Юлиан Семенов - Испанский вариант

- Знаете, - сказал Ян Лерсту, когда они, подняв защитные сетки, обменивались рукопожатиями, - пусть у нас будет турнир из трех боев.

- У вас хороший глаз и точная рука, - ответил Лерст. - Через год мне бы не хотелось драться с вами.

- Не любите проигрывать?

- Очень.

- А это спортивно?

Лерст рассмеялся:

- Вы хотите моей крови, а я - вашей дружбы. Я ее добивался с первого же нашего знакомства.

<���Где же я его видел? - снова подумал Пальма. - Я его определенно где-то видел>.

- Разве мы с вами встречались? Я запамятовал...

Лерст изучающе посмотрел в глаза Яну и ответил:

- Я имею в виду наше заочное знакомство: это я звонил вам вчера. Я секретарь германского посольства.

Москва, 1938, 6 апреля, 12 час. 42 мин. __________________________________________________________________________

- Какие будут предложения, товарищи? - спросил начальник управления.

- Вариант с подменой самолета, - доложил руководитель отдела, перспективен со всех точек зрения. Я подготовил семь берлинских адресов, которые могут установить точную дату вылета самолета, его номер и фамилии членов экипажа.

- Я опасаюсь вашего чрезмерного оптимизма, - сказал начальник управления, - они могут отправить этот самолет не с Темпельхофа... Я знаю ваших тамошних людей, это надежные люди, но Гейдрих может отправить самолет с испытательных аэродромов завода Хейнкель, неподалеку от Науэна. Они практикуют это в редких случаях. Канарис, по-моему, именно оттуда летает в Испанию. Что, если самолет они отправят из Науэна? Возможный вариант?

- Вполне.

- У кого есть иные предложения?

- Позвольте, товарищ комиссар?

- Пожалуйста.

- Можно продумать такой вариант Юстас организует вызов Хагена с их базы в посольство, в центр Бургоса. В это время мы своими возможностями по шифру Гейдриха передаем радиограмму Юстасу с просьбой обеспечить доставку Дориана на аэродром и посылаем туда наш самолет из Барселоны, закамуфлированный под <���немца>.

- Хорошее предложение, но так мы погубим Юстаса. Он будет скомпрометирован. Мы должны продумать вариант, по которому Хаген, именно Хаген, передаст Дориана нашим людям... А как последний вариант, самый последний - это ваше предложение серьезно.

- Каким следует считать предпоследний вариант, товарищ комиссар?

- Их несколько, предпоследних-то, - ответил начальник управления. Налет на конспиративную квартиру гестапо - то, что предлагает Вольф. Еще я тут подумывал над самым простым делом: Штирлиц увозит Дориана во время налета республиканских самолетов на Бургос. Самое простое дело... Только нужны две абсолютные гарантии. Первая - самолеты туда прорвутся, и вторая - они точно раздолбят гестаповский домик. Но когда я думал обо всех эти предпоследних вариантах, я каждый раз упирался вот еще во что: как Дориан объяснит своим знакомым столь долгое отсутствие? Хотя, - он тяжело усмехнулся, - сначала его надо вытащить, а потом будем ломать голову над легендой его возвращения. Какие еще мнения, товарищи?

- Разрешите, товарищ комиссар?

- Пожалуйста...

Лондон, 1936 __________________________________________________________________________

На приеме у чрезвычайного и полномочного посла Германии Иоахима фон Риббентропа собрались активисты Англо-германского общества, дипломаты, видные английские и иностранные журналисты, актеры, представители делового мира. Угощали, как всегда на приемах в германском посольстве, вкусной колбасой, отменным бело-розовым окороком и - в огромных количествах лучшим мюнхенским пивом.

Уго Лерст, встречавший гостей у входа, поклонился Мэри Пейдж, пожал руку Яну Пальма и сказал:

- Пойдемте, я буду вас знакомить с моими коллегами. Учтите, я никому не говорил, что вы побежденный, я говорил всем, что вы - победитель.

- Напрасно, - заметил Пальма, - я люблю, когда обо мне говорят правду. Во всяком случае, о моих победах и поражениях в спорте.

Мэри засмеялась:

- Не верьте ему, мистер Лерст. Ян не терпит, когда о нем говорят правду. Он страшный честолюбец, он хочет всегда выигрывать.

- Покажите мне человека, который любит проигрывать, - вздохнул Лерст. - Думаете, я люблю проигрывать?

Он остановился возле благообразного старикашки и сказал:

- Мистер Роквон, позвольте представить вам мистера Яна Пальма. Он бриллиантовое перо Риги, пишет и для ваших газет...

Пальма и Роквон пожали друг другу руки. Лерст пояснил Мэри:

- Мистер Роквон - один из организаторов журнала <���Англо-германское ревю>.

- А я и не слыхал о таком журнале, - шепнул Ян Мэри так, чтобы его шепот услышал Лерст. - Может быть, я не прав?

- Я тоже не слыхала.

- О нем мало кто знает, - улыбнулся Лерст, - а мне бы хотелось, чтобы об этом журнале знало как можно больше людей в Великобритании.

- Да, подпольный журнал в Лондоне пока еще не в моде. Впрочем, кто знает, что будет через год-другой.

- Я хочу познакомить вас с мистером Риббентропом, - сказал Лерст и подвел Пальма и Мэри к послу.

Риббентроп был одет в строгий черный костюм. В петличке поблескивал маленький золотой значок члена партии.

- Господин посол, - сказал Лерст, - позвольте представить вам друга Германии, журналиста Яна Пальма.

- Рад видеть вас, мистер Пальма.

- Очень рад видеть вас, господин посол.

- Мисс Мэри Пейдж, - сказал Лерст, представляя подругу Яна.

- Здравствуйте, мисс Пейдж. Как приятно, что вы нашли время посетить нас.

- Мисс Пейдж, - пояснил Лерст, - не только любит спорт, не только великолепно поет о спорте, но и представляет собой класс английских болельщиц в спорте.

Мэри поправила Лерста:

- Это не класс, это сословие.

- Вероятно, мисс Пейдж увлекается не только спортом и пением, заметил Риббентроп, - но и общественными науками. Различать класс и сословие - удел философов и социологов, но отнюдь не очаровательных женщин.

- В наш век, - ответила Мэри, - женщины все больше и больше тяготеют к политике. Ничего не поделаешь - это теперь модно.

Риббентроп развел руками:

- Что же делать мужчине? Вероятно, долг рыцаря - уступить место женщине.

Пальма хмыкнул:

- Если мы пустим женщин в политику и уступим им место, господин посол, нам будет очень трудно жить дальше. Начнется худшая форма либерального вандализма.

- Я думаю, - сказал Риббентроп, - что вандализм нам грозит отнюдь не от прекрасных дам. Я думаю, что варварство грозит нам со стороны тех мужчин и женщин, которые живут восточнее Лондона, Берлина и - в определенной мере - Варшавы.

К Риббентропу подошел лорд Редсдейл - сухой, словно бы мумифицированный старик.

- Добрый вечер, милорд, - сказал Риббентроп, шагнув навстречу Редсдейлу. - Я рад, что вы нашли возможность посетить нас.

- Добрый вечер, мистер Риббентроп, я всегда посещаю и буду посещать те места, где собираются люди, симпатичные мне и разделяющие мои взгляды.