Галина Вильченко - Бабушкина икона. Алька и её друзья

– Подруга, а ты долго ещё собираешься влачить нищее существование и сохранять верность своему неверному Кириллу?

– Нищее существование я не собираюсь влачить всю жизнь, но сейчас у меня связаны руки детьми, хотя кое-какие задумки по поднятию своего благосостоянию у меня имеются. А вот верность своему Кириллу я собираюсь хранить всю жизнь. И вот что, девчонки, перестаньте злить Витьку, иначе мы с вами скоро окажемся в кювете. И меня тоже не трогайте пока, мне надо кое о чём подумать, – Аля закрыла глаза и стала вспоминать, когда же она видела икону последний раз.

Виктор усмехнулся, а Ася и Наташа уставились в окно. Обычно Алька не упускала возможности пошутить, а раз она сегодня их не поддержала, значит, чем-то обеспокоена, или что-то случилось, о чем ей даже надо подумать. Тишина гостила в салоне автомобиля около десяти минут, затем Ася спросила:

– Аля, что случилось?

– Ничего.

– Не ври, когда я пришла к тебе, у тебя были заплаканные глаза. И ехать с нами ты не хотела. Аля, мы же знаем тебя, ты что-то задумала?

– Ничего я не задумала, – с сожалением произнесла Алька, и добавила, – пока.

– А когда придумаешь, с нами поделишься? – спросил Виктор.

Алька помолчала.

– Знаешь, Витя, если я буду делиться с тобой или с твоими друзьями своими думами, у вас по службе могут быть неприятности. Когда нам нужна будет ваша помощь, мы к вам обратимся. Слушайте, мне срочно надо быть дома! Вить, пока мы ещё не далеко уехали, отвези меня обратно, или останови у какой-нибудь автобусной остановки.

Виктор остановил машину и повернулся к Альке.

– Всё? Больше ты пока ничего не придумала? – съязвил он. – Аль, ты не заметила, что, когда ты вдруг что-то придумываешь и начинаешь свои думы претворять в жизнь, мне и моим коллегам прибавляется работы, а у бедного генерала начинают дрожать руки и дергаться глаз. Ты хоть знаешь, что мы передумали, когда ты отправилась к Климову за ребёнком? Ты жива осталась чудом только потому, что Климов забыл дома очень важные бумаги. А его женушка тебя бы не помиловала, да и сына твоего тоже. Значит так, подруга, ты едешь с нами, и, если ты что-нибудь выкинешь в Междуозёрске, я сам лично тебя пристукну, ясно? Зато в тюрьме буду сидеть спокойно, зная, что ты, а заодно и твои подруги, больше никуда не вляпаетесь.

– Я искала свою дочь, которую вы найти не смогли, а мой ребёнок мне дороже всех жуликов на свете. И не надо на меня кричать, я вам в друзья не набиваюсь, и свои проблемы решу сама, – Алька отвернулась к окну и всхлипнула.

– Вить, чего ты к ней пристал? – заступилась за подругу Наташа.

– Дуры, – сквозь зубы пробурчал Виктор и тронул машину с места.

Через час они подъезжали к дому на берегу озера. Навстречу им вышел Владимир Юрьевич. Увидев злое лицо Виктора, заплаканные глаза Альки и недовольные физиономии Наташи и Аси, Владимир Юрьевич насторожился. Вот если бы злой был Виктор, а девчонки довольные, значит всё в порядке: девицы дразнили парня и добились своего. Если бы злые были девчонки, а Виктор доволен, значит, шутки девиц парня не тронули. Это тоже было бы нормально. Но недовольны были все, да ещё и Алька заплаканная. Хотя довести её до слёз большого труда не составляет, но ни девчонки, ни Виктор её обижать не стали бы. Значит, произошло что-то такое, что разозлило Виктора и встревожило Асю и Наташу. С этими мыслями Владимир Юрьевич подошёл к Виктору, пожал ему руку и тихо спросил:

– Что случилось?

– Эта мартышка опять что-то задумала! И ещё из себя обиженную строит!

– Успокойся, Витя, я поговорю с ней. И не кричи на девчонок, не трать свои нервы и энергию, ты же знаешь, что наши крики на них не действуют, дипломатичней надо с ними. О! Смотри, они уже секретничают, – Владимир Юрьевич, усмехаясь, кивнул на женщин, которые стояли кружком и тихо переговаривались. – Слушай, а ночью ты выведать у Наташки ничего не можешь?

– А ты у Ларисы?

– Это её прерогатива, если ей что-то нужно, а она уверена, что я против, тогда и пускает в ход своё женское секретное оружие. А у тебя разве не так?

– И кто празднует победу? Ты или оружие?

– Смотря что ей надо, иногда я, иногда делаю вид, что оружие, – засмеялся Владимир Юрьевич.

– Ладно тебе! Ты думаешь, я не догадываюсь, откуда эти мартышки черпают информацию? Да стоит Аське только лифчик снять перед Стасом, как он выложит ей всё, что знал, знает, и будет знать! Да и мы с тобой не далеко ушли. Если Наташке от меня что-то надо, она лезет напролом. Без всяких предисловий и предварительной подготовки. Ты никогда не присутствовал у Марфы на допросах? Вот у меня такое чувство, что Наташка берет у неё консультации. А если я не удовлетворяю её любопытство, она отлучает меня от своего тела. И я всегда знаю, когда нужные сведения они узнают, Наташка меняет гнев на милость. Где все остальные?

– Дарья в город уехала за продуктами, Стас при ней в качестве рабсилы. Баба Люба с детьми устроили себе тихий час. Генерал завтра привезет Ларису и Юрку. Галка в школе, должна прийти с минуту на минуту. Надеюсь, в школе у неё сегодня всё в порядке будет, иначе она придёт поздно, когда надо будет уже ложиться спать.

– А что, часто бывают не порядки? – удивился Виктор.

– Очень часто. У меня такое чувство, что они со школой объявили друг другу войну и на перемирие идти не собираются. Что случилось, никак не пойму. А Галя молчит, опустит глаза и молчит. Даже не знаю, что делать. Ладно о грустном, пойдём в дом, скоро футбол начнётся. И куда интересно делись наши подруги? В дом они не заходили, – Владимир Юрьевич посмотрел по сторонам.

– Не озирайся, они пошли секретничать за баню. Кто играет?

– Наши и «Спартак».

Мужчины вошли в дом, включили телевизор и занялись критикой футболистов, тренеров и судей. Каждого по отдельности и всех вместе.

А подруги сидели на скамейке за баней, любовались озером и только-только появившимися листочками, подставив лица под теплые лучи солнца для первого весеннего загара.

– У меня украли икону, – тихо сказала Аля, глядя на озеро печальными глазами.

– Что? – в один голос спросили Наташа и Ася.

– У меня украли икону, – ещё раз повторила Аля.

– Какую икону? Тайную? – с испугом спросила Наташа.

– Бабушкину. А тайную икону я не проверяла, побоялась. И у меня ещё пропали кое-какие вещи. Хрустальная ваза, шарфик и шапочка, которые вы мне подарили на восьмое марта в этом году. В нашем тайнике, Наташка, я ничего не проверяла, боюсь, – тихо сказала Аля и заплакала.

– Ты поэтому и ехать не хотела, думаешь, что в твое отсутствие кто-то лазает у тебя по дому? – спросила Ася.

– Я не думаю, я уверена! Ведь икону не просто украли, а заменили похожей репродукцией, значит, он знает, какая икона у меня была, – так же тихо и как-то обреченно ответила Аля.