Доктор С. В. - Дом со львами

«Давным-давно, когда солнце было еще молодым, а Египтом правили боги, был среди них Маахес. Он был сыном бога Ра и богини Бастет, от которой и унаследовал свою кошачью натуру. Фараоны же были пред ними подобно детям, которых следовало учить, наставлять и охранять, потому как сами они мало что умели. Маахес был скверен характером, но честен, а его любимой забавой было насылать грозы и бури и затем любоваться ими. Как-то раз, когда в Египте было особо беспокойно, Маахес обратился к Ра с вопросом о том, почему же люди недовольны своей долей. Что их не устраивает? На что мудрый Ра ответил, чтобы тот сам посмотрел, обернувшись в льва. Маахес так и поступил. Людишки почитали львов и потому он спокойно мог жить в храме или при дворе, где и услышал, что до того люди разгневались за испорченный урожай и бездействие фараона, что никак решили пойти на него, дабы самолично казнить. Невиданная дерзость поразила его до глубины души. А пуще всего поразило льва то, что это его проказы стали тому виной. Вернув свой прежний облик, Маахес задумался о том, как же исправить положение, но не успел. Толпа, ворвавшись во дворец, успела пролить кровь меджаев, защитников фараона, и самого правителя и уйти в город, смешавшись с остальными людьми. Взвыл тогда лев, но поскольку он не был глупцом, то решил поступить так, как подсказывало его сердце — казнить только виновных. Но как определить, кто из горожан причастен к убийству, а кто нет? Долго ломал над этим свою львиную голову Маахес, долго скалил клыки на дерзких людей, пока не пришла ему в голову идея. Позвал он других богов, сознался в своей непозволительной оплошности и попросил помочь ему в наказании нерадивых людей. Те согласились. Так, в одну ночь вкруг города была пущена страшнейшая песчаная буря. Никто не мог пройти ее: ни птица, ни зверь, ни человек. И сказали тогда боги, что величественные львы из храма Маахеса, что стоит на холме, будут сами выбирать тех, кто живет достойно, несмотря на все лишения. Ровно в полночь они буду ложиться у дома того горожанина, кто не повинен в убийстве и поворачивать головы в том направлении, где в ту ночь не будет терзать скупую землю буря. Виновные же будут умерщвлены ею, даже если узнают, куда идти. Так Маахес покарал всех убийц и был прозван алым богом.»

– Следуй за львами… Не может быть! Хочешь сказать, что это и есть секрет побега отсюда? – Я был в наилучшем расположении духа и если бы только чуть-чуть побольше сил, то расцеловал бы её! Я сначала хотел привстать, но меня тут же прострелила острая боль в боку, и я откинулся на подушки, тяжело дыша и шипя.

– Надо будет проверить, а пока лежи! Рано тебе еще за львами бегать, мой доблестный охотник за сокровищами!

– Ты как всегда права, – ответил я, выдохнул и расслабился. Утро было темное, вязкое. Ни намека на солнце, будто оно и вовсе не встанет сегодня, но меня это не беспокоило. Сейчас мне было приятно, тепло. Хрип мой потихоньку начинал проходить, а после укола обезболивающего я перестал чувствовать жжение в ноге и боку и стало совсем хорошо.

За окном продолжал лить дождь, и, судя по всему, он не прекращался. Тяжелые капли гулко бились о подоконник, напоминая бой древних барабанов, каждый их удар отзывался где-то внутри меня, хотелось идти, следовать за ним, но я не мог, и, будто подбитая птица, тосковал о далях, мне неведомых. Изредка комнату освещали слабые вспышки далеких молний и мне стало интересно, одни ли мы не спим во всем доме? Многих ли еще здесь мучает бессонница? Глаза слипались, хотелось отдохнуть.

– Поставить будильник на восемь?

– Да, как раз к завтраку проснемся.

Она кивнула и поставила маленькие часы, не больше ладони, на стул рядом. Мы улеглись и замолчали. Вскоре я почувствовал её размеренное дыхание на своем плече – она заснула практически сразу же. Я, к сожалению, так сделать не смог. Как бы мне не хотелось спать, мой мозг не давал мне отключиться. Я еще долго смотрел в темное окно, затем затушил лампу, которую Мария предусмотрительно поставила на стул рядом, и лежал так. Не знаю, как долго. Может, пару минут, может – пол часа. Странные мысли блуждали у меня в голове. В какой-то момент я начал слышать шорохи и подозрительные скрипы. Я попытался разбудить Мари, но она слишком крепко спала. Пришлось тянуться до тумбочки. Казалось, будто меня разрывало на куски, я несколько раз бросал свою идею, но голова вскоре начала болеть от неопределенных шумов, и я все же сделал усилие над собой и достал из ящика снотворное. Мощная вещь. В горле пересохло, но я смог проглотить капсулу.

Сон мой, однако, был беспокойный: мне снились высокие деревья, долины, горы со снежными шапками, быстрые реки, змеи и птицы, тигры и каменные львы, вальяжно лежащие под золотым солнцем саванны.

Когда я проснулся, Марии нигде не было. Дождь все барабанил по стеклам, красил небо в серый асфальтный цвет. Круглые часы над моим столом показывали без десяти три. Хорошо я поспал, однако.

– Мари! Мари, ты где?

Никто не отозвался. Странно. Сейчас разгар рабочего дня, но я не слышал ни шороха, за исключением дождя. Я покрутил головой, но никого не было. Встать не получилось, но я смог приподняться и заметил записку на стуле рядом.

« Доброе утро! Господин N объявил общий сбор в три часа, так что если меня нет, то знай, я решила послушать, что он скажет. Надеюсь Арк получит по заслугам. Отдыхай!

P.S. Когда приду – покормлю.»

Я улыбнулся и, довольный, лег обратно. Дождь не утихал, и я с интересом подумал о том, как долго он будет идти и правы ли мы в нашей догадке о львах. Время тянулось медленно, будто тяжелая густая карамель, я буквально ощущал на себе каждую минуту. В какой-то момент меня охватила тоска. Сначала это чувство было небольшим, будто выглядывало из-за шкафа в ожидании меня, притаившись, словно неведомый зверь, но потом оно разрослось, превращаясь в панику. Вдруг я не поправлюсь и останусь инвалидом? Ждут ли меня дома? Что будет, если туман поглотит и само здание? Эти вопросы были похожи на детские страхи, неожиданно выплеснувшиеся на меня. Моя рациональная часть говорила, что невозможно выздороветь за пару дней, что разумеется меня ждут, что меня ищет полиция, а фото висят по всему городу, но страхи все же были сильнее. Я нервно заерзал. Одному было непривычно. Кажется, я изучил каждый уголок посеревшего от времени потолка, прежде чем за дверью раздались такие знакомые шаги.

– Я пришла! – Мари впорхнула в комнату с невероятно довольной ухмылкой, затем остановилась, подмигнула и села рядом, – господин N устроил знатную взбучку всем этим собакам сутулым! И это еще не все! Сейчас будет шоу! Смотри же!

Она уселась поудобнее и с ожиданием смотрела на дверь, я поднялся на локтях. Из-за двери появился Арк. Бледный, как призрак, с видом самого последнего провинившегося щенка он вошел нетвердой походкой в комнату, подошел к кровати, встал на колени и начал извиняться. Я даже опешил. Он может извиняться?! Он говорил много и искренне, но выглядел отрешенно, будто его мысли блуждают где-то очень-очень далеко. Я принял его извинение и обещание помогать мне. Этим надо будет пользоваться. О-бя-за-тель-но!