Марина Серова - Ее последний шанс

Однако бомж преградил им путь и, указав вытянутой рукой на высотку, глухо произнес:

– Беги! Беги, Алена, прочь из этого нечестивого дома! Не быть тебе живой в скором времени, если не покинешь ты его окаянные пределы!

Виталия неприятно поразило, что бомж не только знал, где именно они живут, но еще и безошибочно назвал имя его жены. У самой же Алены был такой вид, словно она вот-вот упадет в обморок. Надо было срочно что-нибудь предпринять, и Виталий полез во внутренний карман за бумажником. Вытащив, не глядя, несколько купюр, он протянул их назойливому бомжу, но тот гневно взглянул на молодого человека. Виталий невольно отметил, сколько достоинства было во взгляде и в горделивой, несмотря на преклонный возраст, осанке стоявшего перед ним старика. Теперь Виталий вновь усомнился, что перед ним обычный бомж-попрошайка, а не посланник темных сил, как кричала позже в истерике Алена.

– Уберите ваши деньги, молодой человек, – спокойный голос старика звучал надменно. – Я не имею привычки наживаться на чужом горе.

Тут он вдруг резко отвернулся, взмахнув своими лохмотьями, и Виталию почудилось, что старик буквально растворился в темном пространстве. Во всяком случае, ни Виталий, ни Алена не успели заметить, куда именно делся их нежданный собеседник.

Виталий толком не помнил, как они вернулись домой. Алена несколько раз действительно порывалась бежать прочь, как советовал зловещий незнакомец. Она заявляла, что сегодня они переночуют у ее матери, а завтра займутся поисками нового жилья, а в высотку она больше ни ногой! Виталию стоило немалых трудов убедить супругу не пороть горячку. Он убеждал жену не верить разным проходимцам, которые несут всякую суеверную чушь и выманивают деньги у впечатлительных прохожих.

– Как он узнал, где мы живем и как меня зовут?! – повторяла Алена, не желая внимать доводам мужа.

– Да попросту следил за нами, расспросил бабок у подъезда, дело-то пустяковое! – раздраженно пояснил Виталий. Алена некоторое время молча шла рядом с мужем, но Виталий чувствовал, как все ее тело сотрясает мелкая нервная дрожь. Пальцы, которыми она вцепилась в его руку, были холодны, как лед. Вдруг она резко остановилась, и Виталия всерьез испугал ее полный ужаса взгляд.

– А если с тобой что-нибудь случится? – проговорила она еле слышно помертвевшими губами. – Я этого не переживу.

– А когда мы очутились, наконец, дома, у Алены началась самая настоящая истерика, – мрачно закончил Виталий свой рассказ о приключениях в тот злополучный вечер. – О том, чтобы лечь спать, нечего было и думать. Алена металась по квартире, я бегал следом с валерьянкой. Она ничего не желала слушать, все кричала, что мы должны немедленно уехать. Просто какое-то помешательство нашло… То бросалась собирать вещи, швыряла в чемодан все подряд. Свои и мои вещи вперемешку. То начинала искать какие-то документы и никак не могла найти. В общем, не ночь, а сплошной затяжной кошмар. Наконец выбилась из сил и заснула под утро. А я вообще не спал. Утром позвонил научному руководителю, попросил перенести встречу.

Виталий прервал свой рассказ и с силой потер лоб ладонями.

– И больше вы этого бомжа не видели? – спросила я.

– Я – нет. Но Алена рассказывала, что видела его еще два раза. И каждый раз повторялась истерика. – Виталий нахмурился. – Он пугал Алену, говорил, что на месте, где построили наш дом, когда-то погибло много людей. Мол, это страшное место пропитано их страданиями, и теперь нас не ждет ничего хорошего. Но хуже всего, что вскоре я и правда заболел. Старик будто накаркал.

– У вас было воспаление легких? – уточнила я.

Прежде чем ответить, Виталий немного помолчал.

– Да, я попал в больницу. Провалялся там пару недель. Алена прибегала каждый день, иногда по два раза. Ее все медсестры знали в лицо.

– Кстати, о медсестре, – спохватилась я. – Вы не могли бы дать мне ее контакты?

Виталий, даже не спросив, зачем мне это нужно, продиктовал мне номер Алины Федотовой.

– Она работает в поликлинике на Набережной, – пояснил он. – Здесь совсем рядом. Я теперь там наблюдаюсь. После пневмонии.

Я заметила, что, делая это уточнение, Виталий запнулся. Казалось, ему было неприятно распространяться о своем здоровье. Что ж, его можно понять.

– Скажите, – спросила я напоследок, – а своей матери Алена рассказывала об этих встречах с бомжом?

Виталий покачал головой:

– Нет, насколько мне известно. Эвелина Николаевна – законченная материалистка, и Алена прекрасно об этом знала. Так что все откровения о тяжелой энергетике доставались исключительно мне. В конце концов я согласился, что нам лучше поменять жилье. Ведь жить в атмосфере постоянных истерик становилось невыносимо. Мы начали подыскивать варианты, а потом стало слишком поздно…

– А вы сами не сообщали об этих случаях Эвелине Николаевне уже после смерти Алены?

– Нет. – Виталий печально посмотрел на меня. – Эвелина Николаевна и без того почернела от горя. Она только выглядит железной и несгибаемой, а так… Вы даже не представляете, какая она добрая. Я просто не хотел причинять ей лишнюю боль, да и зачем? Что бы это изменило?

– Возможно, вы правы, – согласилась я. – Эвелина Николаевна еще упоминала о подруге Алены Карине. Насколько я поняла, Карина не нравилась вашей теще. Что вы можете о ней сказать?

На лице Виталия появилось неприязненное выражение.

– Что о ней скажешь? Неприятная особа. Я старался не бывать дома, когда Карина приходила в гости.

– Но почему?

– Да какая-то она… двуличная, что ли. Во всем искала выгоду, даже в дружбе с Аленой. Завидовала, ясное дело. На свадьбе не была, хотя мы приглашали. Сослалась на неотложные дела с разводом. Ее саму как раз муж бросил.

– Ну, это вполне уважительная причина.

– Вы думаете? – усмехнулся Виталий. – Она с утра до ночи разводом занималась? Свадебный ужин был вечером, очень скромный, как мы и хотели с Аленой. Карина вполне могла бы прийти, но нет! Ей же тошно смотреть, когда у других все хорошо. Мелочная, завистливая особа. На похороны она, кстати, тоже не пришла.

– У вас есть ее телефон? Мне необходимо пообщаться с этой, как вы говорите, особой, но у Эвелины Николаевны не оказалось ее контактов. Она, похоже, тоже недолюбливала Карину.

– Неудивительно, – отозвался Виталий, занятый поисками телефона. Тот оказался в широкой тумбе темного дерева под телевизором.

– Телефон Алены, – пояснил он. – Продолжаю заряжать по привычке. Сама Алена всегда забывала…

Я записала телефон Карины, фамилия которой оказалась Викентьева.

– А как у вас обстояли дела в университете? – поинтересовалась я.

– Да никак, – пожал плечами Виталий. – То есть как обычно, без каких-либо эксцессов. Сама Алена была довольно замкнутой, самодостаточной, хотя и очень отзывчивой. В помощи никому не отказывала, деньги в долг давала, и ей не всегда возвращали. Пользовались, в общем, ее добротой.