Mr & Mrs Pumpi - Оскар Квист. Дело №1. Потерянное время

Даниэль усадил Софию себе на колени. Собака наконец-то угомонилась и привалилась мокрым боком к ногам хозяина.

– Расскажи уже, как продвигается твое творчество, – попросил Даниэль.

София прижалась губами ко лбу мужа, потом, чуть отстранившись, с обожанием оглядела каждую черточку его лица и со сдавленной страстью прошептала ему на ухо:

– Какое к черту творчество! В такую погоду оно просто испаряется, и хочется только трахаться с тобой и иногда лопать фрукты, а в перерывах между сексом и едой просто валяться голой с тобой в постели и целоваться. Именно этим мы сейчас же и займемся!

Она ждала этого момента с самого отъезда мужа. Взмокшие после долгожданной близости, любовники повалились навзничь на кровати, пытаясь восстановить дыхание. Закатное солнце сквозь распахнутое окно косыми лучами золотило их обнаженные тела. Повернув лица друг к другу, София и Даниэль блаженно улыбались.

– Софи, спасибо тебе! – промолвил Даниэль.

Голос его звучал хрипло от недавней страсти.

– Что, так классно трахаюсь? – с притворным изумлением спросила София.

– И за это тоже.

Он облизнул пересохшие губы, повернулся на правый бок и, подперев голову одной рукой, другою стал ласкать розовые соски жены. Под его пальцами они затвердели. Ей стало щекотно, и она отвела его руку.

– За что же еще?

– За то, что ты есть в моей жизни. Ты единственный человек на свете, с кем я могу быть самим собой.

– Тебе нужно почаще быть самим собой.

– По-твоему, я обычно сам не свой?

– Ты сам сказал, что настоящим ты бываешь только со мной рядом. Вот только в последнее время ты пропадаешь в этих чертовых экспедициях. Делай выводы.

– Я же документалист, съемки диких мест – это мой удел.

В ответ на это жена пихнула мужа ладонью в грудь. Даниэль откинулся на спину, а София тут же оседлала его чресла. С минуту она гипнотизировала поверженного супруга взглядом, а потом, вскинув бровь и закусив алую губку, выдала:

– Если кто-то подзабыл, то я могу освежить его память: твой удел – быть моим. А значит – быть самим собой, то есть быть подле меня и меня ублажать. Ясно тебе? И никаких возражений!

Даниэль заулыбался.

– И нечего скалиться. Я, между прочим, серьезно тебе это говорю.

– ¡Si, señora! Слушаюсь и повинуюсь!

София театрально закатила глаза к небу.

– Знаю я твои повиновения! Через месяц опять ринешься спасать очередную ожившую ископаемую лягушку где-нибудь в предгорьях Гималаев. А мне опять останется лишь грезить о моем смуглом капитане.

– Вообще-то я решил оставить операторскую работу.

Даниэль вдруг посерьезнел и, мягко ссадив с себя Софию, поднялся с постели, подошел к окну и оперся обеими руками о подоконник.

София с тайным вожделением уставилась на его крепкие ягодицы, белевшие на фоне загорелых ног и широкой спины профессионального пловца.

Она поймала себя на мысли, что хочет поцеловать именно эту часть его тела, но вслух произнесла:

– Так я тебе и поверила.

– Честно.

– Серьезно?

– Вполне.

– И с какой это стати, позволь полюбопытствовать?

Даниэль набрал было в грудь воздуха, чтобы ответить, но заколебался и с горечью выдохнул.

– Что-то случилось, Даниэль?

Где-то в глубине живота у Софии шевельнулось беспокойство. Еще при встрече на пляже она поняла, что в поездке нечто стряслось. И, раз уж это нечто смогло заставить мужа бросить операторскую карьеру, игнорировать это нельзя было ни в коем случае.

В комнате повисло тягостное молчание. Даниэль продолжал стоять, опершись руками на подоконник. Затем забарабанил пальцами по гладкому лакированному дереву. За пять лет супружеской жизни София вполне изучила язык тела своего избранника. Это дробное постукивание совершенно точно означало, Даниэль не на шутку чем-то расстроен.

Молчание начинало затягиваться, однако София сперва решила повременить с расспросами и дать мужу время собраться с мыслями и выложить все как есть. Даниэль все стоял к ней спиной. Вдруг он понурил голову, и София увидела, как о подоконник ударилась крупная капля.

Даниэль плакал. Этого София вынести уже не могла: она подбежала к нему и обвила сзади руками его торс. Он мягко высвободился, повернулся к жене. По-детски шмыгнув носом, Даниэль растер слезы себе по лицу и улыбнулся.

– Не переживай, любовь моя. Это, видимо, разрядка после долгого напряжения. Поездочка выдалась на редкость драматичной.

– Расскажешь?

– Да, собственно, приключилась со мной самая обычная история, каких, наверное, в горах каждый день по сто штук происходит…

Даниэль подхватил Софию и перенес снова на кровать, а сам уселся, положив подбородок на колени и обхватив их руками.

– Как ты помнишь, в этот раз я хотел найти и отснять в диких условиях снежных барсов, вот и напросился в группу оператором. Эти товарищи собирались заниматься мониторингом численности этих кошек на самой границе Казахстана с Китаем, в Джунгарском Алатау.

Даниэль помолчал, а потом со вздохом продолжил:

– Барсов самих я так и не увидел, только следы на снегу, да экскременты с непереваренными зубами сурков. Видно, что хищники если были в тех местах, то с месяц назад ушли дальше. За все время только медведицу с медвежонком увидел. Они на противоположном склоне ущелья были, какими-то корешками лакомились. Кадры удивительные получились! А вот куда именно подевались барсы, так никто и не смог мне объяснить. Во всей группе по-английски толком никто не разговаривал. Изъяснялись все больше жестами и мимикой. Глупо, конечно. Но кое-как промотались по горам в таком режиме две недели.

– Ума не приложу, отчего тебя вечно тянет во всякие медвежьи углы. Мало ли что там произойти может, тебе в голову это не приходит?

– Просто именно в этих углах только и встретишь исчезающих зверей. Их опасаться особо не стоит, животные в тех краях давно стараются не попадаться на глаза человеку.

– А я вовсе не из-за животных переживаю, а как раз-таки из-за людей. Вот с ними-то надо быть начеку. Ты вечно думаешь о людях лучше, чем они того заслуживают, а потом плачешь и этим разбиваешь мне сердце.

Даниэль изумленно уставился на Софию. Ее природное умение чувствовать малейшие перемены в настроении, тембре голоса, жестах окружающих поражали его с самого момента их знакомства. Он был для нее как открытая книга, о чем София в очередной раз ему напомнила. Так и теперь он открыл было рот, чтобы сказать хоть слово в свое оправдание, но, поразмыслив, признал правоту супруги.

– Не знаю, как у тебя это получается, но ты опять угадала.