Руслан Платонов - Кукловоды

Коротко стриженый крепыш безмолвно кивнул.

– Вот! – торжествующе продолжил водитель. – И больших расходов на «раскрутку» не нужно. Так что – вперед и с песней! Слухай мэнэ – тюрма нэ мынэ!

Слабое свечение приборной доски фосфоресцирующим разноцветьем слегка подсвечивало лицо водителя. Голова и плечи его немногословного спутника еле угадывались в темноте. Свет фар редких встречных машин причудливо очерчивал их черные плоские силуэты на фоне лобового стекла, словно бумажные фигуры в театре теней.

До города отрезок пути был немалый. Убаюканный теплом и покоем Кошелев незаметно для себя начал дремать, нахохлившись в углу салона, словно старый ворон. Обрывки разговора молодых людей долетали до его одурманенного сном сознания, как сквозь вату – «так, Серега?.. Да, Саня… Группы небольшие… Клиенты будут… Спортзал нужен небольшой…»

Дмитрий Кошелев провалился в сон, словно топор в воду.

* * *

Со временем Кошелев поостыл и в один прекрасный день схватился за седую голову: так он хоть денег лишился, а не сложись пасьянс столь удачно – запросто мог бы лишиться на долгие годы свободы, а то и собственной глупой башки.

То, что за ним не явились среди ночи – чистая случайность. Миллионный выигрыш в казино. Видимо, не нашлось ушлых господ, заинтересованных в раздувании этого дела. Нисколько не выгодно, никому не нужно.

А спустя еще несколько времени Кошелев стал замечать в себе чувство невольного уважения и острой зависти к надувшим его с бумажным «Ситроеном» гастролерам. Вот ведь молодцы ребята! Такой гроб на колесах, который недалекий обыватель смог бы продать исключительно по цене металлолома, они сумели «толкнуть» за пять тысяч! А будь у него, по пояс деревянного, за потной пазухой шесть, семь, десять «штук» – он бы с той же олигофренической ухмылкой собственноручно отдал бы все до цента.

А ведь если досконально разобраться, это их хитро организованное предприятие – фактически ненаказуемо. В момент покупки его никто не бил, денег не отнимал. Сам, своими вонючими руками (выломать бы их за день до того!) отдал «бабки» после дотошного осмотра товара. Даже милиция, буде к ней, родной, обратился, не помогла б: в чем криминал? Нет криминала. Если бы ушлый покупатель разглядел «натяжку» – сделка просто бы не состоялась. Через минуту нашелся бы другой дурак, коих на век Андрюши с Сеней хватило бы с избытком. Самосуд «разведенного» клиента – чистая случайность, которую в расчет можно не принимать. Занюханый провинциал с первой и последней «штукой» баксов в дырявом кармане реальной опасности для крутых пацанов представлять попросту не может.

Да-а, нечего сказать – красиво его «развели». На мизинцах. Все четко и выверенно – одним словом, на острие пера (это определение выдумал сам Кошелев. Неожиданно оно ему понравилось и прочно осело в его лексиконе).

Лучше бы «УАЗ» у грузина купил, честное слово…

А вслед за падением ниц перед величием мошенников и посыпанием пеплом своей глупой головы из темных недр подсознания неизбежно выплыл логически зародившийся вопрос: а почему я не могу так ?

И разве – не могу?

* * *

…Кошелев торопился. Дома терпеливо стоял неисправный телевизор, который завтра кровь из носу нужно было доставить владельцу – директору одной из нефтебаз. Предварительно отремонтировав, конечно. А руки все не доходили.

С некоторых пор Дмитрию стало омерзительно брать в руки инструменты. Раз пять он с выражением отчаянной решимости на лице, закусив губу, хватал тонкое тельце паяльника – и тут же ему начинало казаться, что весит паяльник килограммов около двадцати; рука самопроизвольно опускалась и ставила паяльник на место.

Так дело катилось валиком до сегодняшнего дня. Клиент же был нерядовой, и пренебрегать ним не следовало. С директором нефтебазы у Кошелева был заключен негласный договор – Дмитрий бесплатно обслуживал и ремонтировал компьютеры в офисе нефтебазы и приватную телерадиоаппаратуру из директорского особняка, а взамен мог всегда запросто накормить свою ярко-красную «Хонду-Цивик» даровым бензинчиком. После достопамятной истории на «Яме», с неимоверным трудом расплатившись с кредиторами, он сумел купить автомобиль лишь недавно всего за тысячу двести долларов, соблазнившись дешевизной и, на первый взгляд, хорошим состоянием. В кредит новую машину приобрести не удалось – без достоверных документов об устойчивых источниках дохода и платежеспособности потенциального клиента банк о предоставлении ссуды даже речь не вел. Пришлось основательно по сусекам поскрести да закрома промести. Выложив на бочку все свои основные и оборотные фонды и на коленях выторговав у прижимистого продавца триста «зеленых», Дмитрий наконец-то укатил с торжища на собственном авто. Колесить по городу на общественном транспорте да на своих двоих уже надоело до одури.

Эту-то старую клячу того же 1975 (просто мистика какая-то!) года выпуска, недавно приобретенную у очень спешившего уехать из страны человека на средства, собранные за три долгих года после памятного «кидалова» (сперва нужно было срочно вернуть займы, и лишь потом работать на себя), Кошелев сейчас и подстегивал ударами педали акселератора о пол, торопясь до закрытия рынка успеть купить некоторые радиодетальки «вражеского» производства. «Хонда», вздрагивая и раскачиваясь на многочисленных неровностях городской «толидорогитоликанавы» («по-японски говоря», – мысленно ухмыльнулся Кошелев), тем не менее, бодро бежала, резво «беря» после торможений и юрко лавируя между автомобилями. Старенький двигатель борозды не портил.

«Япония – она и в Африке Япония», – снова мысленно улыбнулся Кошелев, сворачивая к оживленному муравейнику радиорынка. Включив нейтральную передачу, Дмитрий, возжелав с шиком (ох, как он любил этот самый шик!) «впритирочку» остановиться у самой выхлопной трубы стоящего впереди «Мерседеса», плавно нажал на тормозную педаль. Что там «Мерседес» – он, Кошелев, тоже вам не абы кто…

Однако его «японка» вместо того, чтобы мягко толкнуть водителя сначала в спину, потом в грудь и встать как вкопанная, повела себя странно. С режущим ухо скрипом откуда-то справа-снизу, боком забирая влево, машина угрожающе близко придвинулась к мерседесовской корме. Кошелев похолодел, однако не растерялся – сказался немалый водительский опыт. Мгновенно отпустив тормозную педаль, он тут же с силой нажал ее снова. Еще громче скрипнуло справа, и «Хонда», толкнув хозяина куда-то к двери, наконец остановилась.

Под углом сорок пять градусов к «Мерседесу» и в десяти сантиметрах от его отделавшегося легким испугом заднего бампера.

Дмитрий непослушной рукой выключил зажигание, откинулся на спинку сиденья и вытер мгновенно вспотевший лоб. В голове, как карусель на ярмарке, вертелись отрывочные мысли: «Рухлядь – она и в Гондурасе рухлядь… Говорил же я тебе, идиоту, – тормоза надо посмотреть… А если бы… Ёханый бабай!»