Сергей Высоцкий - Третий дубль

Вдвоем с Бабкиным капитан осторожно вынул видеомагнитофон и телевизор из упаковки.

– У брата техника стояла в распакованном виде? – спросил Панин.

– Естественно! Он уже два года, как обарахлился.

– С упаковки «пальчики» не слишком-то хороши будут, – сказал младший лейтенант. Он уже раскрыл свой следственный чемодан и готовился снимать отпечатки. Внутренность чемодана являла собой печальную картину – не поддающаяся описанию мешанина из десятков штатных и случайных предметов.

– У нас он один на все отделение, – сказал Никитин, заметив удивленный взгляд каштана. – Пользуются как бог на душу положит. Один раз я в этом кейсе лифчик обнаружил!

– Давай, Евгений, начинай работу, – прервал каштан.

– А мы с Владимиром Алексеевичем прогуляемся по лужайке и побеседуем.

Они вышли на крыльцо, и Бабкин, заговорщицки показав на дверь, спросил:

– Вы, каштан, знаете, что это за ребята?

Панин кивнул.

– «Были когда-то и мы рысаками…» – с чувством удовлетворения продекламировал Бабкин. – А сейчас посмотрели бы вы на их казенную дачу? Сараюха. Не очень-то жалуют у нас бывших.

– Владимир Алексеевич, вы сказали, что брат часто приезжал на дачу с женщинами экстра-класса. А не может он сейчас с одной из них купаться в Черном море или плыть по Волге на теплоходе?

– В принципе это возможно. А почему бы и нет?

– Тогда вопрос второй…

– Вопрос понят! С кем?

– Да. Вы можете назвать имена тех женщин, с которыми ваш брат мог бы внезапно уехать… – Панин помедлил, подыскивая подходящие слова, – …в путешествие? – Ему показалось, что собеседник растерялся. – Вы не беспокойтесь, Владимир Алексеевич. Все останется между нами.

– Я ведь не лезу в Ленькину жизнь. И на дачу он приезжает без меня. Так что…

– Но ведь с кем-то из них вы встречались? Из тех, что вы отнесли к экстра-классу?

– Встречался только с одной. С Татьяной Данилкиной.

– Понятно. А что знаете о других? Имена, фамилии?

– Не помню. Имена, может быть, он и называл, но я не запомнил. Так, общие слова: «славная козочка», «дусенька – все могусенька»…

«Ничего-то он тебе не рассказывал, – подумал Панин.

– И приезжал сюда только с Данилкиной. Зачем только вы все напридумывали, гражданин Бабкин?» – И весело сказал: – Так! С девушками мы разобрались. Татьяна Данилкина из Ленинграда никуда не выезжала. О прекрасных незнакомках нам ничего конкретно неизвестно.

Бабкин посмотрел на капитана с вызовом и многозначительно усмехнулся. Как будто хотел всем своим видом показать: «Можете делать любые выводы. А мы-то знаем, да не скажем!»

– У меня еще один вопрос. Вы приехали на дачу позавчера вечером. А когда обнаружили в тайнике технику?

– Сразу же и обнаружил. Естественное желание проверить – все ли в доме на месте. А вас интересует, почему я позвонил в милицию только сегодня? По-моему, это так понятно! Я ожидал, что брат объявится. Одно дело – милиция, знакомые, другое – родственник. Не думаете же вы, что Лени нет в живых?!

– Орешников, наверное, в первую очередь дал бы знать о себе матери.

– Она на даче под Лугой. Там нет телефона. Значит, надо телеграфировать. А если он завихрился с кем-то? Зачем беспокоить мать? Он ее письмами не балует. Я рассуждаю логично?

– Логично, Владимир Алексеевич. Спасибо, что хоть позвонили.

Бабкин метнул на капитана сердитый взгляд:

– Честно говоря, я и сегодня не очень-то горел желанием вам звонить. Решил – приедет тетушка, сначала ей все расскажу. А что? Технику Леня сам привез. Это же ясно. Объявится он когда-нибудь! А утром услышал информацию в «Новостях» – чувствую, дело серьезное…

– Владимир Алексеевич, – перебил Панин, – как вы себе представляете эту операцию?

– Какую операцию? – насторожился Бабкин.

– По доставке к вам телевизора. Ваш брат ведь не тяжелой атлетикой занимается.

Бабкин засмеялся:

– Да вы хоть раз Леньку на концертах видели? Рост – сто девяносто, выносливость, как у тигра. А столько двигаться по сцене?! И в таком темпе! – Он перестал смеяться и добавил:

– А телевизор, кстати, не такой тяжелый. Это на «Рубине» можно пупок развязать, а они умеют делать.

– Умеют. Но коробка необъятная. Нужны руки, как у орангутанга. Да еще коробку надо ставить на крышу машины. В багажник и в салон она не влезет. Да и машина нужна…

В это время на крыльце появился младший лейтенант:

– Александр Сергеевич, дело сделано. Что дальше?

– Придется товарищу Бабкину еще одну неприятность доставить.

– Замок? – догадался Никитин.

– Капитан! Зачем вам замок? Я читаю детективы – знаю, что, если открывать отмычками, остаются царапины. Но у Лени свои ключи! Такие же, как у меня. – Бабкин вытащил из кармана несколько ключей на связке и потряс ими перед Паниным. – Точно такие же. «Родственники», а не сделанные по заказу.

– Нам замок и нужен-то на несколько часов. Если хотите, младший лейтенант подежурит у вас это время. Для верности.

– Я еще побуду здесь, – нерешительно сказал Бабкин. – Но на ночь мне бы не хотелось оставаться с незапертой дверью.

Капитан посмотрел на часы:

– Сейчас половина второго. В шесть замок будет стоять на месте. Устраивает?

Бабкин промолчал. Он с тревогой смотрел, как младший лейтенант принес из комнаты свой кейс, достал огромную отвертку и пытался попасть ею в аккуратный крестообразный шуруп аблоевского замка. Старики понятые внимательно следили за его манипуляциями.

– Подождите, подождите, молодой человек! – не выдержал, наконец, Бабкин. – Я вам дам отвертку поменьше.

Он стремительно сорвался с места и исчез в доме. Глядя на его кряжистую фигуру, Панин мысленно поставил их рядом: высокого, с львиной копной волос, с бесшабашным задором во взгляде, до предела раскованного Орешникова и собранного, настороженного, похожего на готового к бою бритоголового рокера Бабкина.

«Еще неизвестно, как держался бы Орешников, доведись ему стать на место двоюродного брата», – подумал капитан, проводив взглядом Владимира Алексеевича, а он уже появился на крыльце с парой красивых отверток:

– Этой удобнее. А то разнесете мне замок к чертовой бабушке. А я человек небогатый.

Бабкин отдал отвертку Никитину и подошел к капитану.

– Так на чем мы с вами остановились?

– У вашего брата нет дачи?

– Ну какая дача! Тетушка стара, а Лёне дача противопоказана. Он человек непрактичный. Его дача рухнула бы уже через полгода. Абсолютная неприспособленность ко всякому хозяйству. Но вы, по-моему, остановились на том, что для перевозки аппаратуры нужна машина.

– Сказал. Таксопарки мы проверим, но Орешников мог взять «левака». Или попросить друзей.

– Могли, конечно, подвезти друзья, но мне бы сообщили. Круг хороших знакомых у нас не очень-то широк.