Лев Голубев-Качура - Оперативно-розыскной отдел. Боевик-детектив-боевик

© Лев Голубев-Качура, 2019

ISBN 978-5-0050-0654-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Об авторе.

Родился в городе Юрьевец, Ивановской области. Образование высшее. Женат, имею двоих детей: сына, и сына. Увлекаюсь катерами и яхтами. Люблю посидеть на берегу реки или озера у ночного костра, и полюбоваться звёздным небом.

О книге.

В сборник вошли детективные рассказы, повествующие о нелёгких буднях работников милиции, их заботах и мечтах.

Время, жизнь и политический строй государства, в котором живут и работают эти люди, диктует те методы работы, которые более соответствуют этому времени.

Если идёшь работать в милицию не по принуждению, а по чувству долга, будь готов к бессонным ночам, отсутствию регулярных выходных дней и внеплановых вызовов.

Для работы в милиции необходимо обладать такими качествами, как: честность, бесскорыстность, хорошая физическая подготовка, и быть всегда готовым прийти на выручку товарищам.

Автор

С другой стороны занавеса до слуха Люси доносился приглушённый гул множества голосов, стук откидных сидений. В него изредка вплетались – то детский смех, то сдерживаемое покашливание.

Она решила сквозь щель между занавесями оглядеть зал и арену – все места были заняты, и это очень порадовало её – аншлаг! Который день они выступают в этом городе, и всё аншлаг! Этот город принесёт нам удачу и выручку, подумала она. Можно надеяться на премиальные, а с ними и мне на новое платье.

Она перевела взгляд от трибун для зрителей на арену – униформисты заканчивали подготовку арены к общему, приветственному, выходу артистов.

Музыканты на галёрке настраивали свои инструменты – оттуда доносились: то мягкие звуки валторн, то неожиданно возникала какая-то мелодия скрипки, и вдруг её перебивала барабанная дробь. И всю эту какофонию звуков завершал удар в большой барабан.

Для Люси всё, что сейчас происходило вокруг, было «музыкой жизни», её жизни.

С малых лет она была окружена, и дышала воздухом цирка. Она купалась в нём наслаждаясь, и не могла представить себя вне цирка… Это была её жизнь.

Её родители, тоже работники цирка, но не артисты. Мать убирала в служебных помещениях, а отец делал то же самое, но в вольерах…

Ты что здесь делаешь? – раздался за спиной строгий голос. Тебе, что, не надо переодеваться к выступлению? Марш отсюда!

Она сразу узнала строгий голос директора, а узнав, мысленно представила его нахмуренные брови. Но глаза… Его всегда выдавали глаза – добрые, и с искорками лёгкой усмешки внутри зрачков, когда смотрел на неё. Она знала, Константин Петрович относится к ней, как к своей дочери, и поэтому не боялась его.

А чего ей бояться-то, если она с младенческих лет чаще сидела у него на коленях, чем у родного отца. И это он, когда ей исполнилось четыре года, первым показал ей арену.

И эта круглая, тринадцатиметровая, посыпанная опилками площадка, навсегда вросла в её душу и жизнь.

Цирк – это была она сама!

– Дядя Костя, вы только послушайте как шумит зал! Сколько в нём народа! Дядя Костя, снова аншлаг! – радостно воскликнула она!

– Ты права Люсьен, в этом городе у нас, оказывается, много поклонников, и надо постараться чтобы мы не потеряли их, – отвечая, он погладил Люсю по плечу.

Ладно, девочка. беги переодеваться, твой Вася уже приготовился к выступлению.

– Почему мой! – фыркнула она, но сердце при его имени радостно затрепетало в груди.

Ни дядя Костя, ни мои товарищи по манежу, никто-никто не знает ещё, что Василёк сегодня, во время репетиции, признался мне в любви, подумала она. И при мысли о любимом щёки её непроизвольно заалели.

И чтобы не выдать своих чувств, она, произнеся «Бегу!», побежала в общую с девчонками гримёрную.

По привычке толкнув дверь, она, не останавливаясь, хотела войти, но дверь не открылась. Чего это девчонки заперлись, удивляясь подумала она? И застучала кулачком по двери. Но дверь не открылась.

Тогда она, прижав ухо к двери, прислушалась, но в гримёрной было тихо – ни один звук не донёсся до её слуха.

Вот безалаберные девчонки, возмутилась Люся, мне переодеться надо, а они заперли гримёрку! И продолжая возмущаться, побежала на поиски ключа.

Спрашивая у одной, второй, третьей, она везде получала отрицательный ответ – нет, она не запирала, зачем?

Люся, совсем расстроившись, побежала искать плотника. Пробегая мимо гримёрной, она нечаянно толкнула дверь, и «о чудо», дверь открылась.

Вот дурёха, воскликнула она, никто её не запирал, я наверное по рассеянности не в ту сторону повернула ручку. И ещё раз обозвав себя дурочкой, принялась переодеваться.

* * *

Люся и Вася, держась за руки, стояли перед вот-вот готовым распахнуться занавесом. А с другой его стороны: инспектор манежа – громко, растягивая слова, объявлял: «Выступают… лауреаты… конкурса… артистов… цирка – …воздушная гимнастка, он усилил голос – Люсьен Казимирова.., и… мастер спорта…, воздушный гимнаст… Василий Кузнецов.

На галёрке оркестр заиграл «выходной марш», и Василий с Люсей выбежали на середину арены.

Сегодня у них всё получалось славно. Упражнения, одно за другим, они выполняли под громкие овации зрителей.

Люся птицей перелетала с одной «перекладины» на другую, переворачивалась, изгибалась… Она успевала не только выполнять свои упражнения, но и постоянно, не теряя из виду. следить за напарником.

Они работали вдвоём! От их слаженности действий зависели: чистота исполнения упражнений и всего номера в целом.

Наконец зазвучала барабанная дробь, зал притих в ожидании какого-то сложного упражнения, иии…

Люся, накинув на тело три витка пёстрой ленты, бросилась вниз головой!

Это падение на арену вниз головой она не один раз демонстрировала зрителям раньше, и на репетициях тоже повторяла.

Зрители, вначале, затаив дыхание замирали, затем, на трибунах раздавалось общее «Ахх!», и всё перекрывала буря аплодисментов.

Это был её коронный номер!

Но сегодня что-то пошло не так – она, как и прежде на репетициях, и как прежде на выступлениях, напрягла тело, собралась, и… полетела…

Лента должна была скользить по телу, и зажимая её ногами, Люся регулировала скорость падения. Но почему-то лента не скользила. Попытки Люси задержать своё падение не удавались.

Всё происходило за доли мгновения, и за те же доли мгновения она поняла – она разобьётся!