Катрин Арлей - Марионетка

— Трудно представить, что, кроме меня, этим качеством больше никто не обладает.

— О, нет, я выделил из общей массы соискательниц ещё три кандидатуры. Так же как вы, они благосклонно воспользовались моим гостеприимством, и последние несколько недель мы с ними тесно общались. Я даже не скрываю, что поместил вашу кандидидатуру в самом конце списка.

— И они тоже остановились в «Карлтоне»? — встревожилась Хильда.

— Конечно. Но не волнуйтесь. Это не скачки, и участники обходятся без номеров. У вас практически нет шансов с ними встретиться.

— Да, понимаю, — протянула Хильда, и у неё появилось огромное желание объявить, что победит сильнейший, но это и так должно было случиться, поэтому она благоразумно промолчала.

— Я должен извиниться, мадмуазель Майснер, что вызвал вас из Гамбурга, но хотелось лично поговорить со всеми, чтобы не составлять мнение только по переписке.

— Я ни о чем не жалею, уверяю вас, — заверила она.

— Ну, дорогая, теперь лед между нами сломан и вы мне расскажете, чего ожидаете от нашего брака.

Хильда с трудом проглотила комок в горле. События развивались совсем не так, как она полагала; мужчина ей напоминал квалифицированного психиатра. Скрестив руки на столе, он с улыбкой наблюдал за её реакцией, олицетворяя само спокойствие и невозмутимость.

— Я…я… — попыталась выдавить она.

Но он остался абсолютно бесстрастным и ничем её не ободрил.

— Мое письмо само все объясняет. В жизни одинокой женщины нет никаких загадок. Мне даже трудно себе представить, что ещё можно добавить.

— Часто вам приходится отвечать на подобные объявления?

— О Боже, конечно нет! Что вы! Это совсем исключительный случай.

— Тогда я повторю вопрос. Что же вы все-таки ждете от этого брака?

— Только то, что вы предложили. Комфорт, приятную обеспеченную жизнь и возможность посмотреть мир.

— Значит, деньги имеют для вас большое значение?

— Я полагаю, так можно сказать обо всех, у кого их никогда не было.

— На что бы вы могли пойти, чтобы получить желаемое, мадмуазель?

— Что за странный вопрос? Вряд ли вы меня вызвали только за тем, чтобы выяснить мои условия, а не поставить свои.

— Мне нравится ваш ответ.

— Могу я в свою очередь спросить, что вы ждете от этого союза, раз уж мне нечего вам предложить?

— Извините, но вопросы здесь задаю я. Пожалуйста, будьте добры никогда больше этого не забывать. Судя по вашему письму, вы готовы на любой… назовем это компромиссом… Готовы стерпеть горбуна, садиста или хронического меланхолика?

— Да, я не собираюсь отрицать.

— Раз так, вы допускаете возможность завести любовника на случай, если муж не будет вас устраивать?

— Конечно нет. Любовные шалости меня абсолютно не интересуют. Мне уже тридцать четыре, и я пережила несколько романов. Если вы больше всего цените верность, то я готова дать вам гарантии. Это даже не станет жертвой с моей стороны. Я просто хочу жить, вот и все. Мне совсем не хочется, чтобы месяц снова состоял из десяти дней.

— Десяти дней?..

— Именно столько мне удается прожить без проблем. Дальше этого мои амбиции не простираются, и потребуется не один год, чтобы развить мой аппетит. Молодость прошла впустую, и это не жалоба, а просто факт. А ваше предложение дает мне шанс изменить свою жизнь. Так неужели мне захочется всем рисковать из-за какой-то интрижки? Долгие годы я ждала такого предложения, в надежде на него выписала эту чертову газету, у меня было достаточно времени для размышлений, и нет на свете такой вещи, которая могла бы помешать осуществлению моей мечты.

В комнате воцарилось тягостное молчание.

— Конечно, — наконец она решилась продолжить свою мысль, — с моей стороны не совсем правильно так откровенничать. Вы можете принять меня за авантюристку, но… — Хильда машинально понизила голос, — я полагаю, вы дали объявление в поисках именно такой женщины.

— Продолжайте, мадмуазель Майснер.

— Видимо, я считала, что состоятельный муж наверняка окажется маньяком или монстром. Но я смотрю на вас, вижу вашу привлекательность, и это вселяет в меня беспокойство.

Он промолчал и жестом дал понять, чтобы она продолжала.

— Вы достаточно интересный мужчина, чтобы заполучить любую женщину, какую пожелаете, не прибегая к силе денег. Тогда зачем вы поместили такое объявление? Если речь не идет о каком-то физическом недостатке…

— Вы очень умны и довольно проницательны. Я просто процитирую одну вашу фразу по поводу состояния: «Ничто на свете не станет препятствием к осуществлению этой мечты». Вы понимаете, что это вас весьма компрометирует?

— Полагаю, все останется между нами. Если уж вы отметили эту мысль, значит наши точки зрения совпадают.

— А вам не кажется, что молодой женщине с практическим складом ума слишком опрометчиво отвечать на объявление совершенно незнакомого мужчины?

— В каждом приключении есть свой риск. У меня ничего нет, так что мне нечего терять.

— Но вы надеетесь получить сразу все, верно?

— Насколько возможно.

— И вас не смущает, какими средствами?

— Вы заставляете меня подумать, что затевается что-то ужасное?

— Моя дорогая, должно быть, я вел себя слишком неуклюже, если после нашей беседы сложилось такое вульгарное представление. Но именно ваша откровенность позволила мне придать столь интимный поворот нашей беседе. Главная проблема в том, что мы должны прийти к соглашению по всем вопросам, поскольку по своим внешним данным вы вполне соответствуете моим ожиданиям. Похоже, вы намекали на нечестную игру. Могу я поинтересоваться, что, по-вашему, действительно заслуживает осуждения?

Хильда ненадолго задумалась. Что, если это хорошо замаскированная ловушка?

— Самое прискорбное в любом обмане — то, что развязка его наступает в суде.

Мужчина расхохотался, она удивленно уставилась на него.

— Нет, вы определенно романтичное создание, — выдавил он сквозь смех. — Мадмуазель Майснер, я полагаю, брак в ваших глазах является вполне приличным делом?

— Вполне, и я должна признать, что никогда не надеялась на брак с человеком вроде вас.

— И были совершенно правы, поскольку речь об этом не идет, я никогда не стану вашим мужем.

— Что вы хотите сказать?

— Я просто проверяю вас, вот и все.

— Что ещё за шутки?

— Садитесь, пожалуйста. Нет причин выходить из себя. Вы же понимаете, выйти замуж за миллионера — совсем не то же самое, что за железнодорожника. Это дело нелегкое, и соискательница его руки должна проявить массу способностей, которыми природа вас не обделила, но это далеко не все.

— Так где же все-таки таинственный жених?

— Мы поговорим на эту тему несколько позже, если, конечно, вы сами захотите. А сейчас нам нужно решить вопросы поважнее.