Сергей Высоцкий - С кратким визитом (сборник)

– Наручники наденешь?

– Дождешься – надену, – пообещала Галина и опустила пистолет. – Вы что тут ищете? Разве можно без Владимира Петровича?

– Можно. – Девушка снова начала перебирать бумаги. Потом задвинула ящик и открыла следующий.

– Вас как зовут?

Златовласка не ответила. Даже не подняла головы.

– Я сейчас вызову патруль, – пообещала Галина. Но ее мобильник остался в прихожей, в рюкзачке. А телефон Фризе стоял на письменном столе, в котором хозяйничала гостья.

В этот самый момент телефон зазвонил. Вернее, зажурчал. Сыщик давно уже сделал сигнал таким, чтобы не вздрагивать при каждом неожиданном звонке.

– Снимите трубку, это Владимир Петрович! – потребовала Галина, но гостья даже не взглянула на аппарат.

– Тогда я сниму. – Дюймовочка решительно направилась к столу.

– Стой, настырная баба! – негромко приказала гостья и посмотрела на следовательшу завораживающими зелеными глазами.

«Ну и буркалы», – подумала Дюймовочка, чувствуя, как у нее подкашиваются ноги. И, потеряв сознание, мягко осела на ковер.

Первое, что увидел Фризе, включив свет в прихожей, – маленький рюкзачок Дюймовочки. Рюкзачок был расстегнут, и из него, как из рога изобилия, высыпались на ковер всевозможные дамские причиндалы: пудреница, крохотный несессер – наверное, со щипчиками и пилочками для ногтей, – пакетики с прокладками, флакончик пробных духов, записная книжка.

Впечатление было такое, словно рюкзачок уронили на пол, а потом поддали ногой. Вот все и высыпалось. А рядом с огромным, во всю стену, зеркалом стояли крохотные туфельки следовательши. Вернее, одна стояла, а другая лежала на боку: «Как перед танком присели голубки, милые туфельки в форме скорлупки».

Этот беспорядок так не согласовался с привычками аккуратной Галины, что Владимир насторожился. И даже не окликнул Дюймовочку, как поступал в тех случаях, когда она «гостила» в его квартире. Вместо этого он тоже разулся и неслышно прокрался к двери кабинета, единственной двери, из-под которой пробивалась полоска света. Он повторил все то, что совсем недавно проделала Дюймовочка: вынул из кобуры пистолет и бесшумно приоткрыл дверь.

В самом центре большого текинского ковра, неестественно подвернув под себя руку, лежала Галина.

На долю секунды отчаяние парализовало Фризе. Но в этот момент девушка застонала. Владимир даже подумал, что это у него самого вырвался непроизвольный стон. Он опустился на ковер рядом с Дюймовочкой и осторожно повернул ее на спину. Галина открыла глаза, и тут же ее веки опять закрылись.

– Володенька, – прошептала Дюймовочка.

Впервые она назвала его Володенькой. И вообще впервые – по имени. Как ни сердился Фризе, подруга постоянно величала его Владимиров Петровичем.

– Рука… Руку больно, – жалобно сказала Галина. И только сейчас Фризе заметил, что в правой руке девушки зажат пистолет.

«Неужели сломана?» – с тревогой подумал сыщик. Он хотел забрать пистолет, но ладонь не разжималась.

– Отдай, малышка, – сказал он ласково. – Отбой! – И стал потихоньку разжимать тонкие, маленькие пальцы.

– Больно! – Галина снова открыла глаза и спросила: – Владимир Петрович, вы? – Как будто увидела его впервые.

– Я, я. Пистолет отдай. Он у тебя на боевом взводе. Еще отстрелишь мне чего-нибудь нужное.

– Ой, мамочки! Руку не чувствую, – совсем по-детски пропела Галина. – Отекла, что ли?

Фризе наконец высвободил из ее цепких пальцев оружие, вытащил обойму, патрон из патронника и сунул в карман. По тому, как Дюймовочка несколько раз сжала и разжала кулак, он определил, что с рукой у нее все в порядке. Просто неудачно ее подвернула и отлежала. Он поднял девушку на руки и отнес на диван. Потом достал из бара коньяк, налил в рюмку и дал ей глотнуть.

Дюймовочка выпила залпом, сказала: «Ой!» и содрогнулась всем телом. Как будто получила удар током.

– А теперь рассказывай, – приказал Фризе и устроился рядом с диваном прямо на ковре.

– Ой! – опять воскликнула Дюймовочка и села. – Пресвятая Богородица, помилуй и защити.

– Давай вернемся на землю. Что случилось?

– Я приехала…

Галина вдруг замотала головой. Фризе ласково обнял ее и заставил снова лечь. Подложил ей под голову большую подушку.

– Ты приехала…

– Да. Лифт не работал. Стоял на вашем этаже. И дверь в квартиру не захлопнута на замок. – Она нахмурилась, стараясь что-то вспомнить. Но не вспомнила и надолго замолчала.

– Дверь не захлопнута на замок, – подсказал Фризе. – Ты вошла?

– Вошла, вошла. Свет не зажигала. Достала из рюкзака ИЖ, скинула туфли и пошла на свет.

– На свет?

– Да. Свет горел только в кабинете.

«Опять двадцать пять, – огорчился Фризе. – Квартира пустовала недолго. Кто мог знать, что я ушел и не поставил ее на охрану?»

Уже трижды за последние пять лет в его квартиру пытались проникнуть разные люди. Преступники. Однажды смогли залезть, когда была включена сигнализация. К счастью, ничего не украли.

Он оглядел стены кабинета. Все «голландцы» мирно висели на своих местах. И оружие не тронули. «Молодец, Галочка, вовремя поспела. Вот только рисковала…»

– Ты открыла дверь в кабинет, – Фризе направлял ее, как ребенка, – и?..

– Чуть-чуть приоткрыла, – поправила Галина. – И увидела твою задрыгу, которая шарила в письменном столе. Ящик за ящиком вынимает и шурует, шурует!

– Прекрасно. Ты вполне очухалась, – засмеялся Владимир, уловивший в голосе Дюймовочки сварливые нотки. – Остается выяснить, какая из моих «задрыг» рылась в столе. А главное – как она с тобой справилась? Клюнула в темечко?

– Свят-свят! Не скочи на шею! – Девушка трижды перекрестилась.

У Фризе отлегло от сердца: значит, не воры, не бандиты, а какая-то «задрыга». Их было совсем немного. Но ни у одной из них не имелось ключей от квартиры. И, самое главное, ни одна из них не пришла бы в его квартиру тайно. И никогда не залезла в его письменный стол.

– Ты чего крестишься? Она такая страшная?

– Свят-свят! – повторила Дюймовочка. И хотела добавить: «Она колдунья». Но тут же представила себе, как будет смеяться над ней Владимир Петрович и при каждом удобном случае вспоминать ее суеверные бредни. И слово «колдунья» так и осталось невысказанным. Но Владимиру хватило и того, что он услышал.

Годы учебы на юрфаке, служба в прокуратуре, общение с интеллигентными людьми – все у Галины Надеждиной отошло на второй план. И пробудилось заложенное в деревенской глуши: «Свят, свят! Не скочи на шею!»

Какой же шок ей пришлось испытать, чтобы такое стало возможным? «Уж во всяком случае, – думал Фризе, – к этому не могла привести встреча ни с одной из моих приятельниц».

– Да скажешь ты наконец, как эта «задрыга» выглядела?