только хлебный квас. Возможно, после перерыва он выпил что-то другое, и это что-то другое содержало смертоносный аллерген. Окончательный вывод о составе жидкости в бокале, из которого пил Тулупкин, установит экспертиза. Крутиков, держа под прицелом всех участников застолья, продолжал размышлять: все эти люди находились на глазах друг у друга. Но во время перерыва каждый из них побывал в туалете, который находится между кухней и залом. Работница Галина на этот период уходила к себе домой, поэтому по существу заданных вопросов ничего пояснить не смогла. Однако она рассказала очень прелюбопытную историю. Утром женщина, справившись в коровнике с делами, зашла в дом со стороны хозпостроек и случайно увидела Милану и Карпа в интересных позах у окна в зале. Этот факт настораживает. Тем более, что у Миланы совсем недавно при загадочных обстоятельствах умер первый муж и, возможно, от такого же анафилактического шока. «Этот вопрос, как и другие, прояснится завтра», – подумал следователь и обратился к собравшимся:

Сейчас все свободны, но из деревни никуда не отлучаться. Завтра к десяти часам дня всем членам застолья быть у меня.

7

Худасов, расставаясь с Миланой, попросил её держаться и крепиться, после чего вызвал такси и к удивлению тех деревенских, кто в эту ночь не спал, укатил в Москву. Там в своей двухкомнатной квартире, доставшейся ему после развода с женой, а ей с одиннадцатилетней дочерью согласно разделу достался дом в пригороде, немного поспал, и к девяти часам утра был уже в кабинете своего друга – начальника районного отдела полиции полковника Казёнкина Федота Ивановича. Полковник, пожав руку Карпу и кивнув головой на стул, притворно восхищённо произнёс:

– Если знаменитый писатель детективных романов Пров Благонов собственной персоной приходит к простому смертному, то дело пахнет керосином. Сдаётся мне, что не разгадал ты нашу подопечную, – Казёнкин скорчил ужасную гримасу, – а может, Милана успела отправить на тот свет своего нового мужа, и ты пришёл ко мне сообщить эту новость?

– Попытка была. Но видит Бог, я ради раскрытия тупикового дела, которое оказалось не по зубам твоим сыщикам, взял грех на душу и слился с Миланой душой и телом и следовал за ней, как тень. Однако вчера вечером не углядел. У её мужа произошёл анафилактический шок. И если бы не работница фермера, то Милана могла снова стать вдовой. Амоса ждала неминуемая погибель или от переохлаждения, или от удушья вследствие аллергии, – Пров тоже скривил лицо, – у меня, Федот, к тебе просьба: позвони следователю Крутикову и объясни ситуацию. Я к нему заеду во второй половине дня и мне, очевидно, предстоит продолжить своё пребывание в деревне в качестве уже действительного члена Союза художников России. Успокаивает одно, что мы угадали направление движений Миланы, и я вовремя, за неделю до её свадьбы с Амосом, поселился недалеко от его дома. Рано или поздно кто-то попадётся в мои сети.