Александра Глазкина - Институт эмоций. Второй семестр

Обнаружилась еще и третья особенность. Ее я заметил, когда, наконец, добрался до своего нового дома. Дверь, ведущая в подъезд, оказалась плотно заперта и, сколько бы я ни стучал, никто не спешил впустить меня внутрь. Пару минут я задумчиво созерцал старинную дверную ручку (морское чудище, держащее во рту кольцо), пока проходящая мимо закутанная в теплый плащ фигура не посоветовала мне:

– Молодой человек, не мучайтесь, пройдите во внутренний двор, а там уже и в дом попадете!

И, прежде чем я успел поблагодарить за совет, удалилась прочь. Внутренний двор был аккуратно расчищен от старого сероватого снега, в центре стояло небольшое хвойное дерево в кадке, и свисающая с ее ветвей золотистая мишура приветственно мне помахивала. Оглядевшись, я понял, что имел в виду мой нежданный советчик. По периметру двора шли веранды и вдоль первого, и вдоль второго этажа, и располагалось множество дверей с номерами квартир. Мне не составило труда подняться на второй этаж, найти свою дверь и открыть ее.

Что ж, понятно. Видимо, здешний ветер настолько жесток, что люди предпочитали пользоваться входом в дом из внутреннего двора, защищенного от стихии. А парадный вход дожидался весны. Несколько раз я щелкнул выключателем, пока не вспомнил, что город остался без электричества. Потом нашарил на тумбочке коробок спичек и свечу в стеклянном подсвечнике. Спасибо прежнему хозяину за предусмотрительность.

Обернулся и невольно вздрогнул, когда увидел, что на меня из темноты недобро сверкают ярко-желтые глаза. Потом раздался жалобный мявк, и мой нелепый страх мгновенно рассеялся. Я переходил от окна к окну, от столика к комоду, зажигая многочисленные свечи: простые белые, фигурные красные и золотые, в керамических плошках и витых старинных подсвечниках, пока вся комната не озарилась теплым светом, а обладатель желтых глаз не превратился из темного пятна в толстенного темно-серого кота.

Об этом меня не предупредили! Не то, чтобы я не любил животных, но на то, что придется о ком-то заботиться, я не рассчитывал. Впрочем, кот – не собака, выгуливать его не надо, вон, внизу двери специальный прикрытый заслонкой ход. А уж насыпать корма в миску – невелика забота. Странно только, что хозяева его оставили.

Бросив чемодан у дверей, я, не снимая пальто, уселся на диван, и пушистое чудовище мгновенно перебралось ко мне на колени. В ответ на небрежное почесывание за ухом тут же включило внутреннюю мурчалку. В отличие от меня, зверь явно оказался рад компании!

– Ну что ж, – подначил я, – давай обговорим условия совместного проживания. Учти, топтаться по моей голове с утра пораньше я не позволю, понял?

В ответ раздалось лишь пренебрежительное мяуканье, мол, говори-говори, и так понятно, кто в этом доме главный. Я огляделся. Как Стефан и предупреждал, квартира была небольшой: скорее, студия, в которой умещался необходимый минимум мебели. Кухня от зала отделялась лишь барной стойкой, за отдельной дверью скрывался бесполезный сейчас душ. После долгой дороги и борьбы с ветром на меня вдруг навалилась усталость. Я нашел силы лишь снять пальто, задуть свечи, чертыхаясь на себя, что зажег их в таком количестве, да разыскать в недрах шкафа пушистый плед. Последнее, что я успел сделать до того, как провалиться в сон – согнать с себя кота, который уверенно пристроился в удобную ямку пледа.

А проснулся от ослепительно яркой вспышки. Неужели снова гроза? Но нет, оказывается, щелкая выключателем, я оставил его не в том положении, и теперь в комнате зажегся свет. В чугунных батареях весело зажурчала вода, и комната наполнилась теплом. Я выключил свет, скинул свитер, а вскоре и вовсе разделся – жарко. Кот, как ни в чем не бывало, безмятежно дрых в ямке между спинкой дивана и моей подушкой. Вот же нахал! Я передвинул вниз тяжелую тушку и заснул снова, на этот раз до утра.

Всегда предпочитал супермаркеты, но сейчас, не обнаружив ни одного поблизости, даже обрадовался. Упорная приверженность горожан продавать и покупать продукты по отдельности играла мне на руку: за одно утро я успел познакомиться с хозяином мясной, овощной и чайной лавок, а также с десятком посетителей, включая и своих соседей по дому. Везде меня доброжелательно приветствовали, предлагали помощь в обустройстве и тактично не задавали вопросов о причинах переезда.

– Осторожнее с Пуной, она та еще штучка! – бросил мне сосед, сгребавший с мостовой колотый лед, когда я с полными покупок пакетами возвращался домой.

– С Пуной? – в моем воображении при словах «та еще штучка» почему-то возникла вчерашняя незнакомка из магазина игр, но ничего опасного я в ней не заметил.

– Ну, да, с кошкой. Прожорлива до невозможности и любит устраиваться спать на свежем белье. Мы с женой подкармливаем ее, когда Стэн уезжает, но она упорно ходит по соседям и лакомится тем, что плохо лежит.

Ага. Значит, в моей кровати на подушке сейчас спал не кот, а кошка. А Стэн, стало быть, хозяин квартиры. Расспрашивать о нем было неудобно. Уж если я у него квартируюсь, то должен быть в курсе его дел? Сейчас пока понятно лишь одно – мне выпала сомнительная честь соседствовать с обжорой и нахалкой в облике пушистого ангела. Ну-ну!

– Якуб, – сосед, стянув рукавицу, протянул мне руку. – Живу в третьей квартире, отвечаю за дом, так что если какие будут вопросы, кран вдруг потечет или еще что, смело обращайся.

– Марек, – ответил я, пожимая мозолистую ладонь, – отопление, честно говоря, для меня чересчур жарит.

– Так там на батареях внизу вентиль, ты подкрути, отрегулируй, как надо. Отопление-то у нас на весь дом, на первом этаже старушки обитают, так они, наоборот, вечно зябнут.

Пару минут я поговорил с Якубом, узнал о правилах и порядках дома (к счастью для меня, довольно демократичных), потом отнес пакеты в дом и вышел в город снова, сам не зная, зачем. Заниматься наведением порядка и разбором вещей у меня не было ни малейшего желания. В конце концов, квартира – это всего лишь место для сна. А вот новый город в лучах робкого солнца, осторожно раздвигающего хмурые облака, выглядел заманчиво. Да и ветер стих, чем не повод для прогулки?

Сейчас Юблеч выглядел гораздо более привлекательным, чем вчера. Последствия урагана устранили: убрали доски и разбившиеся горшки, на вывороченных ставнях кое-где подновили краску, растянули вдоль фасадов сбитые наземь гирлянды. Я тут же вспомнил манипуляции с растяжкой и свернул туда, где по моему внутреннему компасу, находился магазин игр. Вот только то ли я вчера слишком устал, то ли в сумерках неправильно запомнил дорогу, но через несколько кварталов убедился, что забрел куда-то не туда.

Ладно, в любой момент можно спросить название магазина, я был уверен, что мне охотно подскажут путь. А пока, повинуясь азарту исследователя, совершенно неожиданно проснувшегося во мне, брел наугад по незнакомым улицам, постоянно расчерченным мостиками. Город услужливо развернул передо мной свои улочки и площади, а я понял, почему он показался мне таким привлекательным: потому что в нем жила девушка, которая мне очень понравилась.