Сергей Высоцкий - С кратким визитом (сборник)

Владимир приготовил себе яичницу с ветчиной, сварил крепкий кофе. Голова начала понемногу проясняться.

«Если к вечеру проголодаюсь по-настоящему, приготовлю свинину на ребрышках. Или…» Он поморщился. Думать о еде, едва покончив с яичницей, не хотелось. Владимир с удовольствием растянулся на диване, натянул на себя плед и закрыл глаза. И почувствовал, как его качает на утлой лодочке мертвая зыбь. Он открыл глаза. Качка прекратилась. Фризе стал вспоминать шаг за шагом детали своего визита в Козицкий переулок.

Чего же новенького он там выяснил?

Августин на поверку оказался Августом. Для всех знакомых, друзей, наверное, для жены и детишек. Фризе подумал о том, что дети остались за кадром. Седиков о них не обмолвился, и никаких признаков их обитания в квартире сыщик не заметил. Впрочем, всей квартиры он и не видел. Только в официальных документах Август становился Августином. Значит, на службе знают, что хозяин – Августин, но зовут его, скорее всего, Августом. Августом Николаевичем. Августом Николаевичем Седиковым. Выходит, полный тезка клиента.

Тепло, Фризе, тепло.

А дальше потеплело еще больше. Стало даже горячо: клиент живет по адресу Козловский переулок, дом 7, квартира 51, а толстяк, владелец турагентства, – в Козицком. И тоже в доме 7, квартире 51. Не слабо? Козу с козлом, конечно, спутать трудно. И Козицкий переулок с Козловским тоже. Но когда все остальное совпадает тютелька в тютельку… В «Экспресс-доставке» люди работают, а не роботы. Могут и ошибиться.

Стоп, стоп, стоп! Тему этой чертовой доставки он уже закрыл! В первый день расследования позвонил главному менеджеру – у дамы был очень приятный, совсем молодой голосок – и выяснил, что доставкой денег пока там не занимаются. И тот, кто приносил пакеты, – самозванец.

По привычке сыщик принялся искать слабые места в только что выстроенной теории.

Ошибка с адресом. Во-первых, можно ошибиться однажды. Речь же не идет о затерявшейся открытке ко дню рождения! Пятьдесят тысяч баксов бесследно могут исчезнуть только в государственном бюджете. Там и миллиарды исчезали. О такой посылке должны знать обе стороны – и отправитель, и адресат. И деньги обычно передаются из рук в руки. А сам факт отправки большой суммы с курьером наводит на мысль о криминале. Для тех, кому нечего скрывать, существуют банковские счета.

Почему же в течение, как минимум, месяца не забили тревогу ни отправитель, ни адресат?

Во-вторых: почему этот чертов Августин, если он недосчитался трех солидных «порций» долларов, и бровью не повел, узнав о миссии Фризе? Еще одно очко в пользу того, что деньги криминальные.

В-третьих: почему замялся, когда стал рассказывать о продаже своих акций энергетической компании? Не за эти ли акции ему посылали деньги? Но тогда здесь нет ничего криминального. А он потел и хватался за грудь, стараясь уйти от этой темы.

Почему?

«Потому! – рассердился Фризе. – И жуку ясно, почему. Еще один штришок в общую картину. Мог ведь покупатель расплачиваться за акции черным налом?»

Оставалось выяснить, что заставило Августина так легко отказаться от больших денег.

«Не поверил мне? – рассуждал сыщик. – Напугался провокации. Мой визит, конечно, навел его на мысль о тезке, которому достались денежки. Разыскать его – дело техники. И посредники не нужны. Разные там частные детективы. Пожалуй, надо срочно предупредить клиента. А то пошлют к нему „выбивал“. – Владимир с удовольствием потянулся в предвкушении того, что наконец-то уснет. Подумал: – Да, дело идет к концу. Простенькое в конце концов оказалось расследование».

Знал бы Владимир Петрович, куда заведет его это «простенькое» расследование!

Заснул Фризе с мыслью о том, что сегодня же вечером позвонит клиенту домой. Или даже зайдет к нему. Кстати, может быть, и его дочка Маргарита приехала с дачи?

Проснулся он, когда за окном стемнело, проснулся от настойчивого телефонного звонка. В темноте Владимир уронил трубку, а когда поднял, в ней уже слышались короткие гудки. Он зажег торшер, стоявший в изголовье дивана, и положил трубку на место. И тут же телефон зажуржал снова.

– Слушаю, – сказал он хрипловатым после сна голосом.

В трубке долго ничего не было слышно, потом детский голос сказал:

– Але.

– Але, – постарался придать своему голосу ласковые нотки сыщик.

Звонивший – маленькая девочка, а может быть, мальчик – вздохнул и положил трубку.

Почему-то после этого звонка у него испортилось настроение. Стало муторно, как с большого похмелья. Но он не так уж и перебрал. И голова больше не кружилась. И после виски у него никогда не было похмелья по определению. Напротив – Владимир даже испытывал длительный прилив бодрости. Чего же он так растревожился?

«Этот чертов Августин! – подумал Владимир с раздражением. – Почему было не сказать: „Да, мне должны были прислать деньги, но еще не прислали. Почему-то задерживают. Подожду еще дня два-три и буду выяснять, что там у них стряслось“.

Узнав от меня, что стряслось, предъявил бы доказательства, что деньги предназначались ему. Клиента доказательства удовлетворили. Август Николаевич вернул бы Августину Николаевичу баксы, а сыщик Фризе получил причитающийся ему гонорар. Полное благолепие.

Клиенту было бы жаль возвращать деньги? Конечно, жаль. Как это он говорил? „Берешь чужие, а отдаешь-то свои“. Но ради того, чтобы отдать, он меня и нанял! Вернет и спать будет спокойно».

Еще пару часов назад Фризе посчитал дело простеньким. Но проснулся совсем с другим настроением. Изменилось настроение – изменилось отношение к делу. Ему уже не казалось, что все разрешится так просто. А ведь факты оставались теми же самыми. Факты не изменились.

Он вспомнил, что собирался предупредить своего клиента о встрече с Августином. Владельца «Кофейного клуба» следовало подготовить к мысли о том, что предстоит расставание с «манной небесной».

Но отправляться к клиенту домой было уже поздно, а звонить Фризе не хотел. Опыт следственной работы отбил у него привычку доверять телефону.

Больше всего он нуждался сейчас в общении. В дружеском разговоре без опасения быть непонятым. Телефон Женьки Рамодина, деловое сотрудничество с которым постепенно переросло в дружбу, не отвечал. Берта, бывшая любовница, с которой они несколько лет прожили единой семьей, давно перекочевала в Швейцарию. Фризе считал годы, проведенные вместе с Бертой, самыми счастливыми.

Почему они не родили ребенка? Ребенка с таким же нежным голосом, как у только что сказавшего «Але» в телефонную трубку. Неважно, мальчик это был бы или девочка.

Время от времени Фризе получал от Берты приглашения и отправлялся погостить у нее недели на две, на месяц. И опять вставал вопрос о женитьбе – за эти несколько лет они не утратили интереса друг к другу. И нежное чувство. Но камнем преткновения всегда оставался вопрос, где жить. Владимир ни за какие коврижки не собирался покидать Россию, а Берта не желала возвращаться.