Екатерина Барсова - Тропическое танго

Пенсионерка! Сначала ее это слово пугало – потом привыкла. Никуда не надо торопиться, бежать, вставать утром… Не надо общаться с разными ненужными тебе людьми. Тишина, покой. Дочь Татьяна с семьей в Америке.

И через пару месяцев безработной жизни Марине стало тоскливо, показалось, что жизнь закончилась, словно она сошла с поезда и очутилась на заброшенном полустанке. И что делать дальше – абсолютно непонятно. Она записалась на курсы вышивания при местном Доме культуры, но все это отдавало нафталином, а главное – непроходимой скукой. Потом были компьютерные курсы. Но это все не то. Она смотрела на себя в зеркале и с содроганием видела, что стареет буквально на глазах: взгляд становится тусклым, волосы – не блестят и словно истончаются, уголки губ опускаются вниз. И вдруг эта встреча! Вот уж, как говорится, нежданно-негаданно.

Славка по-прежнему интересный мужчина, и наверняка у него есть женщина. Полковник в отставке, и все при нем: внешность, обаяние, достаток, судя по хорошему пальто и дорогим кожаным ботинкам… А она! Марина критически взглянула на себя со стороны – обычная увядшая пятидесятилетняя женщина.

Марина налила полную ванну горячей воды, легла, закрыла глаза и задумалась. Никогда еще мысль о бесцельности жизни так не пугала ее. Самое большее, что ждет в ближайшем, – еще одни курсы по вышиванию, выжиганию, причитанию… Одинокая бессмысленная старость. А ведь ей всего лишь пятьдесят четыре, не шестьдесят и не семьдесят. Хотелось плакать. Марина поднялась из ванны, прошла в комнату, оставляя после себя на полу белые ажурные комки пены. Почему она не может у себя дома пройтись обнаженной? Живет одна, может позволить себе любую вольность. Да и полы сама моет… Марина встала перед большим зеркалом шкафа-купе, покрутилась, придирчиво рассматривая отражение.

– Ничего! Очень даже ничего! – фигурка стройная, почти девичья. Ела Марина мало. Сладким не увлекалась, да и генетика не подвела – мать и бабушка оставались тоненькими и моложавыми до самой старости. И ноги у нее красивые, длинные и почти не потеряли формы. Вот только лицо и глаза не те, что были в юности…

Глаза были усталыми, утомленными от жизни, потухшими и равнодушными. Такие глаза сразу выдавали возраст, образ жизни и полное отсутствие интереса к этой самой жизни. Надо было что-то делать! Но что? Марина поплелась обратно в ванную, сняла с крючка махровый халат, закуталась в него и пошла на кухню. Впервые за долгое время она изменила своему вечернему ритуалу: налила себе в чашку не ромашковый чай, а коньяк, подарок коллег на позапрошлый день рождения, и выпила его залпом. На душе было тоскливо.

Утром сложился четкий план действий. Марина решила пройтись по магазинам и привести себя в порядок. Полковник может позвонить в любой момент, они же обменялись телефонами – и мобильными, и домашними, договорились созвониться и куда-нибудь сходить, посидеть… Что же она предстанет перед Славой в таком виде – одинокой несчастной женщины? Так не годится, она должна быть в полном порядке: ухоженной и выглядеть на пять с плюсом. Деньги у Марины были, она сдавала материнскую квартиру в хорошем престижном районе, имелись кое-какие накопления, а тратила она очень аккуратно. Берегла на черный день или просто на будущее, которое обычно представлялось туманным и расплывчатым, как дождливый пейзаж.

Но теперь казалось, что будущее постепенно приобретает контуры. И напоминает зеленую лужайку. И на этой лужайке можно посадить разные цветы, они расцветут, и поплывет по воздуху медовый запах. Марина сняла в банке приличную сумму и начала свой «Большой поход Венеры Милосской» – шопинг и визит в салон красоты.

Домой Марина вернулась только вечером – усталая и довольная. Она приобрела чудесное светлое пальто длиной до колен. И это алое платье – прелесть. Пусть и немного вызывающее: откровенное декольте и тоненькие бретельки, но цвет! И как же ей идет! Марина смотрела в зеркало в примерочной и ощущала себя совсем другим человеком – смелым, решительным, с авантюрной жилкой. И еще туфли на шпильках. Столько лет она не носила каблуки, почти отвыкла, но красота требует жертв.

Потом был поход в салон красоты. Дома, свалив покупки в коридоре, она долго и придирчиво изучала новую себя в зеркале – да, она изменилась, стала интересней: стрижка каре, волосы шоколадного оттенка, а не мышино-русые, как раньше, но понравится ли это Полковнику? И вообще, можно ли дважды вступить в одну и ту же реку? Древние говорили, что – нет.

Марина открыла балкон – ей не хватало воздуха. Глубокий черный вечер вползал в комнату. Шел мелкий дождь. Она опустилась в кресло, не раздеваясь, как была в куртке, вспомнился такой же вечер много лет назад…

Маришка дружила со Славой с первого класса, и все были уверены, что они непременно поженятся, когда вырастут. Они всегда были вместе, в школе, после школы и даже ходили в один и тот же танцевальный кружок.

Тем вечером шел весенний дождь. Они гуляли по улице, следом увязалась какая-то дворняга, Марина кинула ей кусок пирога: собака поймала на лету, они с хохотом рванули вперед, свернули и оказались под аркой, ведущей во двор. Их шаги гулко отдавались в тишине. И было так удивительно – свет падал со стороны улицы, а со стороны двора – зияла темнота… Они поцеловались один раз, другой… И началось это странное томление-наваждение. Слава собирал языком капельки дождя, повисшие на ее ресницах, на губах… В груди разливалось приятное тепло: острое и щемящее, сердце стучало где-то в горле и отдавало в висках. Марина закрыла глаза. Они стояли так, тесно прижавшись друг к другу, что было трудно дышать. Легкие поцелуи порхали по лицу, касались ее губ, скользили по шее… Мир качнулся и замер, а когда она открыла глаза, то услышала шепот: «Пойдем ко мне, я сейчас один, все разъехались. Родители в гостях, а бабушка осталась ночевать у старой подруги».

Но почему в ее голове вертелась дурацкая мысль, что если она переспит с Славой, то он ее непременно бросит. Почему?

– Я… – она покачала головой. – Я не могу…

– Почему?

– Потому…

И почему она не пошла? Потом была весна, выпускной, и следующий день после выпускного, когда они отчаянно поссорились, разругались и расстались. Как оказалось – на целую вечность. На тридцать восемь лет… Она вздохнула. Звонил ли он ей?

Марина проверила автоответчик. Нет, никаких звонков. А если он вообще никогда не позвонит? Зачем ему вспоминать школьную любовь? У него, наверное, есть женщина, молодая, красивая. А мимолетная ностальгия прошла, Слава поразмыслил и решил поставить точку, не встречаться больше с Мариной. И так тоже могло быть. А она уже вообразила себе бог знает что!