Эшли Дьюал - Ночные животные

Угроза подействовала ровно до субботы, когда оказалось, что в комнате бессовестно мало розеток, и Артур не может заряжать телефон, ноутбук и планшет одновременно.

Костя оттолкнул дверь и тут же остановился, увидев, как Артур нервно размахивает металлической рапирой. Его лицо блестело от пота, щеки горели как два помидора. Блондин полоснул кончиком оружия невинную стену, которая, как, впрочем, и предполагалось, ничем ему не ответила, а потом стремительно обернулся и отскочил.

– Черт, – потерянно проговорил он, – я вас не заметил.

– Демонстрируешь навыки соседям? – поинтересовался Константин.

– Делать мне больше нечего.

– Тогда почему дверь открыта?

– Потому что здесь дышать нечем. Я и окно открыл.

Ромал перевел взгляд на свою кровать. Одеяло было смято, сверху валялись учебники, которые, по всей видимости, свалились с подоконника из-за сквозняка. Константин втянул воздух так глубоко, как только позволяли легкие, и медленно прошел в комнату.

Он сделал всего шаг, а потом споткнулся о сумки Попова и едва не полетел вперед, навстречу кровати и ее изголовью. На этот трюк потребовалось не более секунды. Нога заныла от боли, и Ромал уже не так дружелюбно посмотрел на Артура:

– Какого хрена твои вещи разбросаны?

– Под ноги смотри, – рыкнул Арт и отбросил рапиру в угол.

Константин замер и вскинул брови. На его губах непроизвольно возникла улыбка, которая продержалась несколько миллисекунд, а потом превратилась в недовольный оскал, из-за которого у обычных смертных скрутило бы внутренности.

– Что ты сказал? – шагнув вперед, переспросил он.

– Тон его голоса и мне показался странным, – внезапно вмешался Даниил и тут же оказался между двумя парнями, – но с точки зрения логики его ответ вполне приемлемый.

– Услышал, Мэри Поппинс? Мой ответ вполне приемлемый.

– Он – не Мэри Поппинс. Почему ты назвал его Мэри Поппинс?

– Потому что нашему нежному Артуру с детства сиделки зад подтирали, Даниил, и сейчас он даже свое дерьмо от подгоревшей лапши отличить не может.

– Ты зарываешься, Ромал.

– Это ты зарываешься, мальчик. – Константин ступил вперед, убрав Даниила с пути, и оказался с блондином лицом к лицу. – Позвонишь папочке?

– Что ты несешь?

– Ты ведь Селиверстов, сын местного миллионера. Логотип его конторы приклеен ко всем твоим вещам, гений: рубашкам, ботинкам, чемоданам. Может, и к туалетной бумаге?

– Я не в настроении выяснять отношения, – процедил Артур, сжав кулаки.

Скрипнули плотные кожаные перчатки для фехтования.

– И я не в настроении. Хочешь узнать – почему?

– Нет.

– Я все равно скажу. – Костя расправил плечи и вновь изобразил усмешку. – Дело в тебе.

– Как поразительно я на тебя влияю. Влюбился, что ли?

Уже в следующую секунду Ромал схватил Артура за ворот рубашки, а Даня резко подпрыгнул и испуганно затараторил:

– Происходящее сейчас абсолютно иррационально! Константин не мог влюбиться в тебя, его тянет к противоположному полу, как и восемьдесят шесть процентов мужчин на этой планете. Возможно, Артур пытался пошутить, что крайне странно при сложившихся обстоятельствах. Но, если все же пытался, я выступаю за погашение конфликта.

– Убери руки, – прохрипел Селиверстов, прожигая Константина ядовитым взглядом.

– Я тебе язык вырву.

– Не надо! – в ужасе воскликнул Даниил и схватился руками за лицо. – Вряд ли это законно. И наверняка Артур умрет от потери крови. К тому же это не так просто.

– Даниил.

– Да?

Константин посмотрел на перепуганного соседа и процедил:

– Сейчас помолчи.

– Ладно.

Даниил Волков послушно уселся на кровать, сжав в пальцах колени, а Ромал вновь повернулся к блондину и резко дернул на себя ворот его фланелевой рубашки.

– У меня нет на тебя времени.

– Мне сломать тебе руки?

– Как ты сделаешь это с раскрошенным позвоночником?

Глаза Даниила заметались по сторонам, и он начал робко постукивать ногой по полу, изо всех сил стараясь не слушать, о чем говорили его соседи. Поразительно, как много гадостей могут сказать друг другу малознакомые люди. Даниил Волков знал, что Артур не ведет себя как избалованный мальчишка, когда они остаются вдвоем, он знал, что Константин – не сорвавшийся с цепи пес, каким его представлял себе Артур. У этих двоих определенно было множество недостатков, но они скорее делали их похожими, чем разными.

Оба – непроходимые упрямцы и эгоисты, зазнавшиеся и удрученные каждый своими причинами, но, что удивительно, добрые. Доброта – редкий дар, как сказала бы мама, но чем старше Даниил становился, тем отчетливее понимал: в доброте столько же хорошего, сколько и плохого.

Константин рывком оттолкнул Артура и с издевкой улыбнулся.

– Давай. – Он поманил Арта к себе. – Что ты мне сделаешь?

– Я не хочу с тобой драться.

– Я бы тоже не хотел со мной драться.

– Ты переходишь все границы, Ромал.

– Дэвлалэ [9]   Дэвлалэ – с цыганского «Господи». , сделай хоть что-нибудь! Жалкое зрелище. Ты болтаешь, как девчонка. От тебя несет, как от девчонки. Может, позвонишь своему дружку, чтобы он разобрался?

Неожиданно в изумрудных глазах Арта сверкнуло безумие. Тело полоснула волна ненависти и усталости, тяжелого отчаяния, от которого хотелось спрятаться, отгородиться стеной. Он до сих пор злился на себя за то, что проиграл бои на тренировке. Ему надоело ютиться в уродливой комнате, готовить еду, считать деньги и делать вид, что о другой, более легкой жизни он ничего не слыхивал. Бурный поток чувств внезапно прорвал плотину терпения, Арт стянул с правой руки перчатку и кинул ее под ноги Константину.

Тот нахмурился. Посмотрел на Артура, потом на перчатку. Потом опять на Артура и ровным голосом поинтересовался:

– И что это значит? – Тут он не сдержался и прыснул со смеху: – Ты вызов мне бросил?

– Осторожней, Ромал.

– Прицел у тебя убогий, неженка.

– Я выбивал дерьмо из парней и похуже.

– Сомневаюсь, что можно выбить из человека дерьмо, – подметил Даниил, а затем опустил взгляд на свои колени и замолчал.

Похоже, соседям не нравились его реплики.

Артур переступил с ноги на ногу, пытаясь придумать действенный способ, который заставил бы Константина Ромала отвалить раз и навсегда, и рявкнул:

– Не здесь. Драки в общаге запрещены.

– Это не драка. У нас дуэль.

– Заткнись.

– Идем. – Ромал лениво побрел к двери. – Не хочу пачкать кровью пол.

У Даниила перехватило дыхание. Он проводил взглядом покинувших комнату соседей и вскочил. Неужели эти двое намерены драться? А по какой причине? Лишь из-за того, что у обоих плохое настроение?

Даниилу Волкову не нравилось, когда последствия не соответствовали уровню проблемы. В каждом поступке должна присутствовать логика, иначе человека уже нельзя назвать человеком. Даня не видел причин для серьезного конфликта. Привыкание – процесс достаточно многогранный, и не каждый способен принять жизнь такой, какая та на данный момент есть. Константину и Артуру стоило лишь дать друг другу больше времени, и тогда Даниилу не пришлось бы, как сейчас, нестись за ними стрелой по коридору, судорожно сжимая в кулаке ключи от комнаты.