Владимир Удод - По ту сторону разума

– Тебе лучше не знать. Это очень влиятельные люди. Они меня постоянно торопят, постоянно чем-то недовольны. Видимо, у них на нашу Иру серьёзные планы. Ты же знаешь, что все научные разработки в первую очередь идут на оборону страны, а потом уже на всё остальное. Не переживай, будет и на нашей улице праздник. Космос тоже начинался с ракет для ведения войны. Ну, ты же сама слышала, что полёт на Марс никто не отменял, и наша работа просто необходима для осуществления этого амбициозного проекта. Вот всё, что я хочу тебе сказать. И попрошу тебя не возвращаться к этому разговору. Давай работать. Занимайся. Не буду тебя больше отвлекать. А в конце рабочего дня, как обычно, жду у себя с докладом.

Прошла ещё неделя.

– Как провели выходные? – спросил начальник отдела. Вопрос был не праздным: Занина меньше всего интересовала личная жизнь подчинённых – интерес был чисто профессиональный.

Анжела присела на краешек стула возле рабочего стола начальника, вздохнула и с улыбкой ответила:

– В целом – неплохо. В субботу ходили в «Ленком» на спектакль. «Шут Балакирев» называется. Сама сто лет не была в театре и ещё бы столько же туда не ходила, если бы не наша Ира. Интересно было наблюдать за её реакцией. Я ведь дала ей установку спрашивать обо всём, что ей непонятно. А в спектакле столько пошлятины и матерных слов, что я пришла в полный ступор.

– А муж твой был с вами? – решил уточнить Аркадий Потапович.

– Разумеется. Даня в основном взял на себя функцию переводчика некоторых моментов на нормальный язык. В этом деле он гораздо лучше меня разбирается, особенно что касается постельных сцен. Но если с пониманием значения отдельных слов и фраз особых трудностей не возникло – Ира быстро усваивала сказанное, – то с чувством юмора дела обстоят гораздо сложнее. Оно напрочь отсутствует, и я не имею ни малейшего понятия, как заложить его в программу.

– Да, это действительно проблема, – согласился Занин. – Оно и у людей-то не у каждого есть. Взять хотя бы мою благоверную. Мы ведь тоже с ней ходили на «Балакирева». Зал ухохатывался, а она весь спектакль просидела как истукан и на мой вопрос о пьесе коротко ответила: «Мерзость». А что муж, он так ничего ещё не понял?

– Ничего. Он только одно твердит: «Странная она какая-то». И при этом всё время тянется к ней. Ему с ней гораздо интереснее, чем со мной. Нет, я не ревную. Меня это даже забавляет. Я сознательно включилась в эту игру, и она меня всё больше затягивает. Только знаете что, Аркадий Потапович…

– Что? – Занин уставился на Анжелу поверх массивных очков своими бесцветными глазами.

– Даниил не видит в ней женщину.

– Как это? – удивился начальник. – Почему? Откуда такие выводы?

– Мне кажется, у Дани к Ире возникли отцовские чувства. Он ведь очень хочет детей. А я всё откладываю этот вопрос до лучших времён. Он терпеливо объясняет ей любую мелочь, ни разу не повысил голоса, не раздражается от непонимания Ирой элементарных вещей. Например, если бы я забыла помыть за собой посуду или закрыть балконную дверь – он, видите ли, замёрз, – то крику было бы на весь дом. А тут он – сама вежливость и терпение.

– Это никуда не годится! Не хватало нам папы и дочки! С этим надо что-то делать. У нас конкретная установка, – начальник отдела недвусмысленно ткнул указательным пальцем в потолок, – сделать из нашего робота полноценную женщину.

– Ага, шпионку! – с сарказмом воскликнула Анжела.

– Это не нашего ума дело, – почти прошипел испуганный Аркадий Потапович. – У нас есть интересная работа, приличная зарплата. Чего тебе ещё не хватает? Всё! Ничего не хочу больше слушать! Иди работай, Воронина! Ступай от греха.

Анжела ушла к себе в отдельный, специально выделенный для неё кабинет и включила монитор. Её подопечная тоже смотрела в монитор компьютера, где вовсю резвились известные юмористы. «Осваивает юмор», – с грустной усмешкой подумала Анжелика. Разговор с начальником сильно испортил ей настроение. Она впервые в жизни почувствовала угрозу депрессии. Стало окончательно ясно, что никому нет дела до её планов и мечты о полёте на Марс её Иры, о неограниченных возможностях по освоению космоса с помощью разумных роботов. Могущественных людей куда больше интересуют дела земные. Такие, например, как шпионаж и бог весть ещё что, возможно, даже убийство. Не этого она добивалась в своей работе, и сделает всё возможное, чтобы её подопечная никогда не стала орудием преступления в чужих руках. Никогда и ни при каких обстоятельствах!

Вечером, перед тем как лечь спать, Анжелика сказала мужу:

– Пойду посекретничаю с племянницей о наших женских делах. Ты ложись, не жди меня.

– Ладно, секретничай, – не стал возражать Даниил. – Только недолго. А то опять не выспишься, и утром я останусь без кофе.

– Пора бы уже отвыкнуть от барских замашек, дорогой. Не маленький – сам заваришь. В крайнем случае, попросишь Ирочку. Она не хуже меня с этим справляется.

– А омлет?

– Что омлет?

– Она делает, как по книжке, а ты – как по бабушке. Твой вкуснее.

– Ничего, переживёшь. Спи давай.

Ира сидела в кресле и читала «Золотой телёнок» Ильфа и Петрова. На страницу уходило не более пяти секунд. Рядом на журнальном столике стопкой лежали, видимо, уже прочитанные книги авторов, которые знали толк в юморе: Джерома К. Джерома, Марка Твена, О’Генри и других.

– Это тебе Даниил порекомендовал? – спросила Анжела.

– Даниил, – не отрываясь от книги, ответила Ира.

– Нам надо поговорить. – Женщина прикрыла страницу рукой. – В конце концов, невежливо так себя вести, когда к тебе обращаются.

– Ты же знаешь: я могу разговаривать и читать одновременно.

– Тоже мне Цезарь, – хмыкнула Анжела.

Ира отложила книгу и голосом, лишённым эмоций, сказала:

– Гай Юлий Цезарь не обладал и одним процентом моих способностей. Он родился в сотом году до нашей эры и был убит группой сенаторов во главе с Марком Юнием Брутом пятнадцатого марта сорок четвёртого года до нашей эры. Тогда технологии так далеко не шагнули, как в наши дни.

– Конечно, тогда же ещё не было «Википедии», – ехидно заметила Анжела.

– Это шутка? Ты пошутила, верно? Я должна засмеяться? Ха-ха-ха!

– О, а ты уже начинаешь кое-что понимать. Но это не такая острая шутка, чтобы смеяться. Достаточно просто улыбнуться.

– Острая – антоним: тупая. Бывают тупые шутки?

– Ещё как бывают! – Анжелика едва удержалась от смеха. – Как-нибудь при случае я тебе покажу на практике. А пока запоминай следующее: люди так быстро не читают. У нормального человека на прочтение одной страницы уходит от двух до четырёх минут. Что подумает Даниил, если увидит, как ты листаешь страницы?

– Я знаю это. Я наблюдала, как Даниил читает. При нём я делаю так же.