Галина Куликова - Мир наизнанку

– Борис Борисович никогда не смеялся надо мной! – выпалила Алла. – И не жаловался. Даже нашей классной не сказал. Когда я в первый раз написала ему письмо, то думала, умру от волнения. Я даже в школу не пошла на следующий день. Сделала вид, что заболела.

– Ты подписала свое письмо?

– Нет, не подписала. Да это и не надо было. Я письмо ему в руки отдала. Я сразу так решила, что не буду тайком ничего делать. Это ведь было настоящее чувство, понимаете?

– Угу, – сказал Дима.

– Другие девчонки тоже говорили, что влюбились в него. Но они ничего не делали. Значит, врали.

– А ты?

– Ой, а я! Я ночами не спала, все только о нем и мечтала.

– Послушай, Алла, а вот скажи, как ты представляла себе развитие ваших отношений? Если бы учитель вдруг всерьез тобой заинтересовался?

Алла задумалась, явно слегка сбитая с толку. Она, видимо, вообще не рассматривала подобного варианта. Мечты мечтами, но девочка двумя ногами стояла на земле.

– Мне просто хотелось, чтобы он обратил на меня внимание.

– Ну а если бы он обратил? Стал бы за тобой ухаживать?

– Тогда нам пришлось бы притворяться и прятаться, – немного подумав, сделала вывод Алла.

– И ты стала бы притворяться?

– Ради Бориса Борисовича – да, – твердо ответила девочка.

Даже сейчас, спустя год, она не утратила самоотверженности и совершенно явно симпатизировала своему бывшему учителю.

– А что, если бы он разозлился, прочитав твое письмо? Устроил бы тебе выволочку?

– Ну, наверное, он бы… как это сказать? Упал в моих глазах.

– Но, судя по всему, Борис Борисович не разозлился? Однако все равно навстречу тебе не пошел.

– Он был такой печальный, когда со мной разговаривал. Такой серьезный и грустный…

«Вот ведь тоже еще актер ТЮЗа! – с некоторой долей восхищения подумал Дима. – Подумать только, какие драмы разыгрывал!» В зеленых глазах Аллы Барановой появилось мечтательное выражение.

– Он тебя хоть самый маленький разочек поцеловал? – спросил Дима с живым интересом.

– Я сама. – Ресницы Аллы двумя черными веерами упали вниз, когда она потупилась. – Я сама его поцеловала.

«Экий гаденыш наш Лагутин! Позволял-таки девчонкам проявлять свои нежные чувства! Деликатничал, видишь ли, обидеть не хотел».

– А ты домой к нему ходила?

– Нет! – испуганно сказала Алла.

– Но, наверное, хотела, чтобы он тебя пригласил?

– Сначала хотела, а потом расхотела…

– Почему это? Испугалась?

– Да нет, не испугалась! Мне правда перестало хотеться.

– Ну, расскажи, пожалуйста. Я ведь для того и приехал, чтобы ты подтвердила мою теорию.

– Какую? – настороженно спросила Алла.

– Что Борис Борисович вовсе не виноват в том, что в него влюбляются ученицы.

– Конечно, не виноват! – горячо заговорила Алла. – Разве он виноват, что такой красивый?

– Действительно, – пробормотал Дима. – Это же природа виновата. Значит, он никогда не поощрял тебя?

– Нет, ну что вы! – принялась защищать красавца-физкультурника Алла.

– Ему, наверное, было жаль, что у вас такая разница в возрасте, – предположил Дима, представив себе Лагутина с гордой и печальной физиономией.

– Да, а как вы догадались?

Дима чертыхнулся про себя. Действительно, как он догадался?

– Ну… Наверное, раз он был таким печальным, он тоже что-то к тебе почувствовал.

Алла снова покраснела, только теперь, кажется, от удовольствия.

– Я не знаю, – неискренне сказала она. – Он ничего такого не говорил. Наоборот, объяснял мне, что я могу погубить его… эту…

– Репутацию?

– Карьеру. Это когда я к нему в машину забралась. Он что-то забыл в спортзале, пошел обратно, а дверцу не закрыл. Я взяла и спряталась. А потом, когда он уже далеко от школы отъехал, я вылезла.

– Могу себе представить… – пробормотал Дима.

– Борис Борисович сказал, что, если меня увидят в его машине, его уволят и он больше никогда не сможет работать с детьми.

– Что ж, он не соврал. Но вас, надеюсь, никто не увидел?

– Не-а.

– Кстати, – повинуясь внезапному импульсу, спросил Дима, – на какой машине он тогда ездил?

– На «Жигулях», – ответила Алла.

Дима замер, словно сторожевой пес, заслышавший шорох у забора.

– А модель? Цвет? Можешь сказать?

– В моделях я не разбираюсь, – призналась Алла. – А цвета машина была белого. Белые «Жигули».

– С этими белыми «Жигулями» получается полная и абсолютная ерунда! – возмущался Дима. – Как в сказке про дочь чародея, которую тот не хотел в жены добру молодцу отдавать. Помните? Угадаешь, мол, которая моя дочь, будет твоей. И появляется перед добрым молодцем двенадцать совершенно одинаковых девиц с косами до колен.

– Ага, только в сказке дочь чародея своему милому знак подала. То ли муха ей на нос села, то ли ворона над головой пролетела, – добавил Артем, рисовавший кружочки на листе бумаги.

Когда Лиза появилась в офисе, Артем метнулся к ней и помог снять плащ. Потом наклонился и с превеликой осторожностью поцеловал ее в щечку. Однако ни слова не сказал, кроме тихого «здравствуй». Тем не менее Лиза страшно смутилась и быстро огляделась по сторонам, проверяя, как отреагировали на Артемову нежность окружающие. Михеев сделал вид, что вообще ничего не заметил, Дима вздохнул и отвернулся.

– Вы о чем толкуете? – спросил теперь Михеев, который до сих пор не особенно вникал в подробности расследования по делу Хабарова. – Что там с белыми «Жигулями»?

– Что? – с деланной веселостью переспросил Дима. – Да ничего особенного. Просто абсолютно все теперь ездят на белых «Жигулях».

– Кто это – все?

– Вот смотри. – Артем перевернул изрисованный лист и написал цифру «один». – В тот день, когда убили Жанну Гладышеву, свидетель видел, как она, выбравшись из «Волги» Вадима Хабарова, тут же пересела в белую «девятку».

– Вероятно, за рулем «девятки» сидел убийца, – высказался Михеев.

– Вероятно.

– И таких «девяток» вы нашли несметное количество.

– Точно, – кивнул Дима. – Они размножились, как колорадские жуки на картофеле.

– Второе, – продолжил Артем. – Женя Сушко, одноклассник Жанны, утверждает, что однажды наблюдал, как незнакомый взрослый тип встречал Жанну после школы на белой «девятке».

– Ну это же отлично! Два независимых свидетельства в пользу того, что убийца действительно ездит на белых «Жигулях» девятой модели.

– Ты подожди, – предупредил Артем. – Белая «девятка» есть у Николая Барабанова.

– Это я помню, – хмыкнул Коля. – Разве можно такое забыть?

– Белая «девятка» есть у Ивана Болотова, – продолжил тот.

– Класс. Наверное, кузены ездили покупать машины парой. А что? Выбор, так сказать, новой России.

– Слушай дальше, – вмешался Дима. – Белая «девятка» есть у отца Бориса Лагутина. Когда я спрашивал его про машину, он мне сказал, что ездит на «Москвиче». А о том, что часто пользуется отцовским транспортным средством, – ни гугу. «Москвич» у него старенький, давно пора на свалку. И когда необходим красивый выезд, Лагутин бежит к папе за машиной.