Светлана Рощина - Тайник. Сборник детективных рассказов

И уговаривая себя таким образом, я обошла вокруг дома, после чего снова вернулась к подъезду и смело вошла внутрь. И в ту же секунду, как я закрыла за собой дверь изнутри, все мои благие мысли и намерения улетучились без следа, потому что дребезжание сверхмощного перфоратора было слышно даже здесь.

Соседи с двенадцатого этажа были дома и продолжали свой ремонт.

Услышав эти звуки, я даже перестала думать, автоматически начав подниматься по лестнице наверх. Но чем выше я поднималась, тем громче были звуки соседского перфоратора, и мне начало чудиться, что я просто схожу с ума, и соседи сверлят не свои стены, а мой мозг, высверливая из него остатки благоразумия. И я поняла, что готова убить их, если это и есть цена тишины.

Осознав это, я остановилась. Идти домой было нельзя, потому что в этом нескончаемом ужасе грохочущих звуков я не смогу контролировать себя. И если проблему на данном этапе нельзя было решить мирным путём, то следовало подождать. Хотя бы завтрашнего дня, когда появится участковый и можно будет привлечь его к решению этих проблем.

А собственно, чего ждать до завтрашнего дня? Если мне всё равно не удаётся сегодня поработать, то лучше уж я проведу этот день в отделении полиции, где покараулю участкового и вернусь домой только в его сопровождении, чтобы он сам мог стать свидетелем того кошмара, который устроили мне соседи.

И я снова пошла по тому же маршруту, с которого только что вернулась. Но чем ближе я подходила к отделению полиции, тем больше сомнений закрадывалось в мою голову. Ведь дежурный чётко и ясно дал мне понять, что ждать сегодня участкового бессмысленно. И если я сейчас заявлюсь туда, то, по меньшей мере, вызову у него недоумение, а по большей, раздражение. И даже если он меня не выгонит, то, во всяком случае, посмотрит косо и в следующий раз не будет так любезно разговаривать. А наоборот, постарается избавиться от меня при первой же возможности. А злить того, у кого собираешься просить помощи и совета, глупо. А уж чем-чем, а глупыми поступками я не отличаюсь. Хотя именно сегодня мне так и хотелось совершить какую-нибудь глупость. Но только так, чтобы потом это не аукнулось мне в будущем неприятными последствиями.

В итоге я замедлила шаг и, не доходя по полицейского участка, повернула обратно.

Весь день я бродила по городу, заходя во все магазины подряд, но ничего не покупая. Мне просто нужно было отвлечься. И для этой цели прекрасно подошёл бы кинотеатр с его бесчисленными сеансами последних новинок кинопроката. Но здесь такой радости не было.

Единственный на весь город Дом культуры почему-то не транслировал никаких фильмов, ограничив свой репертуар спектаклями местной самодеятельности. Да и те шли лишь в вечерние часы по выходным дням.

В общем, податься мне было некуда.

Некоторое время я посидела в полупустом зале пиццерии и послушала местные сплетни, которыми делились две местные кумушки, сидевшие за соседним столиком. И на какое-то время я даже забыла о своих проблемах, заслушавшись, как эти две дамы обсуждают своих мужей.

Затем я снова прошла город вдоль и поперёк и даже провела пару часов на берегу реки, наблюдая за тем, мирно двигается вода и упавшие с дерева веточки плывут по течению, убегая подальше от берега и от своих корней.

Но когда начало темнеть, я поняла, что следует возвращаться обратно, как бы мне этого не хотелось, потому что вечерний холод уже начал пробираться под мою куртку и брюки. Я стала зябнуть и потому нехотя поднялась со своего места на берегу реки и пошла в сторону дома.

И тут в мою голову закралась шальная мысль. А почему бы сегодня мне не поступить так, как обычно поступает русский человек в стрессовой ситуации? А именно, напиться. Ведь если выпить побольше коньячку, то, глядишь, и репертуар «Радио Шансон» не покажется таким омерзительным. И вообще там иногда ставят очень неплохие песни. Жаль только, что иногда.

Время на часах ещё позволяло приобрести алкоголь в магазине, но внезапно я поняла, что не хочу пить в одиночестве, тем более под аккомпанемент соседского перфоратора или, ещё хуже, «Радио Шансон». Поэтому я пошла искать кафе-бар.

Вечером найти его было несложно, так как с его стороны постоянно доносилась громкая музыка и шумные голоса посетителей. И резонно было предположить, что люди заходят туда не только для того, чтобы купить по дороге домой свежих ватрушек. И хотя раньше я никогда не жаловала подобные заведения, так как у меня никогда не было времени на случайные знакомства, а также лишних денег, чтобы оплачивать разливную выпивку, в этот раз я решила сделать исключение.

И, прежде чем зайти внутрь, огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что поступаю правильно и, не заметив косых взглядов, обращённых в мою сторону, потянула на себя ручку деревянной резной двери местного кафе.

И едва я оказалась внутри, как почувствовала атмосферу разгула и беспечности, царившую здесь. Подвыпившие посетители разговаривали на повышенных тонах, повсюду стоял сигаретный кумар, и ритмичная музыка, сопровождавшаяся бессмысленным текстом, в исполнении певицы уже не первой молодости, убедили меня в том, что я не зря долгое время обходила подобные заведения стороной. Но на сегодняшний вечер это место должно было стать единственным пристанищем для моей несчастной души, потому что альтернатива этому была куда хуже.

Медленным шагом я направилась к барной стойке, чтобы заказать себе выпить.

– Мне, пожалуйста, коньяк, – сделала я заказ молодому бармену.

– Вам сто грамм или пятьдесят? – уточнил он.

На мгновение я задумалась. Не привыкла я пить, да и не умею я это делать. От ста грамм меня точно развезёт, но пятидесяти грамм в сложившейся ситуации было явно мало. Лучше уж буду пить не торопясь, чем подходить сто раз к барной стойке и просить повторить заказ.

– Лучше сто, – в итоге сказала я.

– А лимон нужен? – снова уточнил бармен.

– Да, пожалуй, – ответила я.

И когда бармен поставил передо мной бокал коньяка, я услышала, как кто-то сказал:

– Это за мой счёт.

Я обернулась налево, чтобы увидеть того, кто произнёс эти слова, и заметила парня лет двадцати восьми-тридцати, худого со светлыми волосами и с изрядно осоловевшим взглядом.

– Привет! – сказала я ему и улыбнулась.

Нужно же было как-то отблагодарить своего спонсора.

– Привет, – лениво ворочая языком, ответил он.

– Лариса, – представилась я.

– Антон, – ответил он.

Странно, но парень, так любезно предложивший оплатить мой напиток, оказался отнюдь не разговорчивым. Зачем тогда стоило сорить деньгами? Или он рассчитывал на иное вознаграждение, чем приятная беседа с красивой девушкой?

Думаю, если бы я просто выпила свой коньяк и ушла прямо сейчас из бара, то Антон даже не заметил бы моего отсутствия, забыв о моём существовании в ту же секунду, как только бы я исчезла из его поля зрения. Но моя совесть не позволяла сделать это. Поэтому я продолжила попытки вести светскую беседу в этом мутном заведении.