Ольга Трушкина - Дачная история

© Ольга Трушкина, 2019

ISBN 978-5-4496-9440-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Нещадно палило полуденное солнце. Генрих Валентинович уже почти целый час стоял на автобусной остановке в сопровождении Антоши. Юный толстячок очень тяжело переносил жару, был весь красный, как помидор, жутко потел, и постоянно ныл, чем очень раздражал и без того злого Генриха:

– Ну, когда же приедет этот чертов автобус?! Он, что, ходит всего раз в сутки?!

Генрих Валентинович, в свою очередь, изнемогал под тяжестью огромного, туго набитого продуктами, рюкзака, но не решался снять его и поставить на землю, так как в любую минуту ожидал прибытия автобуса. Этот раздолбанный драндулет обычно ходил строго по расписанию – один раз в час, но сегодня он почему-то запаздывал. А народ, жаждущий попасть на свои дачи, все прибывал. Количество старух, обремененных гигантскими корзинами, неподъемными рюкзаками и баулами, было уже просто угрожающим.

– М-да, – сказал Генрих Валентинович, вытаскивая из нагрудного кармана футболки измятое расписание движения автобуса №15. Он театрально приподнял брови и посмотрел на наручные часы, а затем вновь на расписание, – Да что ж такое-то?! Да что ж такое-то делается-то, а, граждане пассажиры?! Надо принимать какие-то меры! Автобус опаздывает уже на 20 минут!

Несколько старушечьих голов в пестрых платочках повернулись в сторону Генриха Валентиновича и сочувственно закивали, выражая свою солидарность.

В этот момент из-за поворота показалась долгожданная развалюха. Она медленно, но верно приближалась к остановке. Первым автобус заметил глазастый Антоша:

– Бабковоз едет! – закричал он.

Услышав это, старухи немедленно заняли свои боевые позиции. Их главной задачей было немедленно влезть в автобус, при этом перекрыть доступ к дверям остальным. Наконец-то долгожданный драндулет со скрежетом остановился и с громким пыхтением открыл двери. Оказалось, что он уже набит дачниками до отказа. Вряд ли там хватало места для всех желающих, но многоопытные старухи-пассажирки, тем не менее, стали проникать в автобус, прессуя уже находившихся там людей. Такая методика дала прекрасные результаты. Минуты через две все бабки успешно влезли в автобус, давя друг друга и злобно переругиваясь. Генрих Валентинович, сразу же оттесненный от заветной дверцы, попытался подсадить Антошу под толстый зад, и ему удалось поставить длинную ногу на ступеньку. Балансируя на одной конечности, мужчина попытался хоть за что-нибудь ухватиться свободной рукой. Оказалось, что он вцепился в чью-то сумку, в которой что-то громко захрустело. Генрих тут же получил сильный удар по носу, от которого они вместе с Антошей вывалились из автобуса. К счастью, бедолаги упали на огромный рюкзак Кружкина и почти не ушиблись. Из медленно отъезжающего автобуса раздался истошный бабий вопль:

– Ирод! Супостат очкастый! Всю мою мармашель перемял! Да что б ты сдох, интеллигент проклятый!

На этих словах двери закрылись, и переполненный автобус, тяжело пыхтя, медленно пополз дальше по своему маршруту. Генрих с Антошей встали и отряхнулись.

– М-да, ну, ладно! Придется идти пешком!

– Дядя Гена, давай возьмем такси! У меня ожирение третьей степени, мне противопоказаны тяжелые физические нагрузки, да еще и в такую жару!

– Ничего, Антоша, похудеешь немного! Придется тебе растрясти жирок, денег на такси у нас нет!

В ответ мальчишка только заревел и понуро поплелся вслед за бодро шагающим Генрихом в сторону дачи.

Нужно сказать, что впервые за три года Кружкину дали, наконец-то, недельный отпуск. Поехать отдохнуть к морю или в санаторий ему не позволяло финансовое положение, поэтому он решил провести свой отпуск на загородной даче, принадлежавшей когда-то его матушке. Узнав об этом, теща страшно обрадовалась и решила отправить вместе с ним Антошу:

– Ребенку нужен свежий воздух. Мы целыми днями работаем, а бедное дитя вынуждено проводить каникулы в городской квартире в обществе бабушки. Как славно, Геночка, что ты едешь на природу! Антоша составит тебе компанию! Да и бабушка от него отдохнет.

Генрих не обрадовался от этого предложения. У него были совсем другие планы. Он намеревался пригласить к себе в гости какую-нибудь милую даму, чтобы приятно провести досуг.

«– Что ж, придется отказаться от задуманного. Ах, мечты, мечты, где ваша сладость?» – подумал он. При этом тяжко вздохнул, но покорился судьбе, – «Человек предполагает, а бог располагает.»

На следующий же день бабушка, Матрена Ивановна, начала собирать их в дорогу. Она накупила мясных и рыбных консервов, «Роллтонов», картошки, конфет, печенья, чаю, кофе и сахару. Старушка напекла устрашающее количество пирожков. Гигантский Генриховский рюкзак еле закрылся. Пришлось посадить на него сверху бабушку, и только так Кружкину удалось застегнуть пряжки.

– Ну, с Богом! – сказала Матрена Ивановна, выпроваживая будущих дачников за порог.

Она закрыла за ними дверь на все замки и облегченно вздохнула:

– Слава Богу! – сказала она, – Не знаю, как они, но вот я-то уж точно без них неплохо отдохну!

Почти два часа Генрих и Антоша тащились по пыльному шоссе к дачному поселку «Любитель». Мальчик всю дорогу ныл и причитал:

– Ой, ножки болят! Ой, голову напекло! Ой, пить хочу! Достань мне лимонад!

– Я не собираюсь раскрывать рюкзак. Придется тебе потерпеть. Еще совсем чуть-чуть!

Наконец, когда силы почти оставили их, путники достигли цели.

– Вот, уже пришли! – объявил Генрих, указывая на потемневшее и покосившееся от времени строение, ушедшее в землю по самые окна.

– Какой мерзкий домишка! Я не хочу тут быть ни минуты! – заорал Антоша.

– Чем богаты, тем и рады! Если ты сейчас не заткнешься, я выпорю тебя ремнем. Тут нет ни мамы, ни бабушки, ни сестры – защитить тебя не кому. Так что слушаться меня – в твоих интересах! Всяк сверчок знай свой шесток!

В ответ мальчишка поревел еще минут десять, просто так, для порядка, а затем успокоился и пошел обследовать сад. Генрих Валентинович, тем временем, отправился в дом распаковывать рюкзак. Внутри хижины оказалось, и правда, очень не уютно, темно и сыро. Стоял затхлый запах гниющего дерева и плесени. Кружкин попытался включить свет, злобно щелкая выключателем и приговаривая: «Да что ж такое-то!». Но лампочки так и не загорелись. Тогда, чертыхаясь и матерясь, постоянно ударяясь тощими коленками об острые углы мебели, он добрел до окна и с трудом открыл ставни. Свежая струя воздуха проникла в затхлое помещение, и комната осветилась дневным светом. Представшая взору Генриха картина поразила его самым неприятным образом. Лежащий на полу ковер уже давно прогнил до дыр и нестерпимо вонял, под ним ползали гигантские мокрицы и еще какие-то неизвестные ужасные твари. С потолка свешивались огромные паутины из которых на мужчину злобно смотрели крупные, волосатые пауки. По углам копошились какие-то неприятные насекомые.