Александр Теущаков - Путь «Черной молнии». Книга 2

Прошло полмесяца. Работая в первую смену, Александр Воробьев со своей бригадой ожидал вечернего съема, но в этот момент к нему подошел Волков и тихо предупредил:

– Санек, сегодня оставайся во вторую смену. Через час к пятому цеху подъедет грузовая машина. Подойдешь к зэку водиле – это мой человечек, он машины 23 23 Гонять машину – заезжая в зону, вольный водитель, руководствуясь приказом, передает машину шоферу-заключенному гоняет. Водила укажет тебе, где спрятан грев. Заберешь и жди съема с работы. Я сам не могу, буду занят в жилой зоне, сегодня в нашем проходе пойдет игра, каталы 24 24 Катала – игрок в карты соберутся. С бугром и нарядчиком я договорился, твою карточку перекинут во вторую смену.

«Надо, так надо», – подумал Александр и, попрощавшись с Волковым, остался в промышленной зоне.

Ночью, перед съемом с работы второй смены, когда все заключенные крепко спали, в секцию, где размещалось спальное место Александра Воробьева, в мягкой обуви на войлочной подошве, осторожно прокрался мужчина. Подойдя к нужной кровати, он наклонился над парнем, лежащим на спине. Воробьев крепко спал. Ночной визитер встряхнул правую руку и в его ладони оказался острый, трехгранный стилет. Левой рукой он крепко зажал спящему заключенному рот, и умело вонзил лезвие прямо в сердце. Тело дернулось и через мгновение успокоилось. Воробьев был мертв. Убийца вынул из тела стилет. На одеяле расплывалось большое кровяное пятно. Перевернув убитого лицом вниз и, стараясь не нарушать сон осужденных, «торпеда» прокрался по проходу между кроватями и вышел из секции.

В просторном фойе должен был дежурить ночной дневальный из числа заключенных, но в тот момент на посту его не оказалось. Убийца спустился по лестнице на первый этаж и вышел на территорию корпуса. Пройдя к бане, он перепрыгнул невысокий забор и направился по внутренней тропе нарядов в промышленную зону.

В это время возле вахты столпились заключенные, ожидая съема с работы. Пройдя по карточке в жилую зону, Воробьев зашел в столовую и, забрав пайку хлеба, направился в свой барак. Тихо, чтобы не разбудить спящих, он прошел к своему спальному месту и, остановившись, оторопел. На его постели лежал человек.

В том же проходе на своей кровати спал Волков. «Странно, может Волоха кому-то разрешил отдохнуть на моей постели, ведь раньше такое случалось, когда к нему приходили поиграть в карты, а меня просили перелечь на другую шконку».

После того, как Воробьев доказал надзирателям, что способен постоять за себя, его уже не так тщательно и нагло проверяли по ночам. Завхоз подводил проверяющих к спальному месту и они, убедившись, что Воробьев на своем месте, уходили.

Александр, подойдя к Волкову, потормошил его за плечо. Владимир тут же проснулся и приподнялся в постели.

– Это кто? – спросил Воробьев.

Волков демонстративно протер глаза и, пожав плечами, спустил ноги на пол. Протянул руку и похлопал спящего по спине, но он продолжал спать как «убитый». Волков резко поднялся и, сдернув одеяло, схватил спящего за руку и резко повернул лицом вверх. Жуткая картина предстала перед глазами друзей: на постели расползлось большое кровавое пятно. Открытые глаза парня безжизненно уставились в одну точку. Вся его грудь была перепачкана кровью. Рот застыл в ужасном оскале. Друзья догадались, что этот человек мертв.

Волков шепотом посоветовал Воробьеву не поднимать шум и направился в каптерку к завхозу. Разбудив его, предупредил о происшествии и предложил вызвать контролеров.

Через пятнадцать минут Воробьев и Волков находились в надзорслужбе и давали первые объяснения по поводу ночного инцидента. У Воробьева имелась масса свидетелей, что он в это время был в промышленной зоне и совершенно не ведал о человеке забравшегося без разрешения в его постель.

Волков ничего существенного показать не смог, он, как и все заключенные в секции, крепко спал. Естественно он не видел и не слышал, как посторонний зашел в проход и, раздевшись, лег в постель Александра.

Воробьева и Волкова увели в изолятор и оставили до утра. Затем пришел дознаватель и, вняв с обоих показания, передал оперативникам колонии для дальнейшего расследования убийства.

В ходе оперативных мероприятий выяснилось, что погибшим оказался осужденный четвертого отряда. Как он оказался в другой локальной зоне, в чужом отряде и на кровати Воробьева, предстояло еще выяснить. Статья, по которой отбывал наказание потерпевший, оказалась идентичной, за двойное убийство. На свободе он вел аморальный образ жизни и не имел постоянного места жительства.

…Подполковник Кузнецов, получивший указания от Садовникова, накануне убийства встретил с этапа исполнителя-зэка и, переговорив, заверил, что со стороны различных служб к нему интереса не возникнет. Кузнецов в этом плане перестраховался и дал «зеленый свет» в устранении нежелательного элемента. В убийстве Воробьева он был заинтересован, как никто другой. После полученных угроз он был настроен решительно и плану, предложенному Садовниковым, даже обрадовался. Дело оставалось за исполнителем.

Утром, находясь с деловым визитом в управлении, подполковник случайно услышал, что в «Пятой» колонии произошло ЧП. Найден труп человека. Не откладывая, он первым делом поехал на работу и сразу же включился в «расследование», но провести его нужно грамотно, чтобы не возникло подозрения, что Кузнецов каким-то образом заинтересован в ликвидации Воробьева. Он высказал Цезареву свои соображения, что убийца, очевидно, пришел убивать именно Воробьева, а не того, кого пригвоздил. Кузнецов, заинтересованный в запутывании следствия, надоумил Цезарева, что отпускать Воробьева из ШИЗО нельзя, ведь убийца до сих пор не найден и, узнав, что убрал не того, кого нужно, попытается завершить дело. В отношении Волкова оперативники приняли другое решение: не получив от него убедительных объяснений, выпустили из изолятора в зону.

Начальник оперчасти Цезарев, разыскивая свидетелей ночного происшествия, предположил, что первым, кто мог хоть что-то видеть, должен оказаться ночной дежурный, которого на момент убийства на месте не оказалось.

В спальной секции, где случилось происшествие, контролеры провели обыск, перевернув верх дном постели и прикроватные тумбочки. Искали орудие убийства. Дело дошло и до допроса ночного дневального, который клялся и божился, что никто за время его дежурства мимо поста не проходил.

Майор Цезарев рассудил логично: «Если убийца не проходил мимо дежурного, значит, он находился в одной секции с остальными заключенными. Под подозрение попадают пятьдесят человек». Он не верил словам дежурного и, моргнув Кузнецову, чтобы поддержал его, принялся допрашивать осужденного. Если он виноват, то перекрестный допрос непременно даст результат и, запутавшись, заключенный вынужден будет дать правдивые показания. После изнурительного двух часового допроса, дежурный, окончательно упавший духом, сдался и решил признаться в своей вине.