Алексей Макеев - Откройте, я ваша смерть

– Пошли спать, – предложил Лев, – а то завтра у меня очень тяжелый день.

– Пошли, – согласилась Маша, вытирая и ставя в шкаф тарелку. Она подошла к мужу, провела рукой по его волосам и посмотрела ему в глаза. – Помни, полковник Гуров, что жена всегда любила тебя за прямоту, открытость и честность. Даже когда еще не была женой. Тяжелые дни проходят, на смену им приходят праздничные, а потом снова случаются трудности. Но мы-то не должны меняться. Давай оставаться прежними?

– Давай, – охотно согласился Лев, обняв жену за талию и прижавшись лицом к ее груди.

В половине десятого утра Гуров и Сиротин на служебном «уазике» Сиротина подъехали к старому коттеджу на Варваринской улице. Этот зеленый район за МКАДом активно застраивался новыми загородными домами, но здесь еще оставалось достаточно и старых коттеджей послевоенной постройки. Шиферные крыши терялись в кронах старых деревьев. Заборы сплошь поросли густым кустарником.

Капитан остановил машину у старого, но ухоженного деревянного забора, который явно местами чинили в этом году. Ночью кто-то из участковых позвонил Сиротину и сказал, что Осипов вернулся домой и с кем-то пьет. Музыка у них орет на весь переулок.

– Здесь он живет, – кивнул капитан на калитку с железным ромбиком номера дома. – Тихо чего-то, видать, перепились и дрыхнут там без задних ног. Пока у нас работал, хоть как-то держался, пил только по выходным, а теперь совсем сорвался. Сколько я его ругал, материл по-свойски. Ничего не понимает человек.

– Знаете что, Сиротин, – взявшись за ручку двери, сказал Лев, – вы подождите меня в машине. Я сам. Поверьте, так будет лучше.

– Вы не знаете, какой он, когда пьян, – нахмурился капитан. – А теперь, когда его из полиции турнули, он вообще озлобленный. Со мной он, может, еще одумается, форму увидит, не станет наглеть. А с вами сдуру может и с кулаками полезть. Скажет потом, что не знал, что вы из полиции.

– Я приказываю вам ждать меня здесь! – процедил Гуров сквозь зубы и вылез из машины. Этот участковый раздражал его до невозможности.

Распустив узел галстука и вдохнув свежий воздух зеленого поселка, Лев подошел к калитке. Улочка была пустынной: ни машин, ни людей, да и звуков почти никаких, кроме кричащих где-то в кронах деревьев двух птиц. Положив руку на край калитки, сыщик вдруг обратил внимание, что она не заперта. А что удивляться, сказал он сам себе, если откуда-то вернулись пьяные в дым мужики, да еще продолжили пить всю ночь. Может, под утро кто-то из них домой подался, а хозяин лежит пьяный. Ничего удивительного.

Толкнув калитку, он по растрескавшемуся старому асфальту дорожки двинулся к дому. Двор был запущенный: трава не стриглась, лавка со столиком под окном покосились и потемнели от времени, какие-то ржавые ведра у стены кирпичного сарая. Дверь в дом тоже была не заперта, даже закрыта не совсем плотно. Гуров решительно поднялся по двум кирпичным ступенькам и открыл дверь. Две пары обуви: грязные ботинки и стоптанные кожаные плетеные сандалии с оторванным ремешком. Половичок у двери сбит в сторону, вешалка оторвана и висит на одном гвозде.

Глянув вдоль пустого коридора, он увидел две двери в конце и одну слева от себя. Оттуда пахло обычной пьянкой, прокуренными стенами и занавесками, пахло неустроенностью жизни. Ох, сколько таких запахов Лев встречал в своей молодости, когда работал простым оперативником в уголовном розыске. Как правило, все и начиналось у людей вот с таких половичков, оборванных вешалок, запахов. А потом драки, поножовщина на бытовом уровне, сердечные приступы, инсульты, шприцы, смерть от передозировки.

Он вошел в комнату и замер на месте. Все, что вспоминал, все, о чем только что думал, предстало перед его глазами во всей своей мрачной трагической красе. Мужчина в майке, мятых грязных джинсах и с босыми ногами лежал перед обеденным столом, положив руку на опрокинутую табуретку. Под ним расплывалась небольшая лужа крови. На столе три стакана, тарелки с объедками, початая бутылка водки «Зимняя стужа». Еще две пустые валялись под столом.

– Твою ж мать! – Гуров присел рядом с телом и положил пальцы на сонную артерию.

Пульс был, сердце билось, хотя и довольно слабенько. Быстро перевернув мужчину на спину, он увидел рваную рану на майке в том месте, куда попал нож. Наверняка вон тот, что лежит в сторонке с окровавленным лезвием. Майка на боку вся пропиталась кровью. Лев быстро осмотрелся. Ничего, никакой аптечки, а действовать надо быстро, счет может идти уже на минуты. Он сорвал с вешалки длинное кухонное полотенце не первой свежести, разорвал его по длине на две полосы. Выдвинув несколько ящиков кухонного стола, нашел относительно чистые тряпицы. Сложив их тампоном, прижал его к ране и обвязал раненого полотенцами.

Опергруппа приехала из местного отделения полиции через десять минут после того, как «Скорая» увезла Осипова. Его личность подтвердил капитан Сиротин. Около часа следователь и криминалист осматривали дом, а Гуров вместе с капитаном и приехавшим оперативником опрашивали соседей, которые могли слышать ночной шум, видеть тех, кто приходил к Осипову или с кем он сегодня вернулся домой. А еще через час приехал взволнованный Крячко.

– Ну, и во что ты тут вляпался, Лева? Все время себя кляну, нельзя тебя одного никуда отпускать. Как без меня куда-то отправишься, так обязательно с приключениями.

Слушая старого друга, Гуров кивнул на лавку со столиком под окном и предложил:

– Пойдем посидим на свежем воздухе, а то я с самого утра уже набегался.

– Ну, так что это за разборка здесь? – уже серьезно спросил Станислав, когда они уселись в тени деревьев.

– Вчера звонил вон тот капитан – старший участковый Юго-Западного округа. Моя ориентировка по пенсионерам сработала. У них месяца три назад умер старичок, в прошлом генерал-майор, вот он и сообщил. Я ведь просил обращать внимание на заслуженных одиноких пенсионеров. А выезжал на место, когда сообщили о трупе в своей квартире, его подчиненный, участковый, который тот район обслуживал. Сам капитан информацией о смерти генерала не владел, не вникал он тогда в детали. А его сотрудник на сегодняшний день из органов уволен за постоянные пьянки. Я велел найти парня, вот и приехали к нему. А здесь – следы ночной попойки и хозяин квартиры с «ножевым» в боку.

– Живой?

– Да, живой пока. Если организм сильный, выкарабкается. Удар в бок пришелся. Как я понял, у него просто большая потеря крови.

– Что думаешь? Инсценировка? Решили убрать его?

– Нет, – устало улыбнулся Лев. – Не думаю, что так далеко зашло. Даже если тот второй пенсионер и попадает в наше дело по признакам, то за одну ночь об этом вряд ли могли узнать преступники и суметь организовать покушение. Да и не оставили бы они его раненным, добили бы наверняка.