Наталия Амбри - Рулетики по-гавайски

Вдруг со стороны дома раздался плач ребенка.

«Что это? – прислушалась служанка, – неужели такие звуки издает бушующее внизу море?»

Вновь послышались те же самые звуки.

«Плачет ребенок», – уже не сомневалась служанка и поспешила в дом.

– Кормилицу, найди кормилицу! – распорядился граф, едва увидев на пороге верную прислугу.

– Как зовут дитя? – хмуро спросила женщина.

– Ядвига.

***

Девочка росла тихой и ласковой. Лучших учителей выписал граф из-за границы обучать ее языкам и манерам.

Подругами маленькой Ядвиги были дочери знатных особ, а в шестнадцать лет она была помолвлена с прекрасным юношей из родовитого семейства.

Но однажды на одном из балов, которые граф часто устраивал в замке, он заметил странный взгляд дочери, полный необъяснимой тоски. Этого взгляда граф боялся больше всего на свете.

Сигизмунд вышел на террасу и открыл крышку медальона, с которым он никогда не расставался. Там был портрет его жены.

«Боже мой!» – ужаснулся он, мать и дочь были похожи друг на друга, как две капли воды. Значит, взгляд дочери предвещает то, о чем он подумал: она скоро его покинет, предавшись той же пагубной страсти, которой была одержима ее мать.

Плакать и рвать на себе волосы было бесполезно. Графу ничего не оставалось, как ждать рокового мгновения. Вот и представилась возможность на себе проверить слова Данте: «Стрела, которой ждешь, ленивей ранит».

Однажды отец с дочерью гуляли по берегу моря. Девушка украдкой бросала взгляды на парусник, стоящий на якоре невдалеке.

– Красиво, – произнес граф.

– Да, очень, – согласилась девушка и добавила, – поэтому я уплыву на нем вместе с матерью. Прощай отец!

Ядвига приготовилась к уговорам отца и сделала неприступным лицо. Но ничего подобного не случилось.

Старый граф побледнел и тихо сказал:

– Я не держу тебя дочь, потому что очень люблю.

Девушка с рыданиями бросилась на шею отцу.

– Я и замок будем тебя ждать, – произнес на прощание граф, подумав: «Если ожидаемая стрела ранит так больно, кто же в состоянии пережить боль той, которую не ждешь?!»

***

Разбои, прекратившиеся после внезапного исчезновения графини, вновь возобновились. Но на местах преступлений находили уже не черную перчатку с белой жемчужиной – знак самой графини Ядвиги, а белую перчатку с черной жемчужиной. Это был знак дочери графини.

Слезы и проклятия оставались в тех местах, где побывало разбойничье судно Ядвиги-младшей. Казалось, не было такой силы, которая могла бы остановить ее. Но однажды…

На заре, когда на небе мало-помалу стали исчезать звезды, и только Аврора по-прежнему светила ярко, от берега отчалила лодка, принадлежащая контрабандистам. Запрятав в тайниках прибрежных скал награбленное добро, они возвращались на корабль, ставший на якорь в одной из бухт.

Берег казался безлюдным. Но вот из-за огромного камня появилась девушка, совершенно нагая, и, осторожно ступая по камням, направилась к воде. Это была Ядвига. Отпустив свою команду, она решила искупаться у родных берегов. Чуть позже за ней должны были прислать лодку.

Девушка вошла в прохладную воду и поплыла, любуясь краешком солнца, поднимающегося над темным горизонтом. Она уже плыла к берегу, когда светило взошло полностью.

И тут Ядвига обнаружила, что на берегу она не одна. На огромном валуне сидел юноша, красивый, как бог, и смотрел вдаль, на солнце, совершенно не обращая внимания на присутствие девушки. Такое поведение незнакомца ужасно возмутило ее и в то же время разбудило интерес к нему. Ядвига оделась и подошла к юноше.

– Ты кто?

– Аполлон, – гордо ответил он.

– Что ты любишь больше всего?

– Море, – был ответ.

– Смог бы полюбить меня?

– Нет!

Слова юноши разозлили Ядвигу.

«Ничего, сейчас ты будешь просить моей руки», – подумала девушка.

– Пойдем со мной, я покажу тебе мое приданое.

Она взяла Аполлона за руку и повела только ей знакомыми тропами, в только ей знакомые пещеры. Кто-нибудь другой здесь давно бы заблудился, но только не Ядвига. С горящим факелом она переходила из пещеры в пещеру, ведя за собой красавца. Наконец, они пришли. Ядвига зажгла еще несколько факелов, висящих на стенах, и своды пещеры вдруг засияли от золота и бриллиантов, которые давно не вмещались в огромные сундуки. Девушка переходила от сундука к сундуку, следя за выражением лица юноши. Но ни один мускул не дрогнул на красивом лице. Вдруг, подойдя к очередному сундуку, находящемуся в нише, девушка вскрикнула. Она увидела мать, лежащую лицом на драгоценностях, растопырив руки, будто пытаясь забрать все добро с собой в царство мрачного Аида. Графиня вернулась, но не к мужу, а к сокровищам, награбленным разбоями. Возле них она осталась навсегда. У нее в спине торчала стрела, поразившая ее на смерть, а рядом стояло серебряное блюдце с черной перчаткой, на которой ослепительно сияла белая жемчужина.

– Мама! – крикнула девушка и с ужасом заметила, как рядом с серебряным блюдцем появилась белая перчатка с черной жемчужиной.

Ядвига обернулась и застыла от ужаса. Прямо ей в сердце была направлена стрела, а холодный взгляд Аполлона не оставлял никакой надежды на пощаду. Девушка не успела произнести ни слова, а вопрос, появившийся в ее глазах, так и остался без ответа.

Огромная любовь графа не изменила черную природу обеих женщин, но простой кусок железа прекратил ее существование.

– Аполлон, пора, – раздался голос графа позади слуги, – взрывай пещеру.

Земля вздрогнула. Вход в пещеру завалило камнями, а на его месте появилась сплошная стена. Дорогу на причал перегородила образовавшаяся после взрыва скала, которую назвали «Скала Ядвиги». Поговаривают, что скала является превращенной в камень дочерью графа.

По сей день вездесущая детвора находит в скалах возле старого причала то золотую монету, то серьгу, а то надбитую амфору или истлевший кусок шелковой ткани с замысловатым рисунком.

Отдыхающих здесь почти не бывает из-за огромных подводных камней и дна, заросшего водорослями. Разве что забредет сюда в поисках тишины редкий абориген, чаще всего мужчина, или не знающие этой легенды приезжие. Местных женщин возле старого причала вы никогда не встретите, потому что они до сих пор верят в то, что призрак старого графа иногда спускается по каменной тропинке между скалами и зовет жену и дочь. А тот, кто его увидит, обязательно утонет.

***

Полный отчаяния крик отдыхающие услышали не сразу, потому что он тонул в шуме волн и веселых голосах ребятни. Он раздался четче, когда из-за одного из валунов показалась девушка. Она шла со стороны старого причала, пробираясь через камни. Девушка была в купальнике. Капли воды, стекающие с длинных мокрых волос, говорили о том, что она только что вышла из воды.