Джоди Пиколт - Простая правда

Jodi Picoult

PLAIN TRUTH

Copyright © 2000 by Jodi Picoult

Originally published by Atria Books, a Division of Simon & Schuster Inc.

All rights reserved

© И. В. Иванченко, перевод, 2019

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2019

Издательство АЗБУКА®

Ей часто снилось, как подо льдом плавает безжизненное тело ее маленькой сестры, но в ту ночь она впервые представила, что Ханна пытается выбраться. Она видела широко раскрытые испуганные глаза Ханны, чувствовала, как та цепляется ногтями за лед. Потом, вздрогнув, она проснулась. Зимы не было – на дворе стоял июль. Под ладонями ощущался не лед, а лишь скомканные простыни. Но опять по ту сторону кто-то был, и он пытался освободиться.

Почувствовав сильный спазм в животе, она закусила губу. Потом крадучись вышла из дому, не обращая внимания на схваткообразную боль.

На пороге коровника ее встретило громкое кошачье мяуканье. Теперь она тяжело дышала, ноги тряслись, как ивовые ветки. Опустившись на сено в дальнем углу загона для отёла, она подтянула колени к животу. Раздувшиеся коровы сначала скосили в ее сторону голубоватые белки глаз, но потом стали отворачиваться, словно догадавшись, что не стоит быть свидетелями.

Она так пристально всматривалась в шкуры голштинских коров, что их черные пятна задрожали и поплыли у нее перед глазами. Потом впилась зубами в край ночной рубашки. И вдруг почувствовала сильное сжатие изнутри, будто ее выворачивали наизнанку. Она вспомнила, как они с Ханной протискивались через дыру в колючей проволочной изгороди у ручья, упрямо пихаясь локтями и коленями и кряхтя, пока каким-то чудом не вылезали наружу.

Все закончилось так же неожиданно, как и началось. И на спутанном, испачканном сене у нее между ног лежал младенец.

Аарон Фишер повернулся под ярким лоскутным одеялом, чтобы взглянуть на часы у кровати. Ничего такого не произошло, никакие звуки его не потревожили, но после сорока пяти лет жизни на молочной ферме его могли разбудить даже самые слабые звуки, такие как шорох шагов по песку, шум ветра, изменившего направление, скребущий звук, издаваемый шершавым языком коровы, когда она облизывает новорожденного теленка.

Фишер почувствовал, как подался матрас, когда Сара у него за спиной поднялась на локте. Через плечо у нее, как морской канат, была переброшена длинная коса.

– Was ist letz? Что случилось?

Дело было не в животных – до отёла первой коровы оставался еще целый месяц. И не в грабителе – шум был едва различим. Фишер почувствовал, как жена обвила его рукой и прижалась к нему.

– Nix, – пробормотал он.

Ничего. Но он не знал, кого пытался убедить – Сару или себя.

У нее хватило сообразительности отрезать пуповину, багровой спиралью отходящую от живота младенца. Трясущимися руками ей удалось дотянуться до старых ножниц, висящих на колышке у двери стойла. Ржавые ножницы были покрыты клочками сена. Пуповина распалась на два толстых обрубка, из которых хлынула кровь. В ужасе она крепко зажала пальцами концы, потерянно озираясь по сторонам в поисках чего-нибудь, чтобы перевязать пуповину.

Пошарив в сене, она нашла небольшой кусок бечевки, которой быстро затянула пуповину. Кровотечение замедлилось, потом прекратилось. Она с облегчением откинулась назад, и тут новорожденный заплакал.

Схватив ребенка, она принялась изо всех сил его укачивать. Ногой отшвырнула сено, стараясь прикрыть кровь чистым слоем. Рот младенца открывался и закрывался, терся о ее хлопковую сорочку.

Она понимала, чего хочет младенец, но не могла этого сделать. А иначе все стало бы похожим на правду.

Поэтому она сунула младенцу свой мизинец, позволив маленьким сильным челюстям пососать его, а сама занялась тем, что ее учили делать в минуты величайшего напряжения и что она повторяла уже много месяцев.

– Господи! – молилась она. – Пожалуйста, пусть все это закончится!

Ее разбудило звяканье цепей. На дворе все еще было темно, но внутренний распорядок молочных коров заставлял каждую подниматься в своем стойле, их напитанное молоком, с голубыми прожилками вымя напоминало полную луну, зажатую между ног. Она устала, и у нее все болело, но она знала, что ей необходимо выбраться из коровника, прежде чем мужчины придут доить коров. Бросив взгляд вниз, она поняла, что свершилось чудо: на месте пропитанного кровью сена оказалось свежее, не считая небольшого пятна у нее под ягодицами. И два предмета, которые она держала, засыпая, – ножницы и новорожденный – исчезли.

С трудом поднявшись на ноги, она с благоговением подняла глаза к крыше.

– Denke, – прошептала она, выбегая из амбара в полумрак.

Как все прочие шестнадцатилетние амишские парни, Леви Эш больше не ходил в школу. Он окончил восьмой класс и проходил испытательный срок для принятия осознанного решения о крещении по вере в Церкви амишей. А пока его наняли помощником к Аарону Фишеру, у которого не было больше сына, чтобы помогать на молочной ферме. Леви получил эту работу по рекомендации своего старшего кузена Сэмюэла, уже пять лет служившего у Фишеров работником. А поскольку все знали, что Сэмюэл, вероятно, в скором времени женится на дочери Фишеров и заведет собственную ферму, это означало, что Леви получит продвижение по службе.

Его рабочий день начинался в четыре часа утра, как на всех прочих молочных фермах. По-прежнему стояла кромешная тьма, и Леви не видел приближающийся багги [1] Багги – конные экипажи амишей; кроме амишей, никто не ездит по дорогам в подобном транспорте. – Здесь и далее примеч. перев. Сэмюэла, но слышал слабое позвякивание упряжи. Схватив соломенную шляпу с плоскими полями, он выбежал за дверь, потом вскочил на сиденье рядом с Сэмюэлом.

– Привет, – затаив дыхание, произнес он.

Сэмюэл кивнул, но не повернулся и не заговорил.

– Что случилось? – поддразнивая, спросил Леви. – Вчера Кэти не поцеловала тебя на прощание?

Нахмурившись, Сэмюэл двинул Леви по уху, отчего шляпа паренька отлетела в угол повозки.

– Может, заткнешься?

Они ехали в молчании, под шелест ветерка, проносящегося по изрезанному краю кукурузного поля. Вскоре Сэмюэл остановил багги на переднем дворе Фишеров. Леви, соскочив на мягкую землю, дождался, пока Сэмюэл не привяжет лошадь для выпаса, а затем они отправились в коровник.