Светлана Рощина - Ответ где-то рядом

– Да, с этим всегда нелегко справиться, – отметил Свиридов и тоже решил сменить тему. – Скучаешь, поди, по работе?

– Есть немного, – деликатно ответил Тимофей Савельевич.

– Иногда я очень жалею, что ты ушёл, – сказал Алексей Николаевич. – Порой с молодёжью бывает так сложно общаться, что я и сам начинаю думать о пенсии. Вот, например, недавний случай с телом молодой женщины, найденной на пустыре у вас, в Туманогорске. Я говорил этой девочке, следователю, что дело нельзя закрывать, потому что потерпевшая не была ни алкоголичкой, ни бродяжкой. Даже если произошёл несчастный случай, что нельзя утверждать однозначно, необходимо продолжать следствие, выяснить личность погибшей и что с ней произошло. Но она меня совершенно не слушала. Пошла к прокурору, которая, к слову, сама является молодой мамашей, и все её мысли только о том, как бы побыстрее вернуться к своему сыночку, и вместе они решили закрыть дело, так как, по их мнению, отсутствуют какие-либо доказательства того, что в отношении потерпевшей было применено насилие. А стихийное бедствие является слишком хорошим прикрытием, чтобы не воспользоваться шансом и не списать на его действие всё, что не хочется расследовать.

– А что именно, по твоему мнению, упустила следователь? – мигом поинтересовался Тимофей Савельевич, и живой огонёк заиграл в его глазах.

А Алексей Николаевич и рад был поделиться своими мыслями со старым приятелем. Конечно, если бы дело было открытым и по нему вовсю велось следствие, он бы ни словом не обмолвился о ходе расследования. Но поскольку дело закрыли, а причиной происшествия записали силы природы, то и скрывать свои наблюдения и догадки по обычному несчастному случаю Алексей Николаевич не счёл нужным.

– С одной стороны, – продолжил свою речь Свиридов, – в процессуальном смысле следователь сделала всё, что от неё требовалось: опрос возможных свидетелей, экспертизы, проверка баз данных пропавших лиц. Но ведь мы-то с тобой понимаем, что кроме стандартных процедур необходимо ещё как следует поработать головой и уделить внимание личности жертвы, коли ничего другого в деле не имеется! Даже если допустить, что несчастная во время урагана сама зашла на пустырь, и там на неё грохнулось дерево, то разве не возникает резонный вопрос: что она там делала? С какой это стати приличной молодой женщине идти в такое место? И главное: почему её никто не ищет? Вот на какие вопросы в первую очередь должен ответить следователь, когда расследует дело, а не искать повод, чтобы быстрее закрыть расследование и отправить материалы следствия в архив!

– А почему ты уверен, что потерпевшая была приличной женщиной? – сразу же задал вопрос Тимофей Савельевич, стараясь представить себе, кем могла оказаться жертва и что из этого следует.

– Да потому что исследование её внутренних органов показало, что, в целом, она была здорова. Печень и желудок были в норме, а если бы она злоупотребляла алкоголем либо жила на улице и питалась, чем придётся, это было бы исключено. К тому же она была рожавшей женщиной, и, значит, где-то по земле ходят её дети, которые ничего не знают о том, что случилось с их матерью. Или ещё хуже, думают, что она их бросила. Рассуждаем дальше. Вполне вероятно, что у неё есть муж. И мне совершенно непонятно, почему он не ищет свою жену.

– Да, странно, – задумчиво проговорил Тимофей Савельевич, потирая подбородок, что означало, что его мыслительный процесс идёт полным ходом.

– Единственный орган, который у потерпевшей был достаточно изношен, это сердце. Полагаю, что у женщины была ишемическая болезнь сердца либо предынфарктное состояние. Возможно, незадолго до своей смерти она пережила какую-то трагедию, и это сказалось на её состоянии.

– Тогда логично, что её никто не ищет, – решился высказать одну из своих мыслей Тимофей Савельевич. – Если эта женщина по какой-то причине потеряла свою семью, например, в результате автокатастрофы, то неудивительно, что у неё начались проблемы с сердцем, и по этой же причине муж, который, вероятно, погиб, не мог объявить жену в розыск.

– Хорошая версия, но, опять же, она не объясняет остальное, – принялся возражать Алексей Николаевич. – Сам подумай, у порядочной семейной женщины всегда имеется куча родственников, друзей, коллег, с которыми она ежедневно общается, и которые не могут в один миг куда-то испариться, если с их родственницей или знакомой случилось несчастье. Они должны проявлять сочувствие, озабоченность, дружелюбие, милосердие, наконец. А получается, что всей этой честной компании абсолютно безразлично, что с кем-то из их близких случилось несчастье, и они даже не пытаются узнать, как этот человек живёт дальше и не нужна ли ему помощь? Ты часто встречал такое в своей жизни: чтобы от нормального порядочного человека в один миг все отворачивались лишь потому, что погиб кто-то из его родных? – стал допытываться Свиридов у Тимофея Савельевича.

– Ты прав, но лишь в том случае, если с этой женщиной всё произошло именно так, как ты сейчас представил, – не спешил соглашаться с приятелем Тимофей Савельевич. – Но ты не допускаешь мысли, что после потери близкого человека она не стала добросовестно скорбеть, а пустилась во все тяжкие? Начала пить, гулять, ушла из дома? Вот все от неё и отвернулись, забыли её имя и перестали искать, потому что она сама разорвала все связи со своим окружением? И тогда она и в самом деле могла добровольно прийти на пустырь, потому что хотела напиться в одиночестве, и дальше всё произошло так, как предположила следователь?

– Знаешь, что именно не позволяет мне принять эту версию? – многозначительно заявил судмедэксперт и выразительно посмотрел на бывшего следователя. – Антитела жёлтой лихорадки, которые я обнаружил в крови потерпевшей.

После этого последовала пауза, и Тимофей Савельевич внимательно посмотрел на Алексея Николаевича, ожидая дальнейших пояснений, но тот не торопился озвучивать свою мысль. Тогда бывший следователь сам задал этот вопрос.

– И какой вывод я должен сделать из этого факта? То, что неизвестная перенесла какую-то редкую болезнь? И что мне это даст?

– Среди твоих знакомых много людей, перенёсших жёлтую лихорадку? – вопросом на вопрос ответил Алексей Николаевич, и Тимофей Савельевич задумался.

– Ни одного, – ответил он после продолжительной паузы.

– Среди моих знакомых и даже родственников тоже нет никого, кто бы переболел этой болезнью. А их у меня очень много, сам знаешь, – ещё сильнее оживляясь, проговорил Свиридов.

– Ну что могу на это сказать? – развёл руками Тимофей Савельевич. – Значит, потерпевшей не повезло, и она умудрилась подцепить где-то редкую болезнь, что также подтверждает версию о том, что она вела не такой благопристойный образ жизни, как ты пытаешься изобразить.