Максим Шторм - Закон и честь. Часть вторая. Иллюзия закона

– Что-то случилось? – Элен специально сделала ударение на втором слове, намекая этому типу, что время позднее, а она девушка приличная, чтобы стоять перед ним в накинутом на голое тело халате и сверкая обнажёнными лодыжками! И чего ему неймётся? Признаться, появление дворецкого пусть и не слишком удивило её, но было крайне неприятным.

– Мне нужна ваша помощь, мисс Харт, – огорошил её высокий старик.

Элен показалось, что она ослышалась. Помощь? В десятом часу вечера?! Или же она не так его поняла?

– Вам нужна моя помощь? – тупо переспросила она, на несколько секунд растеряв всю уверенность. Неожиданная просьба дворецкого выбила её из колеи. – Вы хотите, чтобы я вам помогла? Сейчас? Может, вы хотите сказать, что я понадоблюсь вам завтра…

– Нет, мисс Харт, – сказал, как отрезал Шатнер, и Элен могла присягнуть, что заметила в его жёстких глаз промелькнувшую тень злорадства. – Именно сейчас. Безотлагательно.

– Что я должна сделать? – покорно потупилась девушка, застенчиво теребя поясок халата. Она не хотела, чтобы он видел, каким яростным огнём разгорелись её глаза. Да этот мерзавец просто наслаждается её беспомощностью, упивается своим положением и властью над нею, над простой девчонкой с улицы Шестерёнок. Кто она против него? Обычная нянька, которая, как ни крути, должна во всём подчиняться мажордому дающей ей работу семьи.

Дворецкий самодовольно улыбнулся самыми краешками губ. В эту секунду он на неуловимый миг стал похож на Катрин. Что ж, Элен слышала, что порою собаки перенимают черты своих хозяев, а Уильям Шатнер был преданнейшим псом Гиллроев. Вот только насколько далеко он готов зайти в своей преданности? Бывали такие моменты, когда Элен просто боялась его.

– Я жду вас внизу на кухне, мисс Харт. Работа не займёт много времени. Но и не терпит отлагательств. Я всё покажу.

– Я только оденусь, – сказала Элен, дрожа от внутреннего негодования.

Она никогда не чуралась работы и лентяйкой её ещё никто не называл. Но в поведении дворецкого ей чудился какой-то умысел. Что-то он темнит. Наверняка он сам придумал эту внезапную вечернюю работу, настолько неотложную и важную, что ему понадобилась её срочная помощь. Что затевает этот старикашка? В какие игры он вздумал с ней играть? И ведь никому не пожалуешься! Катрин и слушать не станет обвинения в адрес своего ненаглядного дворецкого. А с мистером Гиллроем вообще разговаривать бесполезно. Собственно, за все время работы Элен в особняке, он не сказал ей лично ни одного слова.

Дворецкий чуть наклонил голову, словно принимая её условия и не говоря больше ни слова, повернулся к Элен спиной. Девушка проводила негодующим взглядом его удаляющуюся по освещённому настенными светильниками коридору долговязую фигуру. Шатнер всегда ходил с высоко поднятой головой, не сутулясь и не подволакивая ноги. Походка у него была совсем не старческая. Пару раз Элен задумывалась о возрасте дворецкого, но так и не могла дать точного ответа. Несмотря на морщины и седину, Шатнер производил впечатление ещё очень крепкого и сильного человека. А грозному блеску его глаз мог позавидовать и пылкий юнец.

Девушка в сердцах хлопнула дверью и, не теряя более времени, кинулась переодеваться в форменное платье. Времени собирать волосы уже не было, так же, как и одевать чулки, поэтому Элен выскочила из спальни в туфлях на босу ногу. Сбежав вниз по лестнице, и, так никого более не встретив на просторах засыпающего, погружённого в полумрак дома, девушка немного привела дыхание в порядок и вошла на кухню с выражением отрешённого достоинства на лице. Кухню освещала огромная свисающая на цепях многоуровневая люстра. Каблучки туфель девушки звонко зацокали по устилающей пол мраморной плитке. Дворецкий ждал её возле кухонного стола с самым скучающим видом из всех возможных.

– Вот, – старик указал костлявым пальцем на нечто, чего Элен, замерев посредине комнаты, пока не видела. – Я обнаружил это, совершая ежедневный вечерний обход дома. Это просто непозволительно. Всего лишь час назад этого тут не было. Смею надеяться, что во время ужина вы тоже ничего не заметили, потому что этого ещё не было. В противном случае…

– Да объясните же вы ради всех святых, что вы там нашли! – не выдержала Элен, с тихим отчаянием глядя на разглагольствующего дворецкого. Подходить к нему ближе она не решалась.

– А вы подойдите и сами всё увидите, – сказал Шатнер, делая приглашающий жест рукой. – Смелей, смелей. И только попробуйте сказать, что это не самое настоящее свинство.

Уже заинтригованная, Элен быстро обошла стол и приблизилась к Шатнеру. Одного взгляда, брошенного на пол, ей хватило, чтобы понять причину искреннего негодования старика. На полу, прямо между столом и кухонной плитой была рассыпана гречневая крупа в количестве примерно двух фунтов. Элен потрясённо перевела взгляд с гречки на распахнутую дверцу настенного шкафчика, подвешенного прямо над плитой. На нижней полке шкафчика у самого края лежала опрокинутая жестяная банка, откуда, собственно, на пол и проспалась крупа. Складывалось впечатление, что некто, пытаясь дотянуться до чего-то, сокрытого в самой глубине шкафа, ненароком задел стоящую у края банку и опрокинул её. Правда, что такого особенного могло понадобиться этой… этому… неизвестному свинтусу, Элен и ума приложить не могла. Насколько она знала, в этом шкафчике, забитом коробками и банками, хранились исключительно сыпучие продукты: крупы, специи, соль. И никаких сладостей.

– И что вы прикажете со всем этим делать? – гневно насупленные брови дворецкого выражали самую крайнюю степень негодования.

– Сэр, когда я кормила двойнят, ничего подобного здесь не было, – тихо сказала Элен. – Не думаете ли вы, что я не убрала бы за собой, произойди такой казус? Кто-то рассыпал гречку уже после того, как я увела отсюда детей. Наверно, это Стефан…

Дворецкий посмотрел на неё как на идиотку.

– Ну разумеется Стефан! А кто ещё это может быть? Уж не думаете ли вы, что сие безобразие дело рук мистера Гиллроя или миссис Гиллрой? Если только ваши подопечные не совершили дерзкой вылазки из кроватей на кухню, чтобы совершить эту возмутительную диверсию!

– Дети в своей комнате, и наверняка уже видят десятые сны, – горячо запротестовала Элен, грудью вставая на защиту двойнят. – Успокойтесь, сэр, я всё приберу. Нет никакой нужды всё усложнять. И не надо так уж сердиться на Стефана. Бедный юноша даже не понял, что совершил что-то плохое! А собственно, ничего особо страшного и не случилось!

Элен почувствовала, что начинает закипать от негодования. И столько-то суеты из-за какой-то несчастной рассыпанной гречки?! Это и есть важное и не терпящее отлагательств дело? В конце концов, она нанималась не уборщицей в этот дом! Или Шатнер возомнил, что она должна нести ответственность и за старшего сына хозяев, раз поддерживает с ним доброжелательные отношения?